В один из жарких, августовских вечеров, в дежурную часть МО МВД «N-ский» из Городской Больницы № 1, поступило сообщение о поступлении в больницу гражданки со следами побоев.
Прибыв вместе со следователем (молодая девушка, первые сутки после декретного отпуска) в расположение городской больницы, и с трудом взобравшись на пятый этаж здания, где расположилось травматологическое отделение, я оставил следователя «отдышаться» на кушетке, а сам бродил по коридорам в поисках «хоть какого - нибудь» медицинского работника.
В палатах было полно народу: кто с гипсом, кто с «аппаратом Илизарова», кто, просто перебинтован, как мумия в Египте, кто в наколках и синяках – не разберёшь, чего больше… Медиков нигде не было…
Подходя к концу последнего коридора, я услышал женский голос, видимо разговаривающий по телефону. Голос шёл из женской уборной. Я остановился и прислушался…
- Я ему, так и сказала, а он знаешь что?! – женский голос был явно возмущён. – Он говорит: «Ни за что»! Прикинь, козёл, какой, а?!
Я привалился спиной к стене, и продолжил ожидать конца разговора и появления на свет, из недр уборной, возмущённой женщины. Интуиция мне подсказывала, что ЭТО то, что я ищу, а именно: медицинский работник.
- Конечно, - продолжил голос, видимо после того, как собеседник подтвердил поставленный диагноз «Козёл», - И главное, ведь я – то права! Ведь ни кто его не просил со мной жить начинать! А я, что?! Много прошу?!
Я уже начинал уставать подпирать стену, осознавая, что «данный, высокоинтеллектуальный, разговор» может продлиться до утра.
- Я просто хочу, нормально жить, - в женском голосе начала угадываться слёзные нотки, - МНЕ НУ-У-У-У-УЖНА-А-А ЭТА ШУ-У-УБА-А-А!
«Ах, вот в чём дело – то! Шуба! Делов –то»! – грустно подумал я, и отошёл от стены к огромному окну и посмотреть на августовский закат, - «Готовь шубу летом, а купальник зимой» - вспомнилась мне народная мудрость.
- Да и не говори! – продолжал женский голос немного успокоившись, - Всего – то миллион восемьсот… А шуба!!! Мамочка!!! Какая она классная!
«Один миллион, восемьсот тысяч рублей за шубу» - с печалью подумал я и понял, что я, скорее всего, тоже «Козёл»,и что я тоже сказал бы «Ни за что»!
«Миллион восемьсот - это автомобиль Мерседес – А класса, 2018 года выпуска, спорт серии, - продолжал думать я, - Она, скорее всего медицинская сестра, с заработной платой тридцать тысяч в месяц, интересно кем её «Козёл» работает, что она у него ТАКУЮ ШУБУ просит»?!
- Ну, ладно… Чмоки – поки! – голос начал прощаться с собеседником, - Да никуда «эта козлина» не денется! Купит! Или я уйду! Всё, пока!
Послышался шум отодвигаемого шпингалета и из дамской уборной в освещаемый закатом коридор выпала девушка в белом халате.
- Доброго, Вам вечера, - сказал я, и предъявил служебное удостоверение, - Вы медсестра?!
Девушка в белом халате, возрастом «тридцать пять с пятью хвостиками», ростом около ста шестидесяти сантиметров, и имеющая в том районе, где обычно располагается талия, вовсе не талию, ответила:
- Драсьте! – она одарила меня ТАКИМ оценивающим взглядом, с ведомственных туфлей, до торчавших на моей макушке моих личных волос, что у меня невольно вырвалось:
- Миллион восемьсот – это перебор!
- Что хотели?! – зло прошипела медицинская сестра, испепеляя меня огненным взглядом Медузы Горгоны.
- Сообщение поступило по поводу гражданки: ШУБИНОЙ Елены Борисовны, о побоях, - ответил я, и заметил, как передёрнуло медсестру, когда я сказал фамилию потерпевшей, и добавил, - Опросить её надо.
- Пойдёмте! – зло сказала мне медсестра, и резко отвернувшись, от меня, посеменила по коридору.
