Эта опера Алексея Николаевича Верстовского, звучавшая впервые с 1883 года, оказалась одной из премьер Большого театра в этом театральном сезоне. Узнала я про готовящуюся постановку от подруги, которая и вдохновила меня на первое в жизни большое путешествие. За один день я смогла самостоятельно слетать в Москву и обратно, посмотреть спектакль и погрузиться в совершенно иной мир. Не думаю, что на моё мнение от оперы повлияло ощущение детского восторга, поэтому, смею надеяться, что буду по мере возможности объективна в своём рассказе.
Стоило бы сказать, что восстановление спектакля оказалось действительно трудной задачей, ведь перед режиссером стояли самые различные проблемы. Во-первых, Верстовский множество раз редактировал своё произведение, и найти какой-то окончательный вариант оказалось не так-то просто – пришлось не только собирать оперу по кусочкам, но и дополнять недостающие фрагменты как в музыке, так и в драматургии. Во-вторых, свою роль сыграл и особый, «доклассический» стиль оперы. Сейчас в данном жанре нет места разговорной форме – всё выражается в пении или музыкальном речитативе. Верстовский же жил и творил в эпоху активного развития оперы, создания её законов, поэтому в его произведениях прослеживаются определенные тенденции, которые позже утвердились или исчезли у других композиторов. Так, к примеру, через год после «Аскольдовой могилы» на сцене оказалась «Жизнь за царя» Михаила Глинки – это опера уже исключила разговорные эпизоды и утвердила «народническое» направление. В-третьих, дополнительным вызовом для постановщиков стало и перемещение действия на Камерную сцену Большого театра. Масштабы оперы пришлось значительно сократить – убрать непоющих героев, соединить несколько персонажей в одного и значительно переработать либретто.
Всё в совокупности стало настоящим экспериментом как для режиссера, так и для артистов и зрителей. Непривычный, полузабытый этап эволюции оперы решено было сохранить по возможности достоверно, а это, несомненно, оказалось принято и понято не всеми. Ограниченные малым пространством, артисты всё же представили, на мой взгляд, достойную внимания работу.
Можно ли оперу только слушать?
Я считаю, да. С одной стороны, это полностью слуховое искусство, которым вполне можно наслаждаться и без всякой зрелищности на сцене. С другой – запросы современного зрителя всё же предполагают намного большее визуальное наполнение спектакля. Тем не менее, несмотря на все попытки добавить динамичности, «Аскольдова могила» абсолютно статична. И тут стоит оговориться, что мне не показалось, будто это плохо – наоборот, статичность была стильной, грамотно обыгранной, о чём я скажу позже.
Давно я не была на настоящей опере, а в камерном пространстве не слышала её никогда. Поэтому «Аскольдова могила» на малой сцене стала экспериментом и для меня. Мгновения, когда мы с подругой входили в зал, кажется, запечатлелись в памяти надолго. Элегантность и простота, пронизывающая каждую мелочь в обстановке театра, распространилась на всё внутреннее убранство. Так в зале, рассчитанном на две сотни мест, нет ничего лишнего. На мой взгляд, расстановка самих кресел далеко не идеальна – не каждый сможет увидеть всё происходящее, потому как сосед спереди загородит часть обзора, ведь все места находятся на одном уровне. От некоторых зрителей я слышала и жалобы на плохой звук. Тем не менее, меня порадовала именно музыка в совокупности с талантливейшими артистами.
Оркестровая яма, как и положено, находится около сцены в углублении. Я не сильно разбираюсь в устройстве Камерного, но говорят, что раньше Покровский и его команда знали секреты постановки спектаклей в этом подвалоподобном пространстве, а сейчас режиссеры не до конца рассчитывают положения артистов, из-за чего страдает звучание.
Мне кажется, оркестр действительно порой заглушал певцов, но это были столь редкие случаи, что они пропали на общем фоне. Страсть, буйство природы и человека, запрятанное в музыке Верстовского, смешались с вдохновенным руководством дирижера. К оркестру нет абсолютно никаких претензий – он точно ловил нужные моменты и создавал образы не хуже, чем сами актёры.
Одна из основных проблем, на мой взгляд, заключается в том, что артисты и музыка находятся в симбиозе, но никак не взаимодействуют с пространством сцены.
С самых первых минут спектакля возникает идея об уподоблении сцены полотну художника. Это проявляется в самых различных вариантах. Например, увертюра поставлена так, что герои «оживают», начинают двигаться только под свою тему. В остальное же время они словно неотделимы от пространства вокруг.
