Сказка. "Виринея. Меж двух миров." Глава 5.

Напит сидел в кабинете за столом, подперев одной рукой щёку, а другой с зажатой в ней круглой палочкой, заострённой с одного конца, помахивая в такт негромко звучащей музыке. Музыка доносилась из угла комнаты, где на низких стульчиках музицировал квартет глемитов – двое со скрипками, один с флейтой, один с виолончелью. Время от времени маг что-то записывал в лежащей перед ним пухлой тетради, выглядевшей довольно старой и потрёпанной. Рядом с тетрадью на столе сидел, не шевелясь, крупный серебряный жук. Круглая палочка исправно выдавала чернила, покрывавшие значками каких - то формул чистые страницы. Но когда Напит в очередной раз, склонившись над тетрадкой, снова принялся писать, значки вдруг стали бледнеть, истончаться, пока наконец не прекратили появляться совсем. Напит недовольно затряс своей самописной палочкой, потом бросил её на стол и сердито закричал, обращаясь к приоткрытой двери:
- Муфа! Муфа, где ты, бездельник!
Через пару мнгновений в дверную щель просунулась, покрытая шерстью, мохнатая голова, виновато мигнула сначала одной парой глаз, потом второй, вслед за этим протиснулось такое же мохнатое тельце и глемит замер у двери, переминаясь на коротких ножках.
- Звали, хозяин?
- Звал, – Напит положил сцепленные пальцы на стол и строго посмотрел на вошедшего.– Ты заправлял сегодня моё перо?
- Я…Столько дел…Хозяин Напит…А тут Хлофа говорит… - Залепетал Муфа глядя в пол.
- Я тебя спрашиваю, ты заправлял перо или нет? – повторил свой вопрос Напит.
- Ннннееет…Хозяин Напит, – ещё больше понурился Муфа.
Смотря на несчастного глемита, маг понимал, что сердиться на него (хоть и имея на то веские основания) он больше решительно не в силах. Но понимал он так же и то, что если опять даст слабину и в очередной раз простит, то хитрюга Муфа совсем разболтается и сядет ему на шею, окончательно перестав выполнять свои обязанности. Поэтому откашлявшись, Напит нахмурил брови и подпустив в голос холода, сказал:
- Знаешь что, Муфа. Моё терпение лопнуло. Если ты не справляешься, я найду себе секретаря порасторопней. Такой нерадивый лентяй мне не нужен!
- Нет, хозяин Напит, – испуганно вскинул на него две пары глаз Муфа. – Прошу, не сердитесь на меня. Я исправлюсь, обещаю!
- Ладно, но это в последний раз! Так и знай. – погрозил глемиту пальцем маг и, вздохнув, посмотрел на своё необычное перо. То поднялось над столом и заскользило по воздуху в сторону ожидающего у двери помощника. – На, держи. И не заставляй меня ждать. У меня ещё очень много работы.
- Конечно. Вы и не заметите, – мигом повеселевший Муфа схватил подлетевшую к нему палочку и опрометью бросился из кабинета.
Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что Напит излишне суров со своим секретарём, но на самом деле это было совсем не так. Глемиты считали большой честью служить у него и, уж если попадали к топтышу в дом, потом ни за какие, даже самые щедрые посулы, не соглашались сменить хозяина.
Не смотря на ворчливый характер Напита, глемиты искренне любили его и каждый раз сопереживали, если хозяин грустил или был чем – либо огорчён. Напит отвечал им тем же, работой старался не перегружать, понапрасну не придирался, всегда вовремя и сполна оплачивал их труд и лично лечил захворавших глемитов.
Вот и нескладёху Муфу, служившего у него уже много лет, Напит ни за что не выгнал бы, невзирая на вечную забывчивость маленького слуги, его постоянные оплошности и промашки. И выговор с угрозой увольнения, был скорее своего рода ритуалом, регулярным спектаклем, в котором Напит играл роль жёсткого, непреклонного хозяина, а Муфа полного раскаянья слугу, готового кровью искупить свою вину.
В ожидании Муфы с пером Напит откинулся в кресле и посмотрел в окно. Солнце начинало клониться к закату, небо окрашивалось разнообразными оттенками красного: от нежно розового и ярко алого, до тёмно бордового. Ветви деревьев, росших возле окна, чуть колышимые лёгким ветерком, отбрасывали на подоконник и стол тени,переплетающиеся в причудливом танце. Тени всё удлинялись, подбираясь к сидящему магу. Наблюдая за игрой подкрадывающихся к нему тёмных силуэтов и в пол уха слушая доносящуюся из угла комнаты музыку, по прежнему извлекаемую из своих инструментов четвёркой глемитов, Напит на мнгновение прикрыл глаза, а когда открыл их, за окошком уже почти совсем стемнело.
