Простите, пожалуйста, за глупые названия частей! Если по-человечески делить произведение на главы, то одни будут очень длинными, а другие - очень короткими... Из-за ограничений Дзена мне приходится придумывать названия частям, логика деления на которые только в количестве страниц!
- А шо за мою часть? – жалобно протянул Ватрушкин.
- Это не Холера! Просто психологический дискомфорт… Она – вор, она таки ворует способность смеяться, а ты… Проси выписать через твоё абсолютное здоровье!
Но Рио-де-Жанейро и Одесса не разделяли оптимизма Цукерберга… Узнав о страшных словах Ватрушкина, одесситы отменили празднование Нового года (робот решил следить даже за домашними делами), а кариоки отказались еще и от Рождества. Когда Лев узнал об этом, ему показалось, что болезнь отступает…
- Вот оно! – воскликнул он. – Признание! Неужели у меня манечка, неужели я без признания не могу жить?
- Выпишетесь накануне Нового года, - улыбнулся врач. – Я уверен: после этого робот не будет следить за тем, что кариоки и одесситы делают дома!
Однако через три дня радость постепенно начала выдыхаться, и Лев снова почувствовал, что у него забрали какую-то часть, но он не стал говорить об этом, прекрасно понимая, какому риску подвергает друзей: очень уж ему не терпелось покинуть эту больницу, в которой врачи так неудачно шутят. И вдруг звонок с неизвестного номера…
- Здравствуйте, Лев Олегович, - произнес измученный женский голос. – Это Диана Звездная. Я позвонила, чтобы поддержать вас!
- Не надо поддержать, - тихо произнес Лев. – У вас, судя по всему, какой-то гембель. Это я должен вас поддерживать…
Диана сначала не хотела ничего говорить, но, услышав такие теплые слова (она не понимала, что в них особенного), рассказала, в чем дело. Бедный Лео Юнцов так и не перестал плакать, а вчера произнес первое слово: «плохо». Значит, мальчик постоянно испытывает дискомфорт… Конечно, это неудивительно в такое время, но все-таки страшно за ребенка…
- Так это же через похожесть на меня! – воскликнул Ватрушкин. – Заколдованный круг: мне погано через его рождение 29 июля (я гордился родиться 22 марта. Это я за реальность, если поняли), а ему погано через моё поганое самочувствие! Позвольте застыть перед вами в глубоком пардоне, Диана Андреевна, но вы влипли… Меня еще не скоро выпишут, значит, и вашему мальчику не видать нахеса в жизни. Но все-таки ваш звонок сделал меня остаться в больнице!
Лев сообщил обо всём врачам. Врачи, услышав о мальчике, почему-то просияли.
- Вызовите эту женщину с ребенком сюда! – потребовал один из них. – Не бойтесь: кажется, это совсем не Шевелева, а нечто другое! И как мы сразу не догадались?
- Ясно, как! – проворчал другой врач, наиболее обеспокоенный состоянием известного пациента. – Мы все сосредоточились на шевелевских симптомах, а за главное забыли!
- Что значит «за»? – удивился третий врач. – Неужели вы хотите перенять эту манеру речи? Нет, не надо! Это его изюминка!
Лев вызвал Диану с ребенком, и врачи, заметив сходство, очень обрадовались.
- Вы знали, что Диана Звездная родила вашего двойника, сеньор Ватрушкин? – спросил один из них.
- Прямо двойника? – переспросил Лев. - Она говорила, шо ребенок будет только немного похож на меня…
- Но она должна была предупредить о последствиях! Предупредить о том, что вы и ваш двойник все время будете страдать! Симптомы очень просты: кажется, что у вас забрали какую-то часть и без этой части невозможно жить. Только предупреждение оригинала перед зачатием делает создание двойников законным: тогда у оригинала появляется время пройти курсы по облегчению боли, а двойник с восьми-девяти месяцев перестает понимать, что ему плохо, то есть привыкает к этому ощущению. Не каждый, конечно, поэтому двойнику лучше с раннего детства находиться под наблюдением психолога. Так или иначе, до этого момента ребенок действительно будет плакать и произносить только слова, связанные со страданием. Правда, в подростковом возрасте дискомфорт усиливается на всю жизнь, и двойник переживает все это острее, чем его оригинал. Конечно, если рождение двойника незаконно, оригинал также может пройти курс, но есть и другой вариант: уничтожить ребенка. Согласие в данном случае спрашивают только у оригиналов.