***
Елена Борисовна Шубина, сорока трёх лет от роду, действительно сильно пострадала. И от преступления, и от жизни в целом. То, что Шубина является адептом Диониса, и периодически приносит ему в жертву свою печень, было видно не только из истории болезни. Плюс к «непросыхающему» состоянию прибавились два огромнейших синяка, под обоими глазами, ушиб рёбер слева, лёгкое сотрясение мозга и моральные мучения.
- А губы, что такие опухшие? – спросила у Шубиной следователь, - Ботокс?!
- Х@ётокс! – жёстко ответила Шубина, неожиданным, для тщедушного, пьющего тела, басом.
- Ты поосторожнее с рифмами! - предупредил я Шубину.
Шубина, сквозь щелочки глаз, оценила моё предупреждение и, что есть силы, попыталась спрятать опухшие, от травмы, губы.
История Елены Борисовны, вызвала у следователя чувства сострадания, а мне жутко не нравилась! Следователь, уже было хотела начать заполнять необходимые документы, но я попросил её обождать.
- Алёна, - попросил я, следователя, - Дай мне пообщаться с потерпевшей, а сама, сходи за справкой, а?!
Следователь удивлённо посмотрела на меня, но возражать не стала. Застегнула свой портфель для документов, и вышла из помещения столовой, которое нам предоставили, для общения с потерпевшей.
- Не поняла! – выдала Шубина.
- Я тоже, - ответил я, и присел напротив Шубиной, - Давай заново.
- Что заново?! – не поняла потерпевшая.
- Историю, свою, чудную давай! – разъяснил я ей.
- Мне её, что?! Каждому встречному – поперечному по сто раз рассказывать?! – взъярилась Шубина.
- Орать не надо! А надо будет, - тут в помещение столовой заглянула медсестра, - Так и миллион восемьсот повторишь! – громко закончил я.
При словах о миллионе восемьсот, медсестра со всей силы шандарахнула закрываемой дверью и зло прошипела – «Вот, гадина»!
- Значит, так, - начала Шубина, - сегодня, примерно в два часа дня, я со своим мужем…
- Мужем или сожителем? – уточнил я.
- Мужем! Мы живём вместе! – веско мне сказала Шубина.
- Муж и жена – это когда в службе ЗАГС сделана запись о заключении брака, если свидетельства о заключении брака нет, то не муж, а сожитель! – доходчиво пояснил я Елене Борисовне.
Видимо из – за травмы глаз, Шубина не смогла испепелить меня огненным взором ненависти и зло прошипела:
- С сожителем!
- Ага! Круто! А как, говоришь, сожителя – то зовут?! – спросил я.
- А Вам зачем?! – не поняла меня Шубина.
- За шкафом! – просто ответил я.
- Зачем?! – левый глаз у Шубиной всё – таки открылся, я всегда знал, что имею склонность к врачеванию, а может и колдовству.
- За шкафом, говорю, - повторил я, - ну?!
Шубина набрала побольше воздуха, перегарно выдохнула в потолок и сказала:
- Пынькин Егор Афоньевич.
- И чем, господин Пынькин в миру занимается?! – не отставал я от Шубиной.
- Где?! – снова не поняла вопроса Шубина.
- В бане, - ответил я.
- Какой ещё бане?! Вы, что надо мной издеваетесь?! – вскрикнула Шубина.
- Не ори! Где работает, твой бой-френд?! – упростил я задачу.
- Нигде не работает. – ответила Шубина, - Подрабатывает от случая к случаю на «вахтах»…
- Отлично! Ну, давай дальше, - разрешил я продолжить историю.
- А… Ну, вот…В два часа дня, я с мужем… - заново начала Шубина.
- С сожителем! – поправил я.
- В два часа дня, я с сожителем, - в третий раз, зло начала свой рассказ Шубина, - Вышла из магазина «Восьмёрочка».
- Продуктовый дискаунтер, - подсказал я.
- Какой «каунтер»? – не поняла меня Шубина.