В комнате стояла тишина. Музыка больше не звучала и глянув на то место, где располагались музыканты, Напит увидел, что глемиты, аккуратно поставив к стене виолончель и положив на стулья скрипки и флейту, исчезли. Не видно было и Муфы, но рядом с открытой тетрадью на столе лежало заправленное видимо перо, а так же были заботливо зажжены висящие на стене светильники. Подосадовав на себя за то, что потерял столько времени, Напит потёр глаза, окончательно сбрасывая остатки сна, и потянулся было к перу, собираясь продолжить прерванную работу, но на пол дороги остановился и замер. Он вдруг понял, что только что увидел среди привычной обстановки своего кабинета нечто необычное. Только что именно? Сознание упорно отказывалось подсказывать, сообщая лишь где присутствовала необычность. В том самом углу, который совсем недавно занимал струнный квартет глемитов и куда первым делом посмотрел очнувшись, задремавший было,Напит. Маг повернул голову и снова, более внимательно,принялся осматривать предметы, находившиеся в той части комнаты. На стенах картины, с которых на Напита смотрели его предки, начиная с пра – пра –пра – пра – прадедушки знаменитого Ниспита Звездочёта. Изображения в картинных рамках каждый день менялись и нарисованные на полотнах топтыши представали в разных одеждах, в разное время и в разных местах. Вот например, сегодня Ниспит стоял на фоне звёздного неба в чёрной мантии, с пером леанийской гелани в руке и устремлёнными ввысь блюдцеобразными глазами. Перо, согласно семейной легенде, ему подарил сам Апреланий Милестерийский, что составляло предмет законной гордости всех последующих поколений Напитовых родственников.
Под картинами четыре маленьких стульчика, с лежащими на них аккуратно уложенными в кофры скрипками и флейтой и стоящая рядом виолончель. Дальше низкий столик с нотными тетрадями на нём. Стоп. Глаза Напита вернулись к виолончели, вернее, к отбрасываемой ею в свете горящих светильников тени и стали изумлённо округляться. Тень очертаниями совсем не напоминала предмет, от которого отбрасывалась. Рядом с музыкальными инструментами на стене был силуэт не виолончели, а долговязой фигуры с длинными руками, опущенными вдоль тела. При чём Напит мог бы поклясться, что силуэт очень напоминал стоящего у стены Корибуса. Только уменьшенного в несколько раз.
- Что-то я похоже ещё не совсем проснулся, - Напит снова потёр глаза. Но это не помогло. Виолончель продолжала отбрасывать тень не свою, а некоего живого существа. А тут ещё эта самая тень оторвалась от стены, шагнула в сторону от неё и приобрела объём, окончательно приняв вид миниатюрного проктеанина. Подняв руку в приветственном жесте и слегка поклонившись, тёмная фигура обратилась к Напиту:
- Доброго вечера, господин Напит. Прошу прощения за то, что вторгся в ваш дом без приглашения и напугал.
- Хе, напугал он…Видали мы всякого и пострашней, – буркнул Напит. – Ты кто? То есть, ты что? Ты чья? – окончательно запутался он в формулировке вопроса, что было вобщем-то не удивительно, учитывая то, что раньше ему ни к чьей тени обращаться не приходилось.
- Я - тень господина Кайратуса Пустынника, – снова поклонился пришлец.
- А сам он где? – принялся озираться Напит.
- Господин Кайратус сейчас находится в своём жилище, в Пустынных Землях.
- Где? – опешил Напит. – В Пустынных Землях? А ты что тут тогда делаешь?…Отдельно от него?
- Господин Кайратус послал меня, что бы я попросил вас незамедлительно навестить его.
- И всё? Для этого он расстался со своей тенью? А письмоптицей он мне это приглашение не мог передать?
- Господин Кайратус предпочёл послать именно меня по нескольким причинам, – ответил теневой двойник Пустынника. – Во – первых, я добрался до вас гораздо быстрей письмоптицы, а время сейчас дорого. Во – вторых, перехватить меня гораздо сложнее, а господин Кайратус не хотел привлекать к вашей встрече возможного излишнего внимания. Ну, и в-третьих, господин Кайратус счёл, что я буду более убедителен, чем письмоптица.
«Чудит отшельник, - подумал Напит. – Прям всех вокруг хлебом не корми – дай его письма поперехватывать. И чего у него там среди камней и песка стрястись могло?»
- А что же господин Кайратус сам меня не навестил, если уж такая срочность и секретность? – ехидно поинтересовался Напит. – Да и что собственно произошло?
- Господин Кайратус подумал, что у него никто не сможет помешать, вам спокойно побеседовать. И никто посторонний не услышит того, что предназначено только для ваших ушей,господин Напит. – уклонилась от прямого ответа тень.
