Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 198 часть 46
Татьяна смотрела на дочь, где-то в глубине души ей было жаль её, но признать свою вину она не могла и поэтому продолжала гнуть свою линию.
— Что нюни распустила? Собирайся! На дачу поедем, — скомандовала она дочери.
И услышала ответ:
— Мне платье надо постирать.
— Какое ещё платье?
Лена кивнула на бабушкин подарок и с грустью проговорила:
— Вот это.
— Так оно же новое? Зачем его стирать?
— От него по́том пахнет.
— Ты это на что намекаешь?
— Ни на что не намекаю, а говорю так, как есть.
— Матерью родной брезгаешь, так, что ли? — напирала на дочь Татьяна.
— Мне неприятно, когда мои вещи надевают без спроса. Это моё платье. Моё!
— Вот так да? Ну и скряга ты, Ленка, — Татьяна взглянула на дочь с презрением. — Платье для матери пожалела. Эх ты! А я всего лишь его примерила.
— На потное тело, которое больше моего на несколько размеров.
— Так на улице-то жара! До моих-то лет доживёшь и сама ещё похлеще меня потеть будешь. А уж про размеры-то так вообще молчу. Это ты сейчас тощая, как вобла, а с годами-то в тело войдёшь и тебя, как бабушку Валю разнесёт, если ещё не хлеще. Помянешь потом меня сто раз. — заявила дочке Татьяна, словно радуясь предстоящим с ней метаморфозам.
Лене слышать такое от матери было крайне неприятно и непонятно, почему её должно разнести, как бабушку, с которой у неё нет родства? Но говорить об этом с матерью было бесполезно.
Лена молча взяла платье, намереваясь его постирать, но мать воспротивилась:
— Не выдумывай даже. Кто новое платье стирает? У тебя совсем, что ли, в голове пикает? — задала она вопрос и выхватила платье из рук дочери. — Постираешь его, а оно не пойми как вытянется, и надеть нечего будет.
— Что я теперь должна идти в платье, от которого потом разит, чтобы от меня люди шарахались? Да я его в таком виде вообще не надену.
— Вань, ты слышишь, что она говорит? — окликнула мужа Татьяна.
— Нет, — отозвался из гостиной он.
— Так иди и послушай. Она мне тут гонор свой решила показать.
— Ремень дать? — предложил он ей.
— Неси его сюда срочно! — потребовала Татьяна, как будто от этого зависела её жизнь.
Лена не растерялась и тут же предупредила:
— Можете делать со мной что хотите, но в грязном платье я не пойду.
— Ваньк, она совсем от рук отбилась… Ты послушай, что она говори-и-ит! — заголосила Татьяна. — Мать моя ей, как путной, платье чехословацкое купила-а, а она его ухайда́кать* собралась. Мать, если узнает, так её сразу кондра́шка хватит. — Она взглянула на дочь и продолжила взывать к её совести: — А ей чё, хоть кол на голове чеши. Она мать свою родную не жалеет, а уж бабушку и подавно. Выросла бессердечной, и не пойми в кого.
Лена зажала уши, чтобы не слышать упрёки. Ивану тоже надоела истерика жены, и он обратился к ней:
— В сад-то поедем? А то архаровцы-то одни там.
— Да ты видишь — не до сада мне, — резко одёрнула его Татьяна. — Она же меня сегодня вывела из себя. Что за день только такой? Никакого покоя — одна нервотрёпка. У людей дети как дети, а у меня — исчадье ада…
Соседи за стенкой постучали. Раздался голос Зинаиды Митиной:
— Прекрати блажить! А то в милицию позвоню.
Татьяна такое стерпеть не могла и за словом в карман не полезла:
— Видала я тебя в гробу́ и в белых тапочках.
Иван попытался успокоить жену:
— Угомонись, Зай, а то и правда ноль два наберёт, ей недолго. Она и так на нас давно зуб имеет.
— И что теперь на неё управы, что ли, никакой нет? В своей квартире мне рот затыкают, а я её честным трудом заработала, — стукнула она себя по груди.
— Я тебя предупредил, а ты сама решай. А я от греха подальше в сад поехал, — сказал Иван и, не дожидаясь ответа, пошёл в коридор обуваться.
Татьяна смекнула, что ей лучше тоже не оставаться в квартире и, пригрозив дочери кулаком, сказала:
— Ну, Ленка, добьёшься ты у меня: не сейчас, так после, раз по-хорошему не понимаешь…— и с платьем в руках рванула к мужу.
— Мам, отдай платье-е! — кричала дочь, следуя за ней.
Татьяна спешно скомкала платье и сунула его подмышку. Засунув ноги в босоножки, объявила:
— Перед выпускным и отдам.
— Тогда я на выпускной не пойду, — категорично заявила дочь.
И Татьяна поняла, что она не шутит, и бросила платье ей в лицо со словами:
— Да подавись ты… — и вышла из квартиры следом за Иваном.
В подъезде спускаясь по ступенькам он спросил её:
— Тань, ты деньги Ленке оставила?
— Нет! И не собираюсь. Пусть голодом посидит. Сухари есть. Надо — так размочит.
Иван остановился, оглянувшись на жену, возразил:
— Да какие там сухари? Там же объедки для поросёнка.
— И поделом ей. Сегодня четверг. В субботу выпускной. Перебьётся. Ничего с ней не случится. Зато потом будет как шёлковая. Уж я-то её знаю… А если уж невмоготу будет, то сама в сад придёт. Идти-то недалеко: всего-то навсего двенадцать километров.
— Не переборщи, Тань. А то ведь пото́м жалеть будешь, — предупредил её Иван.
— Ага, прям, изжале́лась вся, — огрызнулась она. — А то я не знаю, что для моей дочки лучше: её ещё воспитывать, да воспитывать…
Пояснение:
ухайда́кать* — испортить что-либо без возможности восстановить
© 30.03.2023 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава 198 часть 47 Тут рядом, за стеночкой будет опубликовано 1 апреля 2023 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава ↓