- «Восьмёрочка, Хлеб-Вода, Бобсалют» и другие, это не магазины, это продуктовые дискаунтеры. – пояснил я Шубиной.
- А… Ну… Да… - тупо отреагировала Елена Борисовна, - Вышли мы из «Восьмёрочки» и пошли по противоположной дорожке вдоль новых домов по «Пролетарскому»…
- Это мимо техникума, что - ли?! – уточнил я.
- Да! Мимо техникума. – не задумываясь подтвердила Шубина.
- Ага! Ну, бомби дальше. – сказал я.
- Вот. Идём, такие, а тут из кустов выбегают пятеро, все в чёрном, в чёрных масках… - тут Шубина всхлипнула, - Моего сразу, с первого удара «вырубили», он упал, - тут Шубина театрально раскинула руки, показывая, как «героически» упал её сожитель, - А они, впятером, давай меня избивать. – закончила свой рассказ Елена Борисовна.
- А, что купили в «Восьмёрочке»? – просто спросил я у Шубиной.
- А?! – не поняла меня потерпевшая. Видимо Елена Борисовна ожидала, что моей реакцией на её рассказ будет истерика, водопад сострадания и обещания устроить «вендетту» пятерым «одетым во всё чёрное, в масках» неизвестным лицам. Увы!
- Что приобрели в дискаунтере? И на какую сумму? – переспросил я.
- Ну, палку вареной колбасы, килограмм яблок, упаковку чая, хлеб… - наморщив лоб, припоминала Шубина, - шоколадку… Ну, тысячи на полторы набрали… Пакетик…
- Угу! – задумчиво ответил я, - А где продукты и твой сожитель?!
- Егор – то, не знаю! А продукты похитили. – ответила Елена Борисовна.
- Отлично! – взбодрился я, - Что мы имеем: безработную тебя, безработного Пынькина, который иногда ездит на «вахты», но денег не привозит, пакетик с продуктами на полторы тысячи рублей, пятерых отморозков, одетых во всё черное, в масках, совершающих САМОЕ ТУПОЕ преступление в центре города посередине рабочего дня! Так?! Слушай, - обратился я к Шубиной, - А может, твой Пынькин, миллионер, и это бандитские разборки?! Может Пынькина, «заказали»?! Ужас! Распоясался криминал! Куда, только полиция смотрит!
Елена Борисовна, к концу моего монолога была краснее спелого помидора, громко сопела носом, уставившись заплывшими глазами в пол.
В наставшей тишине, в помещение столовой, всё – таки, вошла медицинская сестра:
- Вы ещё долго будете?! – спросила она тоном «катитесь от сюда».
Не обращая внимания, на явно недружелюбный тон медицинского работника, я обратился к Елене Борисовне:
- ШУБИНА! В миллион восемьсотый раз повторять не буду!
- Да, Вы что?! Издеваетесь?! – завопила на меня медицинская сестра.
- Простите… - я повернулся к медсестре и деланно изобразил удивление, - Что произошло?!
- Вы долго будете мне про шубу напоминать?! – зло спросила меня медсестра.
- Какую ещё шубу?! – очень искренне удивился я, - Мы тут преступление раскрываем. Не мешайте работать…
- Ладно! Я, Вам, припомню… – с сатанинской злобой выдавила из себя медсестра, и повернувшись пошла к выходу.
- ШУБИНА! – я так громко обратился к потерпевшей, что медсестра вздрогнув повернулась, - Где Пынькин!
И тут произошло неожиданное!
Я давно разучился удивляться. Служба в Министерстве Волшебных Дел отбивает эту способность буквально с первых дней, но то, что произошло, удивило меня до мучительного смеха и спазма живота.
- Какой ещё Пынькин?! – на выдохе спросила медицинская сестра.
- Егор, - ещё не понимая, что происходит, ответил я за Шубину.
- Афоньевич?! – совсем тихо, с придыханием, уточнила медсестра.
- Он, родимый! А, что?! – ответил я медсестре, предчувствуя сердцем, что это будет ОЧЕНЬ ВЕСЕЛАЯ история.
