Елена КРЮКОВА
"На камне сём Я созижду Церковь Мою..."
О книге Сергея Козлова "Сорок дней"
Жизнь и смерть. Рождение и уход.
Господи... Куда мы уйдём... Все, все...
Да ведь всё искусство на свете - об этом. Вся литература, хорошая, сильная литература - об этом.
Мы закрываем глаза и замираем, помышляя о смерти. С кем угодно ЭТО произойдет, только не со мной! С тем, другим... с тем, кто рядом... К нему смерть придёт, а ко мне, может быть, и нет; может, я сумею от неё спрятаться, укрыться; может, она совсем не так страшна, как представляют её, и, умирая, человек на самом деле рождается... но куда? Во что? Каков ТАМ Мiръ? Да полно, есть ли там Мiръ? Может, никакого Мiра Иного там нет, а есть только чернота, пустота... молчание.
Роман Сергея Козлова "Сорок дней" - может быть, вовсе даже никакой не роман. Он выходит вон из рамок романа. Это ДУХОВНАЯ книга ровно настолько, насколько архетипична тема, архетипичен мегаобраз, в ней решаемый, в ней изображаемый. Жизнь + смерть - мощнейший архетип. Мы, живые, живущие, наблюдаем его со стороны, не понимая, что мы живем внутри него. И именно к нему, этому громадной силы архетипу, стягиваются все нити судеб, все подробности меняющихся времен, все тайны искусства.
И тайны любви.
Книга "Сорок дней" - о любви.
Любовь трансцендентна, и любовь насущна, это не только хлеб плоти, но и хлеб души. А душа, что она такое? Св. архиепископ Лука Войно-Ясенецкий, великий хирург и великий иерей, в своей удивительной книге "Дух, душа и тело" затронул вопросы, невероятно важные для всякой, отдельно взятой жизни. Для каждого человека в Мiре. Сергей Козлов продолжает линию раздумий Отцов Церкви, дышит атмосферой, которой дышали потрясающие православные мыслители, богословы, священники. А сама книга - да, исповедь. Голос. Это голос человека УШЕДШЕГО. Никакие исследования, подобные исследованиям Раймонда Моуди и Элизабет Кюблер-Росс о "жизни после смерти", не погрузят нас в святое таинство Смерти. Она есть неотвратимая Матерь-Смерть, и она же - для постоянно длящейся работы духа человека - есть Матерь-Жизнь.
"Захотелось заплакать... Да нечем уже. Слёзы остались в теле. И плакать надо успевать там, и не стесняться тех слёз, которые вызваны сокрушением о своих грехах, о своём несовершенстве, которые вызваны состраданием. Вы не представляете, как это БОЛЬНО, когда не можешь сокрушённо зарыдать или тихо заплакать... Это больно... Очень больно... Душа разрывается на части, а выхода её боли нет... Не стесняйтесь слёз при жизни. Нам всем есть над чем и отчего плакать...
Честно говоря, последнее время я часто плакал и сокрушался. Принимаются ли эти слёзы
как часть покаяния, Господи? А зачтутся ли слёзы Вари? её молитвы обо мне?
И здесь я тоже научусь плакать... иначе и здесь можно сойти с ума.
Ощущение присутствия Бога позволило мне взмыть вверх и буквально увидеть новым зрением, как пронизывают эти божественные лучи весь город и всю Землю.
Когда я впервые почувствовал это?"
Герой книги, уже отошедший в Мiръ Иной, перебирает в памяти всю свою жизнь. Он пытается понять, увидеть, где, как и когда произошла его первая встреча с Богом.
Бог гораздо более реален, нежели думают люди неверующие. Вера - это тоже счастье. И вот что важно: это счастье одновременно земное и небесное. Вера сшивает крепкой сияющей нитью небеса и землю. Что чувствует умерший человек? Три дня... девять дней... сорок дней... Одной из книг, зачитанных мною в юности до дыр, была книга иеромонаха Серафима Роуза "Душа после смерти". Вот все, все говорят о странствиях души, о мытарствах (вспомним "Мытарства блаженной Феодоры", классический православный текст о посмертии!), о видении оттуда - милой покинутой земли, родных людей... До сорока дней душа может навещать милых, любимых. Может ли? Или мы просто утешаем себя этим положением, внушаем себе его, на самом же деле там нет ничего, и даже если душа ТАМ будет продолжать существовать, вся гамма её чувствований, способность ощущений станет совсем другая, нежели была на земле...
Сомнения... размышления... сплетение веры и неверия...
Рядом с героем, Александром, как гриб из-под земли, появляется Тёмный. Легко читается имя этого действующего лица, обращённое в выразительный и страшный эпитет. Это древняя славянская традиция - скрыть настоящее имя жуткого существа, демона, заменив его определением. Тьма и Свет - тоже двойной архетип. Да все в Мiре подвластно тайне Двойного. И диавол рядом с нами - изначально, космически назначенный нам персонаж. При Таинстве Крещения священник спрашивает крещаемого: "Отрицаеши ли ся сатаны, и всех дел его, и всех аггел его, и всего служения его, и всея гордыни его?" И крещаемый, стоя перед купелью, должен дунуть и плюнуть на Тёмного.
