Сначала, как обычно, познакомлю уважаемых читателей ещё с двумя примерами награждений бойцов 39 гвардейской танковой бригады, которые были утверждены приказом по бригаде от 27 февраля 1944 года.
Рядовой (почему-то его звание указано без слова "гвардии") Михаил Дементьев, санитар 416 гвардейского танкового батальона, 1897(!) года рождения, воюет с 10 декабря 1942 года, имеет лёгкое ранение.
Это представление мне показалось интересным тем, что описанные в нем события совсем нельзя отнести к "высосанным из пальца" или "взятыми с потолка" тем писарем, который писал этот текст.
Начало такое. Выполняя обязанности санитара "в пехоте", 46-ти летний санитар "изъявил желание заменить командира башни, выбывшего по ранению", и стал выполнять с экипажем боевую задачу. Затем танк был подбит, его члены экипажа были ранены. Боец остался один в танке и "на протяжении 2(!) суток продолжал из танкового оружия выполнять боевую задачу". Танк он покинул только по приказу командования, "взяв затвор от пушки".
Пару комментариев от себя. Как мы помним, на дворе стоял февраль. То есть в неподвижном танке находится при отрицательной температуре "за бортом" такое длительное время было уже само по себе подвигом. Ведь если танк был подбит, то он никак не отапливался внутри. 46-ти летний мужчина провёл один в танке около 50-ти часов. Даже если он при этом один раз в час стрелял из танковой пушки и давал очередь из пулемёта, то это уже было, на мой взгляд, высоким проявлением стойкости и мужества. А то, что он забрал с собой пушечный затвор может свидетельствовать о том, что танк всё это время находился не в том месте, откуда его самого можно было в то время более или менее безопасно эвакуировать, то есть он находился в зоне огня противника.
Начало истории про Степку и его боевых товарищей, воевавших в 192-м мотострелковом батальоне, который входил в состав 192-й танковой бригады (с конца октября 1943 года - 39-й гвардейской танковой бригады), можно прочитать здесь, а её продолжение здесь и здесь, а также в предыдущей публикации.
За окнами новой конспиративной квартиры совсем стемнело и дождь перестал стучать в стёкла, сменившись мокрым снегом.
Подполковник появился на пороге в сопровождении лейтенанта Николая. Они оба были немного возбуждены и обсуждали "очередной казус", случившийся с ними по дороге из Управления. Слежку они обнаружили за собой довольно быстро. Оторваться от слежки было делом трудным, так как задействованы в ней были две автомашины и ещё несколько "пеших топтунов". Подполковнику пришлось сыграть роль "живца", а "подсекал" лейтенант Николай. Дополнительная трудность состояла в том, что в процессе "подсечения" нельзя было переусердствовать. К тому времени стало ясно по установленному номеру "утренней" автомашины, "срисованной" дядей Прохором, что слежку ведут "оппоненты", у которых на удостверениях были буквы "НКВД" и "ОКР".
Николай справился с поручением на "хорошо с плюсом", одолев одного за другим двух "топтунов". Только одному из них, успевшему среагировать на внезапное нападение из темноты, разбил в ходе короткой рукопашной схватки в кровь нос. Второго (вернее, первого) преследователя Николай "успокоил" быстро и на нужное время, не допустив у того никаких внешних повреждений.
Подполковник на пару минут уединился в другой комнате с телефоном. Проходя с чайником мимо закрытой двери, за которой Иннокентий Петрович заканчивал телефонный разговор, Степка услышал фразу:
- Скоро буду, жди, доложишь подробности.
После возвращения подполковника в "залу" собравшиеся быстро перешли к делу, то есть к обсуждению возможных объектов для "акта" в заданном радиусе. До этого участники совещвния предварительно запаслись стаканами с горячим и свежезаваренным чаем. В роли официанта выступал Степка.
Но фактически дискуссии не получилось. Все участники совещания с помощью первой, или второй, или обеих сразу сигнальных систем согласились с версией, предложенной подполковником, до этого выслушав его версию и посмотрев на расстеленную на столе карту. Только Степка, отвлекшийся на какой-то период на сервировку стола, опять "вылез" с неуместным вопросом:
- Товарищ подполковник, а почему...он? Он же там будет не главным?..
Иннокентий Петрович прищурился и ответил фактически вопросом на вопрос:
- Представляешь Степан, как это ослабит нашу позицию на этом... мероприятии, если делегация будет не полной или надо будет, что называется, в последний момент вводить в неё нового члена? Мол, не смогли уберечь и так далее... Слабаки, одним словом! А до нашего "главного там ", полагаю, у них вообще руки коротки дотянуться... Но сейчас не об этом. Нам нужно хорошо выполнить ту задачу, которая нам поручена, и сделать то дело, которое мы задумали...
