Много раз автор переделывал...
С упорством, достойным Сизифа, большой палец шёл по привычному маршруту, давя кнопки на пульте телевизора. Пролистанные многажды по кругу пара десятков каналов являли собой эталон однообразия,
отличаясь друг от друга только логотипами в углу экрана. Даже на детском в рекламе предлагали мазь от геморроя, барыши по вкладам и прокладки для плавания в бассейне и занятия конным спортом.
Сон никак не приходил, сказывался минувший день. В голове заевшей пластинкой прокручивались сюжеты и события минувших дней, недель, месяцев и лет, а мозг предлагал всё новые варианты действий - умные, смелые и решительные, но так и не осуществлённые.
За окном свистел ветер, заплутавший в тонких голых ветвях, швыряя в окна горсти снежинок. Где-то вдалеке возмущенно истерила автомобильная сигнализация. Диктор в рамке телевизора убеждал в необходимости избавления от перхоти и кариеса посредством коррекции зрения и эрекции всего организма. Киркоров скакал зайчиком, Соловьев пел соловьем.
Сборная страны по футболу лихо отплясывала канкан.
Пятничную вечернюю идиллию прервал звонок в дверь.
- Кого это принесло на сон грядущий? - больше для порядка, чем возмущенно проворчал я, шаркая шлепанцами в сторону двери. Вот говорил же себе - не открывай дверь, не посмотрев в глазок…
В двери глазка не было. Двери не было тоже. В проеме стоял негр в лаптях, фрачной паре и буденовке.
- Здравствуйте - произнес иноверец - комбанва, буонасера, кали спера! Вы нас очень много разочаровать. Мы посылал сто семьдесят четыре писем, а ответ получен только одно! Мы его переводить вся Нигерия, но не понятно, где Вы нас видал и на чем вертел! Наследство своё забирать будете?
- Простите, я сейчас - зашел в ванную, надеясь, что вода смоет этот морок.
- Осторожно, двери закрываются. Вы нажали кнопку "первый этаж" - пол под ногами дрогнул, душевая кабина пошла вниз и цифры на дисплее стали меняться в сторону уменьшения. Остановилась, когда на табло появилось
Створки разъехались под марш Мендельсона.
Взвод драгун целился в меня смартфонами со стволами калибром в сто пятьдесят мегапикселей.
Успел упасть.
Бочка с пивом позади меня рявкнула паровозным гудком, пробуксовала колесами по рельсам и скрылась среди облаков пара в перспективе рельсов. Драгуны, кирасиры, гусары, гренадеры, кавалергарды и поручик Ржевский скрылись там же, размахивая пивными кружками и воблой.
Поднялся, отряхнулся.
- Батоно, так что с наследством, будешь брать? - из-за мраморного прилавка на меня строго смотрел Иосиф Виссарионович
в фуражке генералиссимуса и двуручным мечом в руке.
- Мадлоб, генацвале, ара – развернулся, запрыгнул в распахнувший двери подъехавший трамвай.
- А вот билетики, кому билетики, дешево отдам, себе в убыток торгую - по салону шел Борис Джонсон
в стрингах, пластмассовой шпагой на перевязи и ботфортах со шпорами.
- Мне полтора билета, до Кызыл Орды - протянул триллиард Зимбабвийских долларов
- До Кызыла кончились, возьми до Катманду, по цене одинаково, держи сдачу - Борис отсыпал в подставленную ладонь пригоршню ирисок.
- Мин Херр, Вы на следующей не выходите? - Если найн, то, битте, спинку не потрете? Мочалку намылила, данке щён!.. - почему-то голосом Елены Малышевой сказала фрау Меркель,
стоявшая за моей спиной.
Спрыгнул на ходу. Сзади орали: - Хальт! Ихь верде шиссен! Мимо уха просвистело кольцо ливерной колбасы с лицом Херра Шольца.
Прошел нижний слой облаков, парашют не раскрылся... В пыльном тумане что-то хрипело, затем два и семь восьмых раза прокуковало, закашлялось и голосом пьяного Ельцина сказало: - Я устала, я ухожу.
Развиднелось. Показалась кукушка с разводным ключом. Она открутила себя от часов, лихо съехала на маятник
и с размаха вылетела в форточку. Донеслось удаляющееся:
- Летят перелетные птицы в осенней дали голубой...
Вывалился в клюз вслед за ней. Фанерный однолапый якорь плавал под заточенным до бритвенной остроты форштевнем.