Тёмный соблазняет. Тёмный делает невыносимо больно. Тёмный поселяет тяжёлые сомнения. Тёмный насмешничает и обижает. А рядом с Тёмным - упование, надежда, встреча героя с отцом, давно ушедшим ТУДА, и этот разговор, что навеки врезается в память:
"— Здесь не женятся и не выходят замуж, — напомнил отец.
— Я знаю, но...
— Земная любовь сюда дотягивается, длится, если она была там... Но здесь всё по-другому.
Бессмысленно было спрашивать «как»; для того чтобы понять, нужно было погрузиться в божественную вечность. А я был где-то между...
— Я люблю Варю, даже отсюда, — просто сказал я.
Мы замолчали. Отец приобнял меня, как в детстве. (...)".
Мiръ Иной населен - или пуст? Но ведь даже ясное небо в погожий день не бывает пусто. Мы в небесах посмертия - может быть, летящие птицы. И не чуем своего тела, а только парим в неведомом поднебесье невесомой душой. Ваш выбор - верить или не верить в персонификацию душ, оказавшихся за чертой бытия, принявших Невозвратное, как данность. Конечно, нам хочется населить Тот Мiръ нашими близкими. Хочется с ними встречи. И, размышляя об этом, мы предвкушаем эти дорогие сердцу встречи, мы счастливы, что можем с ними беседовать, можем их обнимать...
Господи, не прекрасный ли это сон? Сон, рассказанный русским писателем, сон, ставший невольной исповедью величиною в целую жизнь?..
Вся книга - огромная притча, мистерия, и за перемещениями, диалогами и мизансценами всех участников мистерии стоит страстная тяга к ПРИМИРЕНИЮ двух Мiровъ. Пусть сказка. Пусть легенда. Пусть мистерия, миф. Наша жизнь - вся - миф, и мы всё время, отпущенное нам на земле, по складам читаем Книгу Судеб, и разгадываем иероглифы, символы-знаки собственной судьбы, и страшимся произнести вслух грозные Божии слова, и не незримой, необъяснимой грани жизнь становится мифологией, грех - покаянием, а смерть - испытанием. Да, Ад рядом. Даже слишком рядом. И в литературной форме, избранной автором, необходимы были именно ГЕРОИ, живые люди, пусть даже умершие, диавол-антагонист, принявший одно из своих бесчисленных, коварных и жестоких обличий, их встречи и разговоры, новое понимание пройденной земной жизни и открытия там, за Адской "красной линией", новых искушений: вот Ад соблазняет Александра пышногрудыми суккубами, и здесь понимаешь православных исихастов, боровшихся не только с греховной плотью, но и с греховными помыслами. Александр, уже ОТТУДА, обнаруживает: плотское соединение не грех, а высочайшая радость, лишь в одном случае: если любишь.
И вся книга, открыто или латентно, - апология любви.
Герой пьет с бесами, герой сидит за одним столом с самоубийцами; церковь запрещает отпевать самоубийц - никто не вправе наложить на себя руки, ибо не ты сам "придумал" появиться на свет, а тебя сюда привела воля Божия. Неверующий человек, быть может, никогда этого положения не осознает. Но тот, к кому пришёл Бог или кто сам пришёл к Богу, никогда не подойдёт близко к краю суицидной пропасти: вкусить ту смерть, что придёт к тебе сама, опять же по воле Божией, совершить этот ПЕРЕХОД, преодолеть эту терминальную, ламинальную область между бытием и смертью, перейти Суждённое, пересечь Пограничное - это задача судьбы, и это, в тот момент, когда этот переход совершается, подлинное веление Бога.
Мы, многие, произносим слово "БОГ", не особо вникая в его Вселенский вес, в его всеобъемлющесть, звёздный подтекст. Задаю вопрос: а почему Александр попадает в эти проклятые Адовы пространства? И он сам даёт нам ответ.
"— Меня сюда не прислали, а сослали. Понимаете разницу? Всего лишь за то, что я пару раз в жизни думал спрыгнуть с моста. Почему? Потому что мне стыдно и грустно было жить!
— И что вас остановило?
Она сделала ещё шаг в обратном направлении. Скажи я сейчас о Боге и вере, она повернётся и пойдёт к своему мосту. Эти понятия ей здесь уже вообще недоступны.
— Любовь. (...)".
Мы понимаем: Ад рядом, он, так же как и Господь, и над нами, и в нас; и внутри нас Ад оказывается потому, что мы в жизни грешили. Грех нераскаянный - грех неискуплённый. А грех возвращающийся, грех, творимый заново - грех двойной, невытравимо его клеймо.
Как спастись? Куда идти, пока ты жив?
В книге есть очень важный персонаж: Ангел-Хранитель, автор называет его просто Хранитель. Он показывает Александру разнообразные греховные пространства, в том числе и Лас-Вегас; там бес (диавол) является герою в образе разбитного таксиста. И в этой фантасмагорической, Адской Америке Александра ждёт пьяный разговор с Коди Уайтом, драка, игра со смертью - русская рулетка...
Но какой же самый страшный грех на земле?
