Приветствую всех. кто дочитал до этого места и благодарю Вас за Ваше долготерпение, поскольку дальше будет продолжение.
Приятно видеть, как прибавляется число читателей, некоторые из них даже "лайки" оставляют. Правда не очень понятно, когда одна и таже часть в начале заслужила "лайк", а в конце осталась не отмеченной.
Но, сейчас не об этом.
Я думаю, что каждый и читающих, сейчас, во время чтения, собирает все свои вопросы, и бережёт их на финал, чтобы там, уж точно выложить их все и получить исчерпывающи ответы. Зя что буду всем