«Это что же, этот старый параноик на моих глемитов намекает?!» – про себя обиделся за своих маленьких слуг Напит и хотел было вступиться за них вслух, но тут пришелец продолжил.
- Прошу Вас, господин Напит, не медлите. Дело правда важное и не терпящее отлагательств. Господин Кайратус просил напомнить, что никогда не беспокоил Вас по пустякам.
«Это правда», - подумал Напит. Только один раз за время своего добровольного затворничества Кайратус позвал его в гости. И маг не пожалел о том, что согласился на приглашение.
- Итак, Вы согласны посетить господина Кайратуса? – после небольшой паузы спросила тень
- Ладно – ладно, согласен. – ворчливо заскрипел Напит, слезая с кресла и направляясь к шкафу, где хранился его дорожный плащ.
- Тогда,как будете готовы, коснитесь меня и я провожу Вас к господину Кайратусу.
Напит облачился в плащ. Потом вернулся к столу и написал короткую записку, адресованную Муфе, в которой сообщил, что отбыл по приглашению старого знакомого, когда будет не знает и отдал ещё пару распоряжений. После этого,немного постояв и подумав, не забыл ли чего важного, Напит решительно шагнул к тихонько ожидавшей его тени и протянул к ней руку. Теневой Кайратус тоже вытянул руку навстречу Напиту и, как только тот коснулся её, втянул его в себя, а сам втянулся в стену, в то место, откуда шагнул в комнату. И, стоящая рядом маленькая виолончель, снова начала проецировать своё собственное отображение.
А Напит, выйдя из стены уже другой комнаты, посмотрел на раскинувшегося прямо перед ним в кресле мага – проктеанина, то ли спящего, то ли просто сидящего с закрытыми глазами, но имеющего явно утомлённый вид и позвал:
- Кайратус.
Маг встрепенулся и, выпрямившись в кресле, воззрился на появившегося гостя так, как будто абсолютно не ожидал его здесь увидеть. Видимо, всё-таки успел задремать. Через несколько секунд взор Кайратуса прояснился и он, хоть и несколько устало, но похоже вполне искренне, улыбнулся топтышу:
- Здравствуй, Напит. Давно не виделись. Прошу тебя, присаживайся.
- И тебе не хворать, Кайратус,– ответил Напит, не двигаясь с места. – Оставь пожалуйста любезности и объясни наконец, что за шпионские игры ты устроил? Ради чего оторвал от дел и вытащил на край света?
- Я очень благодарен, что ты откликнулся на моё приглашение. – Кайратус наклонил голову. – И мне очень неудобно, что приходится отвлекать тебя от твоих, несомненно важных, занятий, но всё-таки прошу – присядь. Мой рассказ займёт некоторое время.
Напит нехотя присел на низкий диванчик, на который указывал ему проктеанин.
Кайратус вздохнул и заговорил, глядя одновременно и на Напита и куда-то сквозь него:
- Я бродил в горах, к северу от моего жилища, когда наткнулся на эту пещеру. Вобщем-то ничем не примечательную. Я бы прошёл мимо, но тут…Я услышал донёсшийся из неё какой - то странный шёпот с постанываниями, как будто кто-то из последних сил пытался что-то рассказать…Успеть, пока жизнь не покинула его. Я вошёл в пещеру. Чем дальше я в неё углублялся, тем менее различимым становился шёпот, пока не пропал совсем. Но я не повернул назад…Ах, почему я не повернул назад…
Пещера, как и положено пещерам, была темна и неуютна. Было похоже, что светящийся шарик, летящий во мраке между нагромождениями камней, освещал тоннель, пролегавший в недрах горы, впервые за всё время его существования. По крайней мере, именно такое ощущение всё более крепло у осторожно ступающего по скользким, от сочащейся с потолка воды, камням Кайратуса Пустынника. Даже для него, любителя уединённых малоосвещённых уголков, здесь было мрачновато. Когда - то, давно уйдя в Пустынные Земли, он выбрал жизнь отшельника, укрывшись в горах, подальше от прохожих троп и дорог. Лишь изредка, по крайней необходимости, контактировав с другими живыми существами. Из-за чего и получил своё прозвище. Но таким он был не всегда.