В целом, все оформительские решения, большей частью минимальные и простые, отсылают нас к мысли о художественном искусстве. Сама сцена сделана похожей на картину в раме – стены, покрытые однотонной небесно-голубой краской, расширяются ближе к зрительному залу. В какие-то моменты можно было мысленно «сфотографировать» эпизод спектакля и с легкостью найти в нём и композицию, и цвет, и свет старинной картины. Так во время пира на сцене находится уж очень знакомый стол с яствами – словно кто-то намеренно перенес «Тайное вечере». Как только обнаруживается такое сравнение, ты начинаешь думать, какое отношение это может иметь к событиям оперы. Веселящиеся дворяне уж никак не производят впечатление тех, кто решает важные вопросы. На этом сборище они до неприличия много пьют и едят, и из всех них лишь Всеслав да Тороп говорят о чём-то действительно важном – один в своей песне предупреждает другого об опасности, таящейся неподалёку.
Кто же главный герой и в чём конфликт?
Что касается артистов, то очевидно, что для успеха оперы нужно было с умом выбрать подходящих исполнителей на роль Торопа, Неизвестного и, как ни странно, хор. Я не выделяю особым пунктом Надежду и Всеслава, потому как, являясь номинально главными героями, у них мало вокальный партий и сюжетного значения – они иллюстрируют лишь один из ведущих конфликтов, которых в опере возникает даже слишком много, и потому не все из них удаётся реализовать. В повествовании появляются историко-политические линии (варяги – Русь), религиозные (язычество – христианство), любовные (Всеслав – Надежда), личностная (Неизвестный), моральная (Неизвестный – Всеслав).
Почти все они сосредоточены на противопоставлении коллективного и индивидуального как в обществе, так и в одном человеке. На мой взгляд, такие мотивы крайне близки к романтическим идеям. А некоторые особенности постановки ещё больше подчеркивают это. Так, например, сам образ Неизвестного, создаваемый в спектакле, полон таинственности и мистического шарма. Герой разительно отличается от других одеждой, идеями, некой всесильностью и вседозволенностью.
Попытки режиссера на столь малом пространстве рассмотреть историко-политическую линию ещё казались неплохими, так как они предусматривались как самим либретто, так и ведущей идеей романа. Но мотив противостояния язычества и христианства ограничивается рассуждениями Неизвестного, постоянным нахождением на сцене креста на могиле Аскольда, эпизодом в церкви и сильной религиозностью Надежды, увидевшей в Неизвестном врага Божьего. Нельзя сказать, что хотя бы один из конфликтов оперы постановщиками был полностью раскрыт – порой, например, открытая сюжетная ветка не заканчивалась, а новые появлялись постоянно.
Непонятно, по какой причине было решено огромную часть сюжета оставить сосредоточенной вокруг бояр, которые вновь и вновь пируют, дерутся, пристают к женщинам, слушают весьма похожие песни Торопа. Ведь режиссер менял либретто, перестраивал повествование для логичности происходящего, дополнял или урезал то, что нужно было. Однако создать атмосферу «народности» выбранным способом получилось не до конца.
Для меня единственной хорошей чертой сюжетной линии про бояр стал Тороп. Мне кажется, он уподоблен Бояну из «Слова о полку Игореве» - герой также растекается мыслию по древу, воссоздавая мир реальный в мире песенном. Как и «вещий» внук Велеса, Тороп знает много больше, чем остальные, и, вероятно, является главным героем – об этом говорит и его значимость для сюжета, и подавляющая часть арий. Именно он – выразитель авторской позиции, герой, а не злодей, как было в романе.
Соответствие постановки реалиям эпохи.
Вольные интерпретации классики уже давно никого не смущают – режиссеры способны выплеснуть всю свою фантазию в костюмы, декорации и бутафорию, лишь бы это было уместно в рамках произведения. Ещё один способ поразить зрителя – эпатировать его совсем уж недозволенными элементами. Но «Аскольдова могила» не поражает роскошью убранства сцены и не эпатирует нас. Я бы сказала, что именно малое пространство не позволяет этого. Но проблема оформления спектакля в подаче всего на полутонах. Костюмы псевдоисторические, не отсылающие ни к какой точной эпохе; декорации больше напоминают времена Николая, чем Святослава; световые решения становятся удачными ближе к финалу, а до этого являются обычными. Всё увиденное мною казалось слегка «прозрачным», как первый слой акварели – легкий, прекрасный, но не четкий.
Могу отметить, что главный элемент сцены – крест на Кургане – с течением времени становился всё выше и выше, смещался с центра влево, таким образом постепенно разделяя героев. На мой взгляд, благодаря такой постановке возникает и ещё одна идея о попытке воскресить прах, давно канувший в Лету. Неизвестный уверяет рыбаков, что при Аскольде жизнь была лучше, тем самым намекая им встать против Святослава. Здесь мне видится и ещё интересный образ: ведь антигерой говорит именно с рыбаками, а, учитывая религиозный мотив в опере, можно вспомнить, что самый известный рыбак – Петр, ставший впоследствии приближенным Христа и стражем рая. Получается, что Неизвестный начинает искушать самых верующих людей?
