Наконец-то Питер, подумала я. Два года мечтала попасть на "Джекилл и Хайд" с Иваном Ожогиным - и повезло.
Изначально планов было море: Фаберже, рестораны с хорошим обзором, развод мостов. Ну и новое пальто выгулять, чего уж там.
Но, кажется, Питер не хотел меня принимать. Пальто оказалось не к месту: погода неожиданно повернула на лето. Да и культурную программу пришлось сократить, потому что выдохлась я в день приезда.
Вечерний Питер, конечно, красив, но передвигаться по нему на каблуках для меня весьма утомительно. А без каблуков негоже: театр все-таки.
Наскакавшись на цирлах, к вечеру я чувствовала себя лошадью, на которой император принимал парад.
По дороге из театра глазам не поверила - горят окна у Вольчека. В сознании тут же замаячила розетка со сливочным кремом и клубничкой, окутанной в нежное желе, присыпанная золотистой песочной крошкой. Ага, на ночь глядя. Петербург в этом плане коварен: булочные Вольчека нельзя просто так взять и обойти вниманием.
Розетки с клубникой не было. Розеток вообще не было. Да их и не могло быть в одиннадцатом часу. Как альтернатива морковный торт. Но я ж не кролик. Помню, что вырубилась в номере под тихий бубнеж телевизора.
Утром болели ноги - я едва могла спуститься в лобби, чтобы выпить кофе. Он был вкусный - горячий, ароматный, с умеренной горчинкой, каким и полагается быть порядочному кофе. И я не смогла обойтись одной чашкой...
Поплохело мне позже, у Фаберже. Усилием воли я пыталась сконцентрироваться на рассказе экскурсовода и запомнить хоть что-то, кроме витражной эмали. Но тщетно. В висках стучало, ноги были ватными. Нарисовалась реальная перспектива неожиданно прилечь посередь парадной столовой господ Шуваловых. И я на всякий случай старалась держаться подальше от витрин.
Бесцельно шатаясь в роскошных интерьерах, я чувствовала себя колхозницей, сошедшей с постамента в районе ВДНХ. Зачем колхознице Фаберже?
Зато ужин в этот день был на высоте - во всех смыслах. 10-й этаж торгового центра, изумительный обзор и прекрасная кухня. В доме неподалеку расположилась булочная Вольчека, куда я рванула после ресторана в поисках любимой клубничной розетки.
Розетка была одна - с малиной. Рискуя не полакомиться в этот приезд местной выпечкой, я купила эту последнюю розетку и по возвращении в отель заточила ее в кровати под монотонный бубнеж телевизора.
В день отъезда у меня оставалось два невыполненных пункта: дом Зингеръ и все та же клубничная розетка, за которой я безуспешно охотилась несколько дней.
У Зингера место нашлось чисто по случаю. После завтрака я подхватила сумку и помчалась на поиски ближайшей булочной. К счастью, недалеко. Через 15 минут я наконец-то стала счастливой обладательницей картонной коробки с печатью Вольчека.
Вызвала такси. До поезда оставалось 40 минут. Уже была на взводе, когда подкатила деваха на "Вольво". Я плюхнулась на сиденье, сломала ноготь, второпях поставила сумку на заветную коробку с пирожным, и мы намертво встали в пробке на Невском.
На перрон я выбежала минут за пять до отбытия, перепутала поезда, на свой едва успела. Видимо, Питер не хотел меня отпускать.