- Вот, тварина – то а! – произнесла медсестра и плавно опустилась на стул.
В этот момент в помещение столовой травматологического отделения городской больницы № 1 вошла следователь:
- Вот! Зубами вырвала! – Алёна помахивала медицинской справкой, с данными о том, что гражданка Шубина Е.Б. действительно получила телесные повреждения. – А, что тут происходит?! – спросила она, оглядывая немую сцену.
- Сейчас, начнётся самое интересное! – негромко сообщил я следователю и добавил, кивнув на свободный, рядом с медсестрой стул, - Присаживайся! Три, два… - я не успел закончить обратный отсчёт.
- Ты, чё забазарила –то, а?! – агрессивно вступилась за своего сожителя, Шубина, ожидая, видимо, что угрожающе – нахрапистый тон, «поставит на место» некорректного медицинского работника.
- Свисток залепи! – не менее «культурно» ответила медсестра, и кстати сказать, «свисток» у Шубиной был действительно «потрясающий».
- Ты чё, на чужого мужика, хавальник открываешь?! – Шубина угрожающе стала приподниматься со стула, но я положив руку ей на плечо, вернул её в прежнее, сидячее положение.
- Тебе, что мало по «репе» настучали?! – медсестра, тоже сделала попытку встать, но следователь, одёрнула её за полу халата.
- И так, - я выступил вперёд, понимая, что мы со следователем устанем, возвращать двух самок гражданина Пынькина, в сидячее положение, - По порядку: представьтесь! – обратился я к медсестре, а Шубиной сказал, - Сидишь, как мышка!
Шубина кивнула и сложив руки на груди испепеляла взглядом медсестру.
- Пынькина Елена Борисовна! – представилась медицинская сестра.
Я понимал, что если, я, сейчас, не выбегу из этого помещения, у меня произойдёт остановка сердца. Хотя, умереть от смеха – это награда!
«А кардиологическое отделение на первом этаже… Для наших медиков – это даль далёкая… Не успеют!» - мелькнула у меня мысль.
Следователь Алёна, громко «заржав», пулей выбежала из помещения.
- Какая ещё «Пынькина»?! – не поняла Шубина.
- Елена Борисовна, - сказал я.
- Да? - в голос ответили мне две жертвы многоженца Пынькина.
- Которая Пынькина, а не Шубина, - поправился я, и решил, что теперь буду обращаться к ним по фамилиям.
«Камень преткновения» - альфа-самец – гражданин Пынькин, возможно был умным малым, если подобрал любовницу, тезку по имени отчеству своей законной супруги. Только, вот, что – то социальный статус обеих гражданок входящих в прайд Пынькина разнился кардинально!
- Замуж за Пынькина, я вышла четыре года тому назад. – продолжила свой рассказ Пынькина, - детей у нас нет. Пынькин по полгода на «вахтах» работает. Но у них, то нечестный работодатель денег не заплатит, то его по дороге домой обворуют, то копейки привезёт!
По мере её рассказа, глаза Шубиной увеличивались в размерах, а воздух из ноздрей вырывался, как у дракона.
- Вот, послезавтра должен был вернуться с «вахты», перед отъездом обещал мне, как вернётся шубу, купить. Я выбрала, а он говорит, по телефону: «Ни за, что»! – закончила рассказ Пынькина.
Я повернулся к Шубиной:
- От тебя «он» тоже на «вахты» ездил?!
- Да. – выдохнула Шубина, - Послезавтра, должен уехать… А завтра мы должны были дом мой продавать, - Шубина начала злится, - сделка с покупателями на завтра назначена…
- За сколько продавать решили?! – невинно спросил я.
- За полтора миллиона, - ответила Шубина.
- Круто, чё! – порадовался я за Шубину, - А кто, тебе, дорогая моя, «люлей - то» навесил?!
В этот момент в помещение вернулась следователь и уселась на стул.