Спикер сделал глоток чая и продолжил:
- Наши союзники по коалиции - это, по сути, ведь только временные партнёры. Они спят и видят, как бы добиться прежде всего для себя бОльших выгод в любой ситуации. Использовать для достижения своих целей они будут любой повод... Например, могут опять тянуть с открытием второго фронта в Европе. Или ещё что-то придумают... Поэтому любой урон нам, имеющий отношение к тому...мероприятию, это вода на их мельницу. А уж растрезвонят об этом и немцы и наши союзнички, будь уверен, очень мощно. Первый маршал ведь как-никак... Даже, если сделают на копейку, всем будут внушать, что сделали на рубль. Уяснил?
Степка уяснил, почесал по привычке теперь пластырь на затылке и задал второй "провокационный" вопрос:
- А почему тогда, товарищ подполковник, просто сейчас не взять Ивана Степановича, пока он не выстрелил? И дело с концом...
Подполковник улыбнулся снова отпил чая:
- Можно было бы конечно... И я понимаю, как тебе уже сильно хочется, чтобы "дело было с концом". Но в этом вопросе я в основном основываюсь, на мнении твоего дяди Прохора и моих аналистов... Они меня постоянно и аргументированно убеждают, что Иван Степанович после завершения "акта", которое пройдет по нашему сценарию, будет пригоден для дальнейшей игры с Абвером. И не только с этой организацией, судя по всему... Мои аналисты пришли к интересным выводам, но подтверждение или опровержение этих выводов можно будет на сто процентов иметь, получив на некоторые вопросы ответы непосредственно от Ивана Степановича. И не после того, как ему отобьют почки или выбьют половину зубов... Но сейчас не об этом. Сейчас, как говорится, "клиент почти созрел", мы на пороге завершения операции. А взять его прямо сейчас - это не наша цель, а цель наших "оппонентов"... У них конечно свои "расклады" и задачи, но это уже, как говорится, не наше собачье дело...
Подполковник превал своё выступление на несколько секунд и оглядел присутствующих. Руку поднял дядя Прохор:
- Но может быть всё-таки Степан прав с тем, чтобы "не медля взять"?.. С учётом предполагаемой личности объекта "акта". А с Иваном Степановичем, конечно, будет труднее дальше "отработать" задуманное, но шансы получить от него достоверную информацию по интересующей вас тематике всё-таки останутся...
Подполковник заиграл бровями:
- Надеюсь, вам, Прохор Лукич, не нужно объяснять разницу между показаниями, полученными в результате применения так называемого физического воздействия, и информацией, полученной от человека, у которого есть вполне осознаваемые им положительнык перспективы относительно своей дальнейшей жизни?.. Вы поручитесь, что полученные показания будут достаточно достоверны и пригодны для дальнейшего использования?..
Подполковник поднял ладонь, не давая дяде Прохору перебить себя:
-Можете не отвечать, Прохор Лукич, вопрос риторический... И дело, как вы понимаете, не только в перспективах, а сначала в оценке степени достоверности информации, полученной в первом или во втором варианте развития событий. Я вот в достоверности, кхм-м, показаний, полученных в наших допросных, всегда сомневаюсь и не могу на их базе строить дальнейшую серьёзную оперативную работу... Так сказать, опыт у меня кое-какой есть и не только положительный...
Он усмехнулся:
- Видимо поэтому у меня в управлении прозвище "либерал".
Подполковник допил чай и продолжил:
- Но вот, с учётом того, кого они наметили в качестве "цели акта", если конечно наши выкладки верны, возможно на вопрос "взять до выстрела", правильный ответ в данных условиях будет именно положительным... Хотя опять же Прохор Лукич мне уже доложил, что прицел он сумел при перегоне пусковой установки на "выжидательную позицию" должным образом "подправить" и попасть в цель теперь можно будет только случайно. Так ведь?
Дядя Прохор кивнул:
- Так точно! Недолёт составит по моим расчётам не менее пятидесяти-семидесяти метров в зависимости от погодных условий... Разрешите теперь продолжать?..
Получил в ответ на свой вопрос молчаливый кивок, он возобновил свой "содоклад". По обсуждаемому вопросу дядя Прохор добавил аргументов в пользу высказанной руководителем опергруппы версии про "цель акта". К этим аргументам в основным было отнесено наличие у Ивана Степановича бинокля, куска брезента, маскировочной сетки, а также наличие в полукилометре к востоку от "выжидательной позиции" дороги, ведущей к предполагаемому (пока!) объекту"акта", и наличие подходящего для выстрела пригорка примерно на таком же расстоянии к северу от "выжидательной позиции" пусковой установки. О дополнительных аргументах в пользу варианта "дать ему выстрелить" содокладчик в своем выступлении распространяться не стал.
