Однажды Блисталов ранним утром ворвался в спальню к Ватрушкину и закричал:
- Ты!
- Ну, я, - спокойно отреагировал Лев. – А шо, меня вже можно путать с Леандру Юнцовым? Так ему и года нет, а мне все-таки сорок один!
И только после этого Ватрушкин понял, что нужно делать:
- Щас врача вызову!
- Не надо врача, - прошипел Олег. – Я в здравом уме, а те, на кого напала Шевелева, признают этот факт только в процессе продолжительного лечения! Это ты виноват в том, что я так несчастен! Я действительно вообще не планировал с ней разговаривать! Как ты мог заметить, я за все это время ни разу ей не позвонил. И она мне не звонит, хотя она вообще не знает эту историю! Какой вывод? Вывод следующий: если бы я не поговорил с Нюрой, этого бы не произошло, а с Нюрой я поговорил только из-за тебя! Убью! И, да, Леандру Юнцов был бы моим сыном! Моим! Готовься! Сабина Витальевна (да, правильно, реагируй на её имя, как на имя Волан-де-Морта), Олег Блисталов готов убивать! Как это сделать? И ты, Йенс! Это же ты по просьбе Льва шепнул мне, что надо действовать! Ненавижу тебя! Тоже убью!
- А что тебе это даст? – не понял Йохансен. - Сказок в детстве перечитал? Допустим, я виноват, но разве моя смерть вернёт тебе Диану?
- Не надо так! – строго сказал Кристиан. – Да, твоя смерть Диану не вернёт, но ты же ни в чём не виноват! Олег, а ты? Не знаю даже, как с тобой работать… Как можно хотеть убить людей? Зачем тебе вообще это нужно? Разве ты действительно шевелёвец? И разве действительно что-нибудь изменится, если ты их убьёшь?
- А я и не собираюсь убивать! – шепнул Олег Кристиану. – Я собираюсь сделать так, чтобы у них не было нормальной жизни!
- Ну, посмотрим, как ты это сделаешь, - улыбнулся Кристиан. – Не знаю, что ещё можно придумать, чтобы не было нормальной жизни…
Ежедневно Олег нападал на Льва и Йенса, и поэтому они решил скрыться в доме, который увидели в день рождения Ватрушкина, 22 марта 505000 года. Ватрушкин и Йохансен телепортировались и вдруг почувствовали, что сегодня тот самый день…Это ужасно! Значит, ожидание их возвращения начинается заново!
- Зачем мы это сделали? – в ужасе спросил Йенс.
- А я знаю? Но держи фасон, это лишние годы сна! Вот это самое главное! Но, возможно, позволь застыть перед тобой в глубоком пардоне…
- То есть ты специально это сделал? – уточнил Йенс.
- Почему ты так думаешь? Не специально, а через двойника! Этот двойник делает меня шлимазлом! Щас у меня нет двойника, и настроение кошерное! А можем ли мы предотвратить? У всех такая шмутаница или только у нас? Надо позвонить Олегу! Олег, привет! Дико извиняюсь… здравствуйте, Олег Львович, если щас нужно говорить так… Я успешно телепортировался. Но какой щас год?
- На вас случайно не напала Сабина Витальевна, Лев Олегович? – испугался Олег. – Конечно же, сейчас 505000-й год, да ещё сегодня ваш день рождения! Не понимаю, как вы могли об этом забыть!
- Хорошо. А будущее было? Я говорю за 505002 год… Я был там, а потом телепортировался в дом, шо видел в 505000-м, и попал не только в этот дом, но и в это время…
- Врача вызовите! – посоветовал Олег. – Никакого будущего не было! Но это сон, все может быть… Что там, в будущем? Хотя нет… Этот отрезок мне неинтересен.
- Таки да, он неинтересен, - согласился Лев. – Но нам с вами повезет!
И вдруг он услышал голос: «Нет! Он не должен знать!»
- Нет… Пигрок сказала, шо вы не должны узнать… Но… эврика! Выполню задание через статистику! Для этого я должен вернуться в будущее, то есть в свое настоящее.
- Что ты хочешь сделать? – спросил Йенс. – Ты сделаешь так, что всё будет как-то по-другому?
- А ты как думаешь? Это же маховик времени, только неофициальный! Можно повлиять на действия Холеры!
- Отлично! – обрадовался Йохансен. – Живём!
А Цукерберг и Нильсен сразу увидели, что во время телепортации произошел какой-то сбой. Психологи быстро навели справки о доме и выяснил, что его давно снесли.
- Через их прошлое они в безопасности! – воскликнул Ефим.
- Впервые я в такой растерянности, - признался Кристиан. – Они в безопасности, но, если сейчас март 505000 года, я не знаю, надо их спасать или нет… С одной стороны, продлевается срок ожидания, но, с другой стороны, есть гарантия, что они проживут два лишних года!
- Можно просто спросить, но нельзя связаться! – вздохнул Цукерберг.
- Но главное, что с ними все в порядке! – воскликнул Нильсен.
- Почему да? Вы не имеете бледный вид через своего малахольного Санчо Пансу? Он же может шо-нибудь натворить! Мог от тогда… Значит, щас может… Тьфу, какая путаница!
- Может, но всё равно ничего не получится. Если бы получилось, он изменил бы настоящее, а это совсем невозможно, поэтому всё нормально.
И тут товарищи по несчастью вернулись. Ватрушкин сразу попросил выйти из комнаты всех, кроме Цукерберга и Джулии.
- Таки странная комбинация, - заволновался Цукерберг. – Как же она могла сделать нападение, если ты был в прошлом? Она же тебя не видела! Я знаю, шо ты телепортировался сюда: вернуться из прошлого можно только таким образом! Или такие путешествия делают любого человека малахольным?