- Пынькин! – ответила Шубина, оборачиваясь на следователя, - Я ему сегодня утром сказала, что после сделки, как получу деньги, поеду к матери, в Краснодар и там домик присмотрю. Он, как услышал, аж рассвирепел! Ты, говорит, эти деньги, пропьёшь, со своей мамочкой! Отдашь деньги мне, на сохранение. Я говорю: Ни фига! А он давай меня херачить! Выпивший был…– всхлипывая, закончила Шубина.
К концу рассказа Шубиной, Пынькина уже смотрела на неё с жалостью и состраданием, и когда Шубина начала всхлипывать, то у Пынькиной уже полились из глаз слёзы.
Стою, как в Индийском кино, вокруг слёзы… Не хватает, чтоб следователь танцевать начала и петь…
- Опрашивай! – сказал я следователю, - А я, за Пынькиным.
***
В течении часа я разыскал гражданина Пынькина. К слову сказать, я был ОЧЕНЬ удивлён внешним видом «альфа – самца». Небритый, давно не свежий, в каких – то обносках, не по размеру, ростом около ста шестидесяти сантиметров, пухлый, губы сальные, большие, волосяной покров на голове с огромными залысинами. При разговоре, оказалось, что «самец» Пынькин, шепелявит и картавит! Ну, что этим бабам нужно! Эталон!
Доставив в отдел «этот персонаж», я оставил его под присмотром оперативного дежурного, а сам вернулся за следователем. Войдя в помещение столовой, я увидел такую картину:
«Три девицы за столом пили водку вечерком»….
- Алёна! Ты охренела?! – заорал я на следователя.
Тревога оказалась ложной, так, как Алёна пила чай, а две Елены Борисовны, действительно употребляли сорокоградусную «злодейку», под пирожки.
- Опросила?! – спросил я Алёну.
- Ага! Дом жалко… И шубу… – ответила мне следователь, поднимая на меня заплаканные глаза.
- Ик.. А, что ему будет?! Ик.. – спросила меня, хорошо подвыпившая, Пынькина.
- Оторву, всё, что плохо прикручено! – пообещал я.
- Спасибо Вам! – сказала Шубина, - Я, дура, его ещё защищать надумала, придумала каких-то бандитов...
- Доброго Вам, вечера! – сказал я Еленам Борисовнам, и, обращаясь к следователю, добавил, - Поехали быстро!
***
- Я, ешли, што, буду, говогить только пги адвокате! – выдал мне гражданин Пынькин, когда мы с ним поднялись в кабинет расположенный на этаже отдела уголовного розыска.
- Да, ты, что?! – сделал я вид, что искренне удивился. – А чего так?!
- Я, - Пынькин гордо поднял подбородок, - Свои пгава знаю!
- Так это упрощает дело! – весело ответил я, - Как раз сейчас, сюда приедет адвокат, я приглашу двоих понятых, закрою тебя в ИВС, а завтра, после санкции ты будешь допрашиваться…
- За что?! – не понял Пынькин.
- За яйца! За муку! – просто ответил я, - За кашу манную, за жизнь гуманную…
- Не понимаю… - театрально вздохнул Пынькин, - За чем?!
- За шкафом! – с удовольствием повторил я свою присказку.
- Вы издеваетесь?! – с надеждой спросил Пынькин.
- Да! – честно признался я.
Наступила тишина, Пынькин, видимо понимал, что ни чего не понял, я смотрел его реакцию:
- Ты, куда деньги Шубиной, от продажи дома, девать хотел?! – в лоб спросил я Пынькина, убедившись, что Пынькин просто «жалкий ноль по жизни»! – Только не говори, что жене собрался шубу покупать за миллион восемьсот!
От поступившей от меня информации Пынькин сначала подпрыгнул на лавочке, а потом быстро и сильно сник:
- Уехать, хотел… От обеих… По дальше… - почти шёпотом, признался Пынькин.
- Уехать – то, ты скорее всего уедешь! – задумчиво проговорил я, - Года на три, но без денег…
Пынькин тяжело вздохнул и посмотрел в окно.
В окне показывали ночь!
Все публикуемые на канале рассказы, носят развлекательный характер.
Совпадения (полные или частичные) с реальностью - СЛУЧАЙНОСТЬ!
Буду рад дальнейшим встречам!