Поначалу, когда на берегу Оки, а затем и Камы нашли приречные некрополи с незнакомым археологам погребальным инвентарём, никто не думал, что открыли что-то из ряда вон выходящее. Находки описали и по месту двух первых обнаруженных памятников назвали всё это сейсмино-турбинской археологической культурой.
Была, правда, одна особенность. В некрополях не нашли покойников. Памятники выглядели как могильники с погребальными дарами,оружием и украшениями, но тех, кому эти дары предназначались там не нашли. Впрочем, это можно было объяснить плохой сохранностью или неумелыми раскопками. Впервые они были проведены не профессиональными археологами, а силами местной воинской части. Но даже если покойников действительно не было, не такое уж это невиданное явление — ложные гробницы. Для них в археологии существует даже специальный термин — кенотафы.
Некрополи отнесли к первой половине II тысячелетию до н. э. Более всего внимание специалистов обратило на себя бронзовое оружие, искусно изготовленное в технике тонкостенного литья, на тот момент, очевидно, новаторской. Кроме того, в могильниках находили кремнёвые наконечники и пластины, а также характерные украшения из нефрита.
Конечно, принялись искать другие памятники той же культуры, и нашли, но это опять-таки были могильники. Причём, часть из них обнаружили там, где вовсе не ждали — далеко к востоку от Урала, и вот в этих сибирских могильниках покойники были. Правда, не в лучшем виде. Могилы были разрушены ещё в глубокой древности, погребённые тела варварски растерзаны, но представляющие немалую ценность погребальные дары остались на месте.
Создаётся впечатление, что сейминско-турбинские кладбища у кого-то вызывали не только ненависть, но и суеверный ужас, причём какой-то странный. Надругаться над телами разрушители могил осмелились, а притронуться к оружию — нет. Это, кстати, может быть объяснением сооружения ложных некрополей, и захоронения тел в другом, тайном, месте. А может быть, дело в чём-то другом. Например, европейские некрополи могли быть памятниками ушедшим на чужбину, далеко на восток. Или наоборот, именно на чужбине сейсмино-турбинцы сооружали ложные гробницы. Общепризнанного объяснения до сих пор нет.
Проблема в том, что поселения культуры, к которой относились бы сеймиско-турбинские могильники, так и не нашли. Могильники устроены на территориях, занятых другими, довольно разнообразными археологическими культурами, тонкостенным бронзовым литьём не владеющие. Более того, в сейминско-турбинских могильниках найдена керамика этих разнообразных культур. В связи с этим от термина «сейминско-турбинская культура» пришлось отказаться и ввести понятие «сейминско-турбинский транскультурный феномен».
Со временем выяснилось, что феномен охватывает огромную территорию, от Алтая до Эстонии. Было описано шесть крупных некрополей с десятками и даже сотнями погребений, и около двадцати комплексов, количество погребений в которых не превышает десяти. Среди погребальных даров нашлись не только копья, ножи и топоры-кельты, но и литейные формы, из чего сделали закономерный вывод, что обладатели чудо-оружия были мастерами-оружейниками, владевшие секретами, соседям недоступными. При этом собственноручно заниматься изготовлением посуды, они похоже, считали ниже своего достоинства. Вся крайне немногочисленная в таких могильника керамика заимствованная.
Это была очень мобильная группа, настолько мобильная, что по сравнительной хронологии не получается понять, двигались ли они с востока на запад или с запада на восток. При доступной сейчас точности датировок все известные памятники выглядят синхронными. Феномен имел место в течение всего пары столетий. Это очень небольшой промежуток времени в масштабе первобытной истории.
Бронзовые изделия сеймино-турбинцев очень характерны по своему внешнему облику и технике литья, но не по составу сплавов. Тут наблюдается значительное разнообразие в зависимости от региона и имеющихся там месторождений. В европейских памятниках чаще встречается мышьяковистая бронза, а в Сибири - оловянная либо оловянно-мышьяковистая. Сказывается близость оловянных месторождений Алтая. На Урале таких нет. Иногда в сплав добавлена сурьма или серебро. Известно также несколько изделий из чистой меди и чистого серебра. Среди нефритов, которые использовали для украшений преобладают прибайкальские, но полудрагоценные камни уже в глубокой древности могли путешествовать очень далеко, чему свидетельство — изделия из балтийского янтаря в Древнем Египте.
В нескольких могилах Ростовки (крупного сибирского комплекса) нашли пластинчатые костяные панцири. Материалом для них служили рога оленя, которые вымачивали, распрямляли и разрезали на плоские пластины.
Как уже говорилось выше, останки сеймино-турбинцев, которые можно проанализировать на предмет расовой принадлежности имеются только к востоку от Урала. Расовый состав оказался неоднородным. Есть чистые европеоиды, чистые монголоиды и метисы. Причем, чистые европеоиды это всегда мужчины, а ярко выраженные монголоиды — всегда женщины. Это похоже на аргумент в пользу европейского происхождения носителей феномена. Пришли с запада, взяли в жёны местных женщин. Но это не единственное возможное толкование. К тому же, материала для анализа не слишком много, и многие авторитетные специалисты считают более вероятным, что «метрополия» загадочных оружейников всё-таки находилась на Алтае.