В детстве и юности, будучи учеником волшебника и постигая магическое искусство, Кайратус был очень даже компанейским и общительным проктеанином, любил весёлые пирушки, участвовал в магических соревнованиях, не способный долго усидеть на одном месте, постоянно путешествовал и везде заводил новых друзей. Но вдруг замкнулся, как-то вдруг в одночасье, разом перестав общаться со всеми друзьями, знакомыми и даже родственниками и поселился в отдельном доме вдалеке ото всех. Родные и друзья, обеспокоенные столь неожиданной переменой, всё пытались выяснить, что же произошло, и вернуть всеми любимого Кайратуса в его прежнее состояние,чем очень ему докучали. И однажды маг исчез. Дом его стоял незапертый и абсолютно пустой, практически все вещи, за исключением нескольких книг, были на месте, а всё, что осталось от Кайратуса, была короткая записка с просьбой его не искать и оставить в покое. С тех пор, много лет никто не знал, где он и чем занимается, да и вообще жив ли, пока в один прекрасный день караван Торгмейских купцов, рискнувший сократить путь из Галлирима в Нирию через Пустынные Земли, не наткнулся на отряд Рахнийских разбойников. Караванщики были бы полностью истреблены, а добро их разграблено, если бы не появившийся вовремя неизвестный маг. Благодаря ему, были перебиты не купцы, а напавшие рахнийцы. Оправившиеся от испуга караванщики, перевязали раненых и бросились благодарить неожиданного спасителя, выспрашивая его имя, дабы могли они славить его во всех концах Населённого Мира. Маг, тысячу раз пожалев, что не успел вовремя исчезнуть, отнекивался как мог, но в конце концов сдался и неохотно сообщил, что зовут его Кайратус.
Так все и узнали, что он жив. Потом кто-то вроде видел его в магических лавках одного из городов Нирии, но полной уверенности не было, т.к. Кайратус по прежнему старался ни с кем не разговаривать и исчезать прежде чем его мог кто-то узнать. А побывать в том месте, которое теперь Кайратус называл домом, до Напита (об этом позже) смог лишь один маг – колдианец, да и тот, сильно помятый, в бессознательном состоянии после неравной схватки с крысолаком. В бессознательном состоянии он его и покинул, так что в последствии поделиться впечатлениями о пребывании не смог. Вот таким был волшебник, следующий за светящимся шариком в этом царстве камня и вечного мрака.
Пару раз по пути, всё - таки подскользнувшись, но удержавшись на ногах, Кайратус уже довольно далеко углубился в недра пещеры, когда каменный коридор неожиданно расширился, приведя его на довольно обширную площадку, с которой вглубь горы вели аж три прохода. Пустынник замер в нерешительности, задумавшись, куда же дальше следует продолжить свой путь. Замер, ожидая решения своего хозяина и освещающий ему дорогу шарик. И вдруг на стенах одного из тоннелей, посередине между полом и потолком, зажглись два голубых огонька, потом ещё два и ещё… Огоньки приветливо мигали, как бы приглашая путешественника, указывая ему верное направление. Недолго поколебавшись, Кайратус решительно шагнул в проход с огоньками и, мнгновение спустя, темнота вновь поглотила площадку, на которой он только что стоял.
Каменный коридор, вдоль которого мигали провожатые – огоньки, через некоторое время сделал крутой поворот направо, потом вильнул влево и раздвоился. Огоньки указывали в левый из двух ходов и Кайратус свернул в него. Это оказалось далеко не последнее разветвление. По ходу продвижения вглубь него, подземный тоннель периодически делился на два, три, четыре отдельных рукава. И голубые огоньки, никуда не пропадая, уверенно прокладывали путь в этом лабиринте к одной, только им известной цели. Кайратус,влекомый неистребимым любопытством исследователя и надеждой отыскать того, чей шопот он услышал снаружи пещеры, старательно гнал от себя мысли о том, что приветливые огоньки возможно вели его в ловушку, устроенную может специально для него, а может и для любого случайно забредшего сюда путника.
Нырнув в очередной, довольно узкий проход (некоторое время даже пришлось протискиваться боком), уже порядком промокший из – за капающей с потолка и сочащейся по стенам воды, подзамёрзший Кайратус миновал пару поворотов и вышел в длинный прямой тоннель, настолько широкий, что могла бы проехать повозка. А в конце тоннеля горел свет. Огоньки по стенам уже не мигали, а светили ярко и ровно. Света здесь хватало и без сопровождавшего мага шара и Пустынник мановением руки погасил его.
Внимательно осматриваясь, Кайратус неторопливо шёл по тоннелю, над которым явно поработали чьи-то умелые руки, выровняв и выгладив пол, вырезав прямо в каменной породе колонны, соединённые под содом резными арками. Достигнув конца этого подземного коридора, Кайратус оказался в круглом зале, по стенам которого между колоннами горели такие же огни, как и те, что привели сюда мага, но только размером каждый из них был в десятки раз больше своих собратьев, мерцавших на стенах лабиринта по пути сюда. А посреди зала на круглом каменном возвышении стоял хрустальный трон.