А ведь Олег хотел уничтожить этого мальчика! Но Лев все-таки решил посоветоваться с другом. Он все объяснил, сказав, что желание Блисталова исполняется. Диана, услышав это все, побледнела, но не произнесла ни слова. Она была уверена, что уже потеряла ребенка…
- Терпи, Лева, - сказал Олег. – Я не позволю тебе уничтожить ее сына!
Диана была счастлива, но врачам не понравилось такое решение…
- Да ладно! – воскликнул тот самый, который неудачно пошутил. – Согласно статистике, многие взрослые одесситы справляются и без курсов!
Лев сказал, что в таком случае ему нужна помощь другого взрослого одессита. В канун Нового года известный певец был выписан из больницы. На этот раз никто из наших друзей не загадывал никаких желаний: может быть, осознавали их бесполезность, может быть, дело было в чем-то другом…
***
Бессольцев болел уже почти два года. К этому моменту Лев окончательно привык к чувству двойника и в целом вел себя лучше, чем Олег, которого Цукерберг постоянно заставлял проверяться на наличие симптомов шевелевского нападения. И наконец Бессольцев выздоровел! Все наши друзья были очень рады. Им даже казалось, что ситуация в целом начинает улучшаться: оказывается, в Рио уже был какой-то опасный преступник, и сегодня его наконец смогли поймать. В связи с этим благоприятные прогнозы делались и по Сабине Шевелевой, хотя команда борцов еще не предприняла никаких активных действий…
- Это просто вид на море и обратно, - прокомментировал новость Цукерберг. – Если бы у нас не было интернета, я бы еще понял, а так… Мы бы узнали за этого преступника! Значит, он шместупник, через это нечего за него писать…
Но число пораженных и убитых Шевелевой неумолимо росло. Только в Бразилии их за сегодня было 96092 человека… Ирина, Леша и Йенс, которые уже боялись совершать небольшие прогулки (Кристиану было всё равно), все-таки устали сидеть дома, поэтому молча переглядывались. Это означало один вопрос: действительно ли все ограничения снимут в установленный срок? Вроде говорили что-то только о возможности изменений в сторону сокращения, а о продлении речи не было… Правда, подобные прогнозы стали появляться в интернете…
- Не должны! – говорила Джулия. – Счастье многих людей зависит от этого срока!
- Ты права, - говорил Олег. – Но они же изверги… Может быть, будет четыре года, может быть, восемь, может быть, двенадцать…
- А, может быть, сто! – подхватывал Лев. – Вырванное столетие!
- Нет, так не должно быть! – возразил Йенс. – Это же невозможно дождаться, если сто лет! Почему ты так говоришь?
- А я знаю? Лучше иди к экзаменам готовься!
Сессия Йенса начиналась через неделю.
- Да устал я от этих экзаменов! Но ведь всё равно эта неделя – какой-то ужас! Мне придётся отказаться от участия в коллективных постановках…
- Утёсов за это пел… Не за коллективные постановки, а за экзамены… Только я не пел, не знаю, получится щас или нет… Хотя нет, какой ещё Утёсов? После июльского ойца никакого Утёсова!
- А Высоцкого? – улыбнулся Цукерберг. – Намёк понятен?
- А можно подумать?
Но Ватрушкин так и не понял, почему Цукерберг спрашивает о Высоцком… Может быть, потому, что день его памяти совпадает с днём рождения лучшего друга?
- Утёсова надо спеть! – воскликнул Цукерберг. – Это же твой кумир! Глупо отказываться через двойника, приверженец фатальных дат и цифр! Я через это за Высоцкого говорил!