После рыбаков Неизвестный пробует свои силы на Всеславе. Он ставит его перед выбором – стать преступником, отринуть греческий закон и самому оказаться князем или же погибнуть вместе с Надеждой. Не совсем ясно в постановке, каким именно образом Всеслав оказывается в немилости у государя, потому что все его действия любому показались бы случайными ошибками, а не преднамеренным злом. Но сам дуэт Всеслава и Неизвестного на протяжении всей оперы был одним из лучших. Мне посчастливилось увидеть в роли антагониста Александра Полковникова, который смог бы убедить кого угодно. Артист отличается как сильным баритоном, так и превосходной актёрской игрой, благодаря которой можно было простить условность происходящего.
Если вернуться к тезису, что оперу можно только слушать, то «Аскольдова могила» окажется шедевром. Не смотря на то что оркестр частично заглушал пение, в большинстве случаев музыка и голоса работали слажено и невероятно красиво. Сказать бы хотелось, конечно, о каждом, но выделить могу Александру Наношкину за её невинное, чистейшее воплощение Надежды с тончайшим сопрано; Торопа в исполнении Михаила Яценко; отдельно стоят Вышата (Алексей Смирнов) и Алексей (Герман Юкавский) потому, что даже без полноценных партий они выделились сильнейшими голосами. Была и роль, совсем лишенная арий – ведьма Вахрамеевна в исполнении Ольги Дейнеки-Бостон, которая «открыла» сценой своей ворожбы лучший, на мой взгляд, эпизод всей оперы – яркий финал со сложным квартетом Неизвестного, Торопа, Надежды и Всеслава.
Постановка отдельных дуэтов, массовых номеров прекрасна, но было ощущение, что вместе эти эпизоды коррелируются не всегда удачно. Только последнее действие показалось мне выполненным «монолитно», без излишних вкраплений, но и не скучно. Так после гаданий Вахрамеевны, после красивейшего по оформлению дуэта Всеслава и Надежды – они появляются в «окошке», вырезанном в полотне с изображением моря – начинается грандиозный финал. Развязка многочисленных конфликтов происходит стремительно, ярко. Музыка отражает буйство природы, жизни и стихии, в котором и главные противники наконец достигают решающего момента, когда сделать выбор уже необходимо.
Говорить о разительном отличии финала в этой версии и в романе я не стану – мне не показалось, что режиссер как-то извратила сюжет или идею. Надежда и Всеслав, убегая от преследователей, оказываются на том самом Кургане Аскольда и, отринув коварные замыслы Неизвестного прыгают с обрыва в бушующее море. В мгновение, когда героям было суждено погибнуть, разбившись о скалы, зал резко освещается ослепительным белым светом. Значило ли это, что персонажи оказались не во тьме, куда их мог привести Неизвестный, а в свете? Не знаю уж, трактовать можно по-разному. Но это было крайне эффектно в совокупности со свирепой мелодией в оркестре, которая словно сама была готова разорвать Надежду и Всеслава. Когда нас прекратили слепить, на сцене оказался подсвечен лишь крест на могиле, а Неизвестный и Тороп неподвижно замерли, как бы вновь став «картиной».
Удачный ли опыт?
На мой взгляд, эта опера была забыта по весьма объективным причинам – её драматургия не до конца выстроена. Режиссер спектакля на Камерной сцене проделала колоссальную работу, и многие отдельные эпизоды казались мне совершенными. Однако некая напыщенность, нереалистичность промежуточных диалогов между боярами создавала неловкое ощущение – словно эти фрагменты вовсе лишние. Когда же артисты пели, особенно в дуэтах – самых красивейших частях оперы – всё забывалось. Как я уже сказала ранее, мне сильно полюбился финальный терцет (квартет после появления Торопа) главных героев. В нём чувствуется борьба внутренняя и внешняя, противостояние злу и целому миру, а смешение нежнейшего сопрано Надежды и величественного баритона Неизвестного вызывает мурашки.
Этот театр ещё до присоединения к Большому славился тем, что Борис Александрович Покровский ставил там редкие и малоизвестные произведения. На мой взгляд, «Аскольдова могила» - хороший выбор для восстановления, редкий и ценный экземпляр в копилку Камерного. В малом пространстве ей было слегка тесно, но свой шарм она не потеряла. Каждый зритель может найти в ней собственный смысл, свою красоту, а талантливые артисты помогут в этом.