- Ничего странного в этой комбинации нет, - спокойно ответил Лев. – Просто я хочу поговорить за задание. Я кое-шо придумал…
- Я так и не понял, - строго сказал Цукерберг. – Олег тоже в нашей команде! Понимаю, конечно, твои чувства, но щас нельзя поссориться… Прости его…
- Что? – отозвался Олег. – Лева, ты знаешь, как мне быстрее жениться на Диане?
- Ну разве можно щас думать за Диану? - ответил Лев. – Надо рассказать остальным борцам! Вже через полгода всё будет сделано!
Алгоритм был следующий:
1) Собрать подробную информацию о пораженных и убитых за конкретное число (кто это был и по какому адресу произошла трагедия). Но их за сутки набирается почти сто тысяч в одной Бразилии...
2) Постараться любым образом выяснить, чем прошлое трагических адресов отличается от их настоящего
3) Телепортироваться в прошлое
4) Без страха задержать преступников, ведь она все равно ничего не видит. Однако спасать жизнь и здоровье (а также вредить им) таким способом нельзя: за это перестают пускать в прошлое!
5) Вернуться в настоящее и доложить о задержании
Слабым утешением было то, что один преступник мог поразить несколько человек… Команда борцов получила разрешение на такие действия, но остальным это было запрещено: надо было ждать окончания домашнего ареста.
Йенс знал о задании, поговорив с Цукербергом: одесский психолог не понимал, почему хороший алгоритм должен быть тайным. Но Йохансену очень не нравилось, что действия команды борцов не могут привести к быстрому результату…
- За что мне всё это? – спросил однажды он. – Ну, вопрос, наверное, риторический…
- Вообще-то, на этот вопрос всегда есть ответ, - спокойно сказал Кристиан.
- Как? Я сделал что-то не то?
- Видимо, да. Об этом знаешь только ты. Хотя… я тоже знаю. Я всё знал, а у тебя есть три причины… Одну ты убрал, молодец, осталось две. Хотя по поводу этой одной всё-таки сомневаюсь… Неужели она выстрелила столько лет спустя? В общем, я имею в виду, что ты не любил Ватрушкина. Возможно, это выстрелило столько лет спустя из-за того, что вы раньше не пересекались. Однако… а ты винишь себя за это?
- Конечно! Великого певца не признавал! Мава не признавал поэта и получил по заслугам…
- Вот понимаешь же! То, что Мава получил по заслугам, гораздо хуже! А Лев жив! Или на тебя как-то подействовала смерть Манны и Канны?
- Только в плане общей атмосферы, - признался Йенс. – Они же мне никто!
- Но в каком-то смысле Маве всё-таки было легче, ведь он в любой момент мог прекратить наказывать себя, а в этом и была его цель! В нашем случае это только шаг к цели. Прекрати наказывать себя! Ты же понял, что Ватрушкин может относиться к Копенгагену как угодно?
- Понял.
- И ты можешь относиться к любым певцам как угодно!
- Ну да… И что?
- А то, что ты наказал себя за непризнание! И ещё за одну вещь… Эта вещь хорошая, но нужно снизить степень… А вот от третьей вещи нужно отказаться полностью, но это очень сложно, потому что эта черта характера у тебя с рождения. Из-за неё все твои страдания. И те, что были раньше, и те, что сейчас. И не надо этим гордиться! Сначала нужно работать со второй вещью, а потом с третьей… Но ты сейчас всё равно меня не поймёшь. Это факт. Но… слышал ли ты что-нибудь о волшебстве, которое можно применять и в реальности?
- Волшебство, которое можно применять в реальности? Это ты, наверное, о хюгге говоришь… Но ведь мы и так делаем всё, что возможно.
- А я и не о хюгге! Ты можешь словно взмахнуть волшебной палочкой – и всё пойдёт по-твоему! Только сначала нужно понять, что, если не пойдёт по-твоему, ничего страшного не произойдёт…
- И ничего это не волшебство, а глупое смирение! Зачем мне этот конформизм?
- Затем, что это работает всегда. Вспомни три ситуации из своей жизни, когда ты чего-то очень сильно хотел, визуализировал, но всё-таки мог без этого обойтись. Ты был готов к тому, что не… Продолжи!
- Я был готов к тому, что не стану пилотом… Мог вместо этого сделаться каким-нибудь поваром! Но ведь это тоже неплохо… Однако сейчас не представляю себе других вариантов профессии. Я уже не могу не быть пилотом! Не знаю, что я буду делать, если мне навсегда запретят летать!
- Эй! Где ещё два доказательства, что так говорить нельзя?
- Когда-то я увлекался балетом и мечтал сходить на… на… ой! Подождите!
Йенс набрал какой-то номер.
- Ну прости, любимая! – закричал он в трубку. – Ты должна понимать, что это самое начало, все немного сошли с ума! Я тебя люблю! Да ты врёшь! Не могла ты это сделать! Да какой умный? Ничего не умный! Любой бы на моём месте сообразил, что ты врёшь! А зачем мне нужна врунья? Зря только позвонил! Сам должен был тебя бросить! Что? Ура! Всё встало на свои места! Кристиан, Ханне вернулась!
- Ну вот видишь! – воскликнул психолог. – Ещё одно доказательство! Но при чём тут всё-таки балет?
- При том, что в погоне за призрачной Сильфидой я мог упустить Эффи… Но это тот случай, когда нужно поймать двух зайцев! Один уже есть, а второй… можно ещё одну сессию устроить? Чтоб быстрее его поймать! И, кажется, есть ещё один способ…
И Йенс нажал на какие-то кнопки в своём телефоне…