Обойдя вокруг возвышения с троном и осмотрев его со всех сторон, Кайратус поднял глаза и тут обратил внимание на то, что в отличии от стен коридора абсолютно гладких, здесь стены были испещрены какими - то рисунками. Заинтересовавшись, Кайратус мигом позабыл о хрустальном троне и, отойдя к стене, двинулся вдоль неё, со всё возрастающим удивлением рассматривая картины,иллюстрирующие сцены из жизни неведомых ему существ. Таких Пустыннику не приходилось видеть за четыреста лет его жизни ни разу. Более того, он не встречал упоминаний о подобных созданиях ни в одной из многочисленных прочитанных им книг по истории Населённого Мира (а некоторым из этих книг была по меньшей мере тысяча лет), ни в рассказах более мудрых и опытных волшебников.
Одна из картин изображала битву двух армий, в самой гуще которой сражались на мечах два могучих воина с коронами на головах. На другой, видимо, одна из армий возвращалась с победой домой. Во главе один из воинов в коронах. На следующем изображении всё тот же воин сидел с пером в руке перед пухлым томом, а над ним стоял его сородич в широкополой остроконечной шляпе, опирающийся на магический посох. Пройдя дальше, Кайратус увидел воина в короне, простёршего перед собой руки. С кончиков пальцев его слетали молнии и били в волшебника в остроконечной шляпе. С искажённым мукой лицом тот явно из последних сил удерживал купол магического щита. Было понятно, что долго ему не устоять. Щит был весь в трещинах. И вот уже воин – маг стоит с посохом (видимо отобранным у побеждённого волшебника) возле трона, а перед ним коленопреклонённые поданные. Кайратус так увлёкся созерцанием рисунков на стенах, что голос, вдруг эхом раскатившийся под сводом зала, заставил его сердце на мгновение замереть и ухнуть куда – то вниз живота.
- Ктооо… Тыыы? – медленно растягивая слова, произнёс голос.
Развернувшись на месте, Кайратус уставился на хрустальный трон, вернее на того, кто занимал ещё недавно пустовавшее место. Белая, призрачная, полупрозрачная фигура с длинными прямыми волосами, лежащими на спине и плечах, в длиннополых одеждах и короной на голове, гордо выпрямившись, восседала на троне, положив руки на подлокотники. Кайратус мельком отметил, что корона, венчающая голову призрака, была очень похожа на корону воина – мага, изображённого на стенах. Надо отметить, что, бродя по залу, Пустынник оказался по правую руку от стоящего в центре зала трона и смотрел на сидящего в профиль, ибо, задав свой вопрос, тот головы не повернул и продолжал смотреть прямо перед собой.
- Ктооо… Тыыы…? – повторил призрак.
- Эммм.. Меня зовут Кайратус. Кайратус Пустынник, – немного придя в себя, ответил волшебник.
- Тыы… Маг?
- Да. Эээ… Я прошу прощения за вторжение. Видите ли, я здесь случайно и никого не хотел тревожить… - Начал было Кайратус. Сочтя что невежливо, да и не удобно беседовать с кем – либо стоя сбоку от него, он потихоньку, боком двинулся вдоль зала, что бы оказаться с сидящим на троне лицом к лицу.
- Тебе выпала честь, маг, – прервал его извинения призрак. – Ты положил начало возмездию Малага Молниеносного и понесёшь весть о нём в мир предавший и отринувший величайшего из людских волшебников.
- Простите каких волшебников? – Как раз достигший своей цели и вставший напротив сидящего, Кайратус замер, боясь пропустить хоть слово.
- Ты ничего не слышал о людях? – Первый раз снизойдя до диалога, вопросил призрачный венценосец.
- Мне стыдно за моё невежество, но я ничего не знаю ни о тех,кого ты зовешь «люди», ни о маге, именуемом тобой Малагом Молниеносном,– развёл руками Кайратус. – Верно ли будет, если я предположу, что это твоё имя?
- Я лишь послание, оставленное великим магом, – ответил призрак. – Но ты прав пришелец,– смотря на меня, ты смотришь на Малага Молниеносного. И Малаг объявляет время мести!
- За что же и кому собирается мстить Малаг? – Спросил Кайратус.
- ВСЕМ! – Слово громыхнуло так, что пол под ногами дрогнул, а со свода посыпались мелкие камешки. – Всем обитателям этого мира. А первыми будут наказаны потомки двадцати двух. Скоро…Уже совсем скоро ожидание закончится и восстанут тени прошлого из небытия, и зло встретится со злом им порождённым, и сгинет этот мир и лишатся существа его населяющие всего, как лишились некогда всего и сгинули сыны и дочери рода человеческого.
- Я не совсем понимаю… - Начал было Кайратус, но Малаг перебил его.
- Тебе и не нужно понимать. Ты выйдешь отсюда и понесёшь весть, а следом за тобой выйдет ЗЛО – глаза призрака вспыхнули красным огнём.
Свет в зале стал стремительно меркнуть и вот уже Кайратус остался в кромешной темноте, в которой только пылали два огненных глаза.
- Но подождите! Объясните мне… - Тщетно пытался взывать во тьму Пустынник.
- Иди! – нёсся голос. – Принеся яд, ты принесёшь и противоядие… Если сумеете им воспользоваться… Иди.
- А потом снова вспыхнул свет и я увидел, что снова стою у входа в пещеру. А в руке у меня свиток. Я попытался его прочесть, но у меня ничего не вышло. Я не знаю языка, на котором написано то, что в нём. Тут я и вспомнил про тебя Напит. Ты ведь всегда увлекался древними языками… - Корибус с надеждой смотрел на Напита и протягивал подрагивающий в руке свиток. Было видно, что встреча в пещере сильно впечатлила и испугала его, хотя никто и никогда не осмелился бы обвинить обитателя Пустынных Земель в трусости.
Напит взял свиток, развернул его и некоторое время внимательно изучал. Потом отрицательно покачал головой:
- Нет. Я не знаю этого языка. Он даже отдалённо не похож ни на один из тех, которые я когда либо встречал. Пока могу сказать только одно. Судя по виду свитка, он действительно древний.
Положив свиток на стол, Напит в задумчивости прошёлся туда сюда по комнате, заложив за спину руки и глядя себе под ноги. Остановился и вскинул глаза на поникшего Пустынника:
- Послушай, Кайратус, а может это всё шутка? Посчитал кто то, что совсем ты тут заскучал в одиночестве, ну и решил разыграть! А?
- Я очень хотел бы в это верить Напит. – Вздохнул Кайратус, – Хотел бы. Но чувство опасности у меня всегда было развито очень хорошо. Это, если хочешь, мой дар. Я практически всегда мог безошибочно определить, какой силы будет удар и с какой стороны его ждать. В юности это помогало мне выигрывать магические поединки, а потом,когда я поселился в Пустынных Землях, спасало от самых опасных их обитателей. Так вот. Можешь считать, что я окончательно выжил из ума, но я каждой клеточкой чувствую – ЭТО НЕ ШУТКА! Угроза этого Малага реальна. Что-то действительно плохое пришло, или вот – вот придёт в наш мир. И чем раньше мы поймём, что это, тем будет лучше для всех нас.
Тут, оживившийся было Кайратус, снова поник:
- Один лишь раз меня подвело моё чутьё. Может быть именно тогда, когда оно было мне нужнее всего. Почему я не почувствовал, что не стоит лезть в эту треклятую пещеру?! Что заглушило этот мой внутренний голос, всегда шептавший мне в нужный момент,– берегись! И чем теперь грозит моя беспечность и моё любопытство?
- Вот это пожалуй главный вопрос,– заметил Напит.– Брось убиваться раньше времени Кайратус. Ещё ничего не произошло. Но если ты прав, это всё не чья то злая шутка и угрозы этого Малага действительно реальны, нам прежде всего нужно узнать: Кто он такой? Откуда взялся? Куда подевался? Кому и за что собирается мстить? И кто такие эти двадцать два, чьи потомки должны пострадать первыми?
- Думаю на все эти вопросы может ответить свиток. Вот только как его прочитать? – запустил руку в бороду Кайратус – Я так надеялся, что ты сможешь… Даже и не знаю больше, к кому обратиться.
- Зато я кажется знаю,– хитро подмигнул собеседнику Напит. Он снова забрался в кресло и в возбуждении забарабанил короткопалыми пальцами по подлокотникам. – Собирайся-ка дорогой Кайратус! Думаю, нам нужно нанести визит одному нашему знакомому! Уж если кто в Населённом Мире и способен нам помочь разобрать эти каракули, то это,думаю, твой братец Корибус.
Но Кайратус Пустынник не спешил разделить энтузиазма своего гостя. Он заёрзал в кресле, словно то стало вдруг жутко неудобным и старательно, избегая встретиться взглядом с Напитом, забормотал:
- Видишь ли …Напит…Эта пещера…Я совсем без сил…Корибус…Мы так давно…Эээ…Я не уверен, что он захочет…Эээ…
- Корибус…Эээ…Пещера…Эээ… - передразнил его Напит.– Ну,что ты как маленький Кайратус, право слово! Впрочем у меня сейчас нет никакого желания вникать в ваши семейные дрязги и уговаривать тебя.
- Но я действительно…
- Не будем тратить времени, – нетерпеливо махнул рукой Напит, – скажи лучше, ты доверишь мне свиток, что бы я мог наведаться с ним к Корибусу и спросить его мнение по поводу всего этого…Эм…Инцидента?