Далее совещание перешло к обсуждению "второго вопроса повестки дня". Суть этого вопроса коротко в начале обсуждения сформулировал ведущий:
- Когда это может произойти?
И сам же на него сразу ответил:
- По мнению моих аналистов, в любой день в котором будут подходящие погодные условия, но не позднее следующего воскресенья. И не спрашивайте меня, почему 21 ноября является крайним сроком. Всё равно не отвечу.
Все задумчиво помолчали, переваривая услышанное. Подполковник снова обратился к дяде Прохору:
- У него с собой барометр, гигрометр и анемометр?
- Так точно!
- А сам он сможет без "сумашедшего инженера" рассчитать данные для стрельбы при других погодных условиях, например как эти?..
Подполковник показал на окно и услышал в ответ:
- Это вряд ли... Но наш "сумашедший инженер" сделал по просьбе Ивана Степановича ещё два варианта расчётов данных для прицеливания на том же расстоянии при других вероятных условиях погоды, которые могут быть в ближайшие несколько дней. Но во всех вариантах расчёто не заложены поправки для осадков и сильном ветре...
Участники совещания после этих слов посмотрели в окно, за которым начиналась настоящая снежная метель. Подполковник резюмировал:
- То есть, по крайней мере, не должно быть ни дождя, ни снега... Хорошо, не будем терять времени! Недеяться, что два года спустя погода опять нам поможет, как в ноябре сорок первого под Москвой, конечно можно, но... Я поехал на доклад к руководству, Николай со мной... До этого мы заедем к Васо на ту квартиру, попробуем сырников и потолкуем с ним "по душам". Я ему звонил сейчас, он ждет там и уже немного нервничает... Авось чего узнаем у него, что укрепит наши аргументы для руководства. Никому не расходиться. Можно отдыхать.
Вернулся Иннокентий Петрович уже почти под утро один, без Николая. Дядю Прохора шум от его прихода не разбудил. Он только на несколько секунд перестал храпеть от скрипа половиц и тихого разговора. Степка попытался по выражению лица руководителя угадать результаты обоих визитов, но вскоре бросил это бесполезное занятие. Зато он обрадовался своему портфелю, а открыв его, обнаружил ещё в нём пакет с сырниками и полбанки сметаны. Подполковник попросил опять заварить ему кофе, пакетик которого он привёз с собой, и разрешил Степке тоже "испить кафею". Растолкав дядю Прохора, молодой охотник за шпионами пошёл опять на кухню варить пахучий напиток и разогревать на сковороде оставшиеся сырники.
Каждому из трёх участников второй части совещания досталось по два немного подгоревших сырника. И два сырника оказались "лишними". Подполковник заметил:
- Оставьте пару сырников Николаю. Он сейчас подъехать должен... Кстати, с Васо он справился теперь на твёрдую "пятерку", когда тот "бузить" сначала вздумал...
Когда все расселись за столом, со вступительным словом опять выступил руководитель, предварительно сьев один сырник со сметаной и сделав пару глотков кофе :
- А сырники действительно хороши!.. Итак, по порядку. Васо наши "оппоненты" вербанули ещё в сороковом году. Его отец мегрел, вместе с товарищем Берией в начале двадцатых годов в Грузии пересекался... Васо понимает, что сильно "прокололся, засветившись" и готов отработать свой "прокол" так, чтобы о нём не узнали его первые "кураторы"... Об этом можно будет подумать чуть позже. Теперь о главном. Прямого указания "немедля взять" я не получил, хотя пришлось сейчас докладывать самому... Виктору Семёновичу. Он пообещал не докладывать на верх ещё двое суток или пока снегопад не прекратиться, если мы до этого срока сами сумеем договориться с "объектом"... Использовать маршала "в тёмную" в таком деле я получил жёсткий запрет. А сам Виктор Семёнович разговаривать с маршалом на эту тему отказался. И его можно понять. Уж очень высок риск, что маршал, узнав об этой "комбинации" от него, захочет поделиться не вовремя с... руководителем нашей делегациии на том мероприятии. А тот - с Лаврентием Павловичем... И хотя Виктор Семёнович не против "утереть нос" Лаврентию Павловичу, но оставаясь при этом "за кулисами"... И вообще он не сказал "нет" сейчас только потому, что, как мне показалось, захотел использовать Васо уже в какой-то своей "игре с окаэр"... И если что-то пойдёт не по нашему сценарию в операции с Иваном Степановичем, уже только мы будем иметь "бледный вид" со всеми нашими планами и "играми". То есть, я буду отвечать за всё... Вот такие пироги, то есть сырники!.. Прошу высказываться.
Следующая очередь выступать по заведённому порядку была Степкина. Он опять начал своё выступление с "неудобных" вопросов.
Вечная Слава и Память солдатам и командирам Красной и Советской армии, участникам Великой отечественной войны!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.