- Ну ладно… Йенс, «Студенческий вальс»! Песня за тебя!
После того, как Ватрушкин исполнил «Студенческий вальс», Джулия внезапно поняла, для чего нужна эта шевелевская эпоха: для того, чтобы все обратились к Магисе. Пока все не обратятся к ней, Шевелева будет убивать. Но как агитировать остальных? Да очень просто!
- Все, кроме Йенса, помнят, что Магиса наградила Льва Ватрушкина! Так?
- Так!
- Ватрушкин, к доске! Извини, Лео, тренируюсь! Понятно, что учитель и репетитор – разные вещи, но всё же… В общем, расскажи, что ты чувствовал до и после концерта!
- Джулия, да отвали ты от него! – закричал Йенс. – Ничего не изменилось! Если он говорит, что изменилось, он просто врёт, потому что поклоняется своей Магисе, которая вообще-то никого не любит, если вводит такие глупые законы! Я так переживаю за Льва, как будто со мной произошло то же самое! Ну, получил он эту свою награду… и НИЧЕГО не почувствовал! Да и вообще, как можно что-то почувствовать в связи с наградой? Только удовольствие от того, что общество стало умнее, счастливее и так далее! А так он всё время страдает… И это даже невозможно описать словами! Вот даже я всё это чувствую…
- Йенс, пожалуйста! – взмолилась Джулия. – Мы всё прекрасно понимаем, но всё-таки помолчи! Я выполняю важную миссию!
- Какая у тебя может быть важная миссия? Ты же никто!
- Не никто, а поклонница Магисы.
- Ну и дура! То есть ты всё это поддерживаешь? Это же Магиса создала Свинью!
- Нет! Магиса – это не Бог! Есть вещи, которые она не может контролировать! Но есть вещи, которые может… Если ты не будешь готовиться к экзаменам, то ничего не сдашь!
К Магисе так никто и не обратился… Йенс продолжил готовиться к сессии, потому что очень боялся. И вот наступила зачётная неделя… Никто из преподавателей не ожидал от Йенса многого. Все думали, что он, как обычный студент, сдаст с первого или второго раза и ничем не запомнится. Однако преподавателей поразили знания Йохансена. Пилот отвечал так, как будто помнил сверхзадачу. Хотя все знали о колдовстве…
- Откуда вы это знаете? – удивлённо спрашивали они. – Мы же это не проходили, задания такого не было, и вообще это малоизвестная информация!
- Знаю, и всё тут, - отвечал Йенс. – Мне кажется, все студенты должны так готовиться.
Он ещё не сдал все зачёты, но уже был допущен к экзаменам. Лишь один зачёт не получилось сдать с первого раза, но никто не обратил на это внимания… Экзамена было три. Первый был сдан на четыре, хотя это был русский язык, за который ни Йенс, ни его группа поддержки не волновались. Через четыре дня Йохансен сдавал занудный предмет «Организационно-правовые формы юридических лиц». Вот здесь никто не надеялся на быструю сдачу… «Хоть бы пожалели! – думал Йенс. – Хоть бы на три!» Однако благодаря тому, что экзамен проходил в благоприятное для пилота число, в виртуальной зачётке появилась очередная пятёрка. С последним экзаменом Йенс также справился на отлично.
- Ну, пойдём! – воскликнул Кристиан. – Ты всё сделал правильно, поэтому, я думаю, уже можно что-то исправить… Щёлк!
- Ой! – испугался Йенс. – Я, наверное, сошёл с ума! Нет, не сейчас, а раньше… Не могу объяснить, что со мной произошло… Неужели она?
- Да нет, не она! Это было сделано, чтобы тебе было легче! Ну, пойдём?
- Эм… А разве это сейчас уместно?
- Более чем! И потом ты скажешь, что понял!
- Кажется, я уже понял. Ты же не говорил слишком категорично… Сейчас прошло уже достаточно времени. Я думаю, что теперь-то хюгге поможет нам пережить всё это. И прости за всё, что я говорил в начале… Дураком был!
- Всё правильно, кроме последнего! Ладно, пойдём!