- Да, конечно. Для этого я тебя и позвал. Если ты считаешь нужным…
- Да, я считаю, – засобиравшись, Напит вскочил на ноги, схватил свиток и проворно засунул его в широкий рукав своего дорожного плаща.
- Ну что ж, Напит, – сказал, поднимаясь со своего места,Кайратус, – желаю тебе удачи. Я надеюсь,ты мне сразу же сообщишь…
- Ну конечно сообщу, Кайратус. – Напит копался в своём рукаве, который служил ему ещё и сумкой, невесть что разыскивая в его недрах. – Как только удастся хоть что-то выяснить, поверь, ты узнаешь об этом первым. Да где же он… – Он на секунду прервал свои поиски и посмотрел снизу вверх на стоящего рядом Кайратуса. – Ты не будешь ли так любезен и не откроешь мне проход?
- Конечно. Всегда рад помочь. –Кайратус наклонил голову. Он чуть задумался, вздохнул и стал делать руками движения,будто лепил снежок. Потом толкнул одной рукой этот «снежок» от себя. В паре шагов от него и стоящего рядом гостя заклубилось облачко. – Прошу Напит. Давненько я такого никому не говорил, но надеюсь на скорую встречу… И на добрые вести.
- Уверен, что они будут добрыми,Кайратус, – топтыш снова оторвался от копания в своих одеждах, кивнул проктеанину, мельком глянул на клубившееся облачко и, ничего больше не добавив, шагнул в него.
Серебрянное кольцо начало замедляться, пока снова не стал виден летающий по кругу жук. Наконец он сделал последний круг и по дуге спланировал на поджидающую его раскрытую ладонь Напита. Тот сунул жука в рукав и выжидательно уставился на сидящего в соседнем кресле проктеанина.
- Ну. Что скажешь Корибус?
Корибус некоторое время задумчиво смотрел на то место, где ещё недавно висело серебряное кольцо, затем пожал плечами:
- Прежде чем я что-то скажу, может ты мне позволишь взглянуть на этот загадочный свиток, друг Напит?
- Да –да, конечно. Вот он, держи. – Напит порылся в своём рукаве, выудил оттуда свиток и передал Корибусу.
Тот погрузился в изучение, что-то потихоньку бормоча и хмуря кустистые брови. Напит нетерпеливо ёрзал на своём месте, ожидая вердикта друга. Не зная чем себя занять, он схватил оставшуюся на подносе булочку и принялся её жевать. Вопрос, который не отрываясь от свитка вдруг задал Корибус, был до того неожиданным, что топтыш даже поперхнулся.
- А что ты такое всё искал в своём рукаве перед тем как зашёл в проход, друг Напит?
Откашлявшись, Напит стряхнул упавшие на плащ крошки и почесав затылок ответил:
- Видишь ли. Что бы не таскать с собой лишних котомок, придумал я сделать сумку прямо в рукаве плаща, да немного переборщил с размером. Теперь вещей засунуть в неё можно как в хороший шкаф, но вот найти что – либо, порой бывает проблематично.
- А заклинание…- Начал было Корибус.
- А заклинание «найди вещь», я как обычно в нужный момент забыл. – По своему обыкновению перебил друга Напит. – Вот такая странная у меня память, – хоть ночью разбуди, без запинки перечислю все шестьдесят четыре ингредиента и порядок приготовления драконьего элексира, а вот простейшие ученические заклинания иногда, хоть убей, вспомнить не могу.
Корибус улыбнулся, на секунду оторвавшись от созерцания манускрипта. Эта особенность Напита служила постоянным поводом для шуток ещё в бытность их обоих учениками магов. Напит злился, обижался, зубрил ночами, ходил с полными карманами шпаргалок, но всё равно постоянно забывал самые простейшие бытовые заклинания. При том,что различные языки, рецепты сложнейших зелий и самые трудные магические формулы, которые без книг далеко не всегда могли воспроизвести даже опытные учителя – маги, держались у него в памяти намертво.
- Так потерял-то что?
- А, ну да… Приготовил я тут для тебя одну вещицу. Давно с собой таскаю, никак вручит не могу. Вот и решил припасти,коли уж случай привел у тебя побывать,– всё это Напит говорил, снова роясь в своём рукаве.
- Мира – колиа… - Медленно начал произносить Корибус, зная что самолюбивый топтыш ни за что не попросит подсказать.
- Мира – колиа – стей,– поспешно выкрикнул Напит и в руку ему прыгнул небольшой матерчатый мешочек.
- Вот держи, – буркнул Напит и сунул мешочек в руки Корибуса. Тот,одной рукой приняв мешочек, хотел отложить свиток, что бы освободить вторую и развязать его, но вдохнул исходящий из мешочка запах и необходимость развязывать его для определения содержимого тут же отпала.
