В оттенках серого сознанья так тяжело и трудно жить,
Что хочется его разрушить и серость эту погубить.
Но серый цвет непотопляем, он каждой клеткой бытия
Собою мир наш заполняет, все как-то исподволь, любя…
Тоска бескрайнего простора, по звукам ветра и дождя,
Средь разноцветного узора с вкрапленьем серого всегда.
И прелесть расписного храма, где чудом лечится душа,
Затем стирается упрямо убогим нищим у крыльца.
И первый снег, скрывая серость своею нежной чистотой,
В бессилии утратит смелость и станет серой пустотой.
Туманной вязкостью болота хоронит серость глубину,
Чтоб каждый миг тащить кого-то в свою незыблемую мглу.
Бессильны мы пред цветом серым, что гидрой хищною ползет...
Он так давно и так умело по капле кровь из жизни пьет...
Казалось мне, что только красный, цвет побуждающий, живой,
Способен серую реальность затмить сияющей звездой.
Слепил меня он яркой правдой, горячим словом согревал,
До той поры, пока однажды, с оттенком серого не стал.
Как горек миг любых крушений! Напрасны были все мечты,
О том, что ненавистный серый, сгорит в палитре красноты.