"Безболезненная «неоперация» действительно прошла быстро. Раз — и нету только что начавшейся жизни. Кто ты — ангелок, которого мы так и не увидели? Это сегодня я знаю, что
Господь уже тогда вдохнул в тебя Свою Искру. Знаю, и мне больно...
Какой морок на нас нашёл? И что с того, что десятки людей советовали нам именно такой шаг? В том числе сердобольные родственники. Морок был над всеми, но решали мы вдвоём...
Хотели пожить для себя, вот и жили все следующие годы, когда у нас появилась и квартира, и машина, но никак не появлялись дети...".
Для матерей, кто убил дитя во чреве своем, существует особая искупительная молитва. Но женщина, совершившая это бесчеловечное деяние, сотворившая этот ужас и с будущим ребенком, и с самою собой, потом всю жизнь живёт с великой тяжестью на душе. Тяжесть эта трагически неизбывна. Её не удалить, как больной зуб, никакими исповедями, никаким прощением грехов. Человек длительностью страдания искупает совершённое однажды заблуждение обретения личной свободы ценой преступления. И опять: мать, пошедшая против воли Господа и не пожелавшая родить суждённого ей ребенка, совершает убийство.
Чем, как его отмолить?..
"Сорок дней" - одновременно и эпос, и фантасмагория, и реализм, и философия, и экшн, но более всего - исповедь. Да, исповедь. Причем предельно откровенная - в иные моменты даже не осознаёшь, что это выдумка, роман, а отождествляешь героя Александра Сергеевича с самим автором, воображаешь реальную жизнь писателя... и то, что эта книга создана им как бы ОТТУДА, как ни страшна для самого прозаика эта игра читательского воображения.
А тем временем Баальберит, демон, одна из ипостасей диавола, и Хранитель, посланник Господа, уже прямо стоят друг против друга, ПРОТИВОСТОЯТ.
И это противостояние вечно.
Прислушаемся же к автору - он не устает повторять, на свой лад, древнюю мудрость, христианские максимы, интерпретировать их собственной душой, - эти слова в книге звучат музыкой, да весь Мiръ, по сути, он же звучащий, он дышит и звенит пифагорейской гармонией сфер, православными колоколами, да просто пением птиц весенним утром...
"Господь каждому даёт крест по силам его. Это мы сами посыпаем на свой тернистый путь собственной дурости, гордыни, эгоизма, страстей и страстишек, сами петляем, хотя каждому указан тот самый тернистый, но вполне прямой путь. (...)".
Крест. Каждый несёт свой крест. Каждый встречает на дороге жизни испытания. Как важно знать, что Бог, несомненно, даст тебе страдания, но подарит и радости!
И важно это не только знать, но благословенно в это ВЕРИТЬ...
Слушаем, слушаем автора. Не бойтесь, что это вам уже говорили: священники, друзья, отец и мать, святые Первокниги, Священное Писание. Никогда истина не бывает лишней. Никогда правда бытия не бывает надоевшей. Повторяйте, повторяйте Божию Истину, и вы не собьётесь с пути. А путь длинный. А жизнь, какой бы крошечной вы её в горестях не представляли, - всё-таки беспредельна...
"Богатство, которое я нажил в своей жизни, я не могу взять с собой. Всё, что я унесу с собой, — это лишь воспоминания, связанные с любовью. Вот настоящее богатство, которое должно следовать за вами, сопровождать вас, давать вам силы идти дальше.
Любовь способна преодолеть огромные расстояния. У жизни нет пределов. Достигайте высот, которых вы хотите достичь. Идите туда, куда зовет вас сердце. Это всё в ваших руках. (...)".
Пьянство, убийство, самоубийство... Это Ад.
Лагерь, барак, крематорий... Это тоже земной Ад.
Но герой - в морге - уже под занесённым над ним скальпелем патологоанатома - оживёт.
И это - земной Рай.
"Я попытался приподняться, но не смог. Слабость была во всём теле такая, словно я вернулся из долгого межгалактического перелёта. Впрочем, так оно и было.
— Может, скажешь, почему ты не умер?
— Потому что Он умер за меня. (...)".
Сергей Козлов написал книгу, где успел, сумел проговорить важнейшие для человека мысли. Не дидактические. Не императивные. Не разъясняющие, как надо жить и что делать. В этой книге он ПОКАЗАЛ посмертие как ВАРИАЦИИ СУДЬБЫ. Показал покаяние как спасение. Показал противоборство Бога и диавола, Хранителя и Баальберита, Ангела и демона как архетипический, извечный контраст Вселенной.
Показал любовь, как единственность жизни.
И с чувством подлинного счастья мы узнаём, что у Вари, жены героя, будет сын, и ему уже двадцать восемь дней. А возможно, будет и дочь. И никогда не надо отчаиваться. И всегда надо давать отпор грехам и соблазнам, и всегда быть готовым к покаянию. Исповедь и Причастие - вот величайшие, бессмертные драгоценности, данные нам Господом и Церковью.
"...И врата Адовы не одолеют ее".
Человек бессмертен верой. Человек бессмертен Богом. Человек бессмертен любовью.