- Так в протоколе и отметим: купался в фонтане не в день ВДВ - старшина в сандалиях на босу ногу и полушубке, отороченном вологодскими кружевами, не снимая боксерских перчаток старательно печатал протокол на "Ундервуде" который вытащил из кармана галифе.
- Ух ты! - удивился я, крутанул ручку газа. Верблюд на бреющем пошёл над пустыней, огибая верхушки сосен и небоскребов. Снизу орали троглодиты и каннибалы. Орангутаны кидались какашками.
- Уважаемые пассажиры, наш поезд совершил посадку в аэропорту Херпучи, просьба не вставать с мест до амнистии и сдать постельное белье компетентным органам.
В проходе между кресел пингвин раздавал флаеры «Ресторан высокой кухни «Жрать – нельзя подождать» Оригинальные рецепты от «Поваренныя записки».
На площади с броневика Ильич читал рэп.
Толпа раскачивалась в ритм и хором повторяла припев -"Землю - крестьянам! Воду - матросам! Рабочим водки и папиросы!"
Фанни Каплан безуспешно просила не загораживать сектор.
Климент Ефремович с Семеном Михайловичем на деревянных лошадках танцевали медленный вальс.
Политбюро в полном составе степенно аплодировало с Мавзолея и кидало вверх пыжиковые шапки.
Михаил Сергеевич из-под полы разливал в граненые стаканы киргизский виски,
чудом ускользнувший из-под санкций. Юрий Владимирович зорко следил, чтобы всем было поровну.
Леонид Ильич прикручивал давешнего негра к ордену.
На Кузнецком мосту что-то очень большое накрыли покрывалом и митинговали.
- За что боремся? - спросил у оцепления.
- За Кузькину мать, сейчас памятник открывать будут.
Оркестр грянул туш, покрывало медленно сползло. Тарелки лязгнули не в такт. Бас-геликон поперхнулся и дал петуха. В воздухе висела огромная рука, сжимающая исполинский ботинок. На подошве ботинка было высечено "Kuzkina mother", на руке синими светодиодами светилась татуировка "Кузькина мать".
Омоновец побледнел и ушёл в параллельную реальность. С геостационарной орбиты вниз смотрели хитрые глаза Никиты Сергеевича, под ними, гордо задрав голову, стоял Зураб Константинович.
Полицейская сирена быстро приближалась. Прикинулся шлангом, стал поливать газон. Показали в окно лайк и проехали мимо, не оставив коммента. Пока не опомнились забежал за угол, присел на пальму у водопада. Сверху раздалось: - Эй, уважаемый, уважаемый! - Сквозь кроны эвкалиптов махал бородой Федор Конюхов:
- Не подскажете, где я нахожусь?
- Ты находишься в корзине воздушного шара! - порыв ветра унес прочь слова благодарности вместе с шаром и Конюховым.
Помахал ему вслед, желая счастливого пути.
Недалече сильно бабахнуло. Рядом, преодолевая звуковой барьер, пролетела собака с энурезом.
- Уже немного до "Bond Voyage" осталось - подумалось мне - до рассвета успею.
В спину ударил сноп света и истошно заорала пожарная сирена. В самый последний миг успел выпрыгнуть из-под колес. Упал.
Упал с кровати сразу с двух сторон. Телефон надрывался вновь установленным рингтоном. Опаздывая на пожар, где-то там, в виртуальном пространстве мчалась пожарная команда спасать людей.
За окном серело утро 32 марта.
Утро дня, которого не может быть.
Честное Бармалейское, его не может быть…
Novosea Company. Редактировал Bond Voyage.
Все рассказы автора читайте здесь.
Дамы и Господа! Если публикация понравилась, не забудьте поставить автору лайк, написать комментарий. Он старался для вас, порадуйте его тоже. Если есть друг или знакомый, не забудьте ему отправить ссылку. Спасибо за внимание.
==========================
Желающим приобрести авантюрный роман "Одиссея капитан-лейтенанта Трёшникова" обращаться kornetmorskoj@gmail.com
В центре повествования — офицер подводник Дмитрий Трешников, который волею судеб попал служить военным советником в Анголу, а далее окунулся в гущу невероятных событий на Африканском континенте. Не раз ему грозила смертельная опасность, он оказался в плену у террористов, сражался с современными пиратами. Благодаря мужеству и природной смекалке он сумел преодолеть многие преграды и с честью вернулся на Родину, где встретил свою любовь и вступил на путь новых приключений.
===================================================