- Напит! – торжествующе взревел проктеанин, потрясая свитком в одной руке и мешочком в другой.– Неужели? Милестерийский корнехват! Как ты..Где ты его достал??
- Где достал, там больше нет, - весьма довольный произведённым эффектом, усмехнулся Напит.
- Ты… Да я… Ну спасибо! Я так долго искал… - Всё не мог успокоится Корибус. Он бросил свиток на стол, схватил Напита в охапку и крепко обнял.
- Ладно – ладно, отблагодаришь ещё. Давай-ка лучше вернёмся к нашему злобному призраку и оставленной им записке с непонятными угрозами, – отбивался Напит, стараясь вырваться из объятий Корибуса.
- Да – да, конечно. – Корибус плюхнул топтыша обратно в кресло, бережно убрал мешочек в карман своей туники и снова взял свиток в руки. Немного повертел в руках и с сожалением, пожав плечами, протянул обратно Напиту. – Боюсь сильно мне тебя порадовать нечем. Я тоже не знаю языка, на котором он написан.
Помрачнев, тот сунул свиток в рукав и пробурчал:
- Я подозревал… Но подумал – а вдруг. Мда… Кайратус рассчитывал на меня, я понадеялся на тебя… Эдак мы можем до бесконечности носиться по Населённому Миру,разыскивая умника, который сможет разобрать эти закорючки. А тем временем, возможно и носиться будет не по чему, если видения Кайратуса не просто параноидальные галлюцинации спятившего от одиночества отшельника… - Осекшись, Напит изподлобья глянул на проктеанина – не обиделся ли за брата. Но Корибус кажется последнее замечание пропустил мимо ушей. Он, задумчиво глядя на горящее в камине пламя, по своему обыкновению теребил бороду и не спешил с ответом. Напит подумал, что при всей несхожести характеров, повадки двух братьев порой бывали очень похожи. Совсем недавно он уже наблюдал, точно такое же задумчивое перебирание пальцами бороды и сейчас, в который раз, невольно задался вопросом – что же должно было произойти с юным Кайратусом, что тот решился вот так вот, в один миг, разорвать всяческие отношения со всеми, с кем был близок, в том числе и со старшим братом? В котором когда-то души не чаял до такой степени, что подражал ему буквально во всём, старательно копируя даже его манеру поведения, мимику и жесты. Что же должно было повернуться у него в голове, что бы так запросто вычеркнуть Корибуса из своей жизни, порвать, казавшуюся такой крепкой, связь? А может вовсе и не запросто. Ни Корибус, ни тем более Кайратус с Напитом, этой темы никогда не поднимали. А он не пытался расспрашивать.
- Именно, дорогой Напит. Именно.– Корибус наконец оставил в покое свою бороду и поднял вверх палец,– тот кто может нам помочь, находится не в Населённом мире!
- Не в Населённом? – изумлённо приподнял брови Напит.
- Ну конечно. Даже странно, что мы не сразу вспомнили о тех, кто знает этот мир лучше, кого бы то ни было. Знает каждый его камешек, каждый листок и веточку, каждое живое существо, которое существовало здесь с момента зарождения жизни. Тех, чья память содержит сведения о каждом моменте развития этой жизни, о каждом нашем слове когда – либо произнесённом и поступке когда – либо совершённом. Тех, кто наблюдает, не вмешиваясь. Наблюдал до того, как мы появились на свет, и будет наблюдать после того, как нас давно уже не будет.
- Ты имеешь в виду…- Напит невольно перешёл на благоговейный шёпот.
- Да. – Корибус утвердительно кивнул,– я имею в виду Хранителей.
- Как будто так просто узнать ответ на интересующий тебя вопрос у Хранителей, – скептически заметил Напит. – Это тебе не в соседний дом постучаться, – не поможете ли записочку прочитать, я что-то очки свои не могу найти. Будь оно так, все бы к ним только и бегали за советом. Но, насколько я знаю, никто с уверенностью не может даже сказать, что они существуют. Никто понятия не имеет,где их искать. И даже если допустить безумную мысль, что Хранители есть и мы их найдём, то далеко не факт, что они захотят с нами разговаривать, что-то нам объяснять и переводить чьи-то там письмена.
- Ну допустим, где их искать, я знаю, – блеснул из под бровей глазами Корибус и сразу прервал готовые начаться расспросы.– Позже расскажу. А вот захотят ли они дать ответы на наши вопросы… – Он посмотрел в глаза Напиту и усмехнулся уголком рта ,– это зависит от того действительно ли они стоят ответа.
Корибус поднялся из кресла, выпрямившись во весь рост:
- Так что собирайся-ка, друг Напит. Нам предстоит путешествие. Совершенно точно сейчас можно сказать лишь одно – сидя здесь, мы точно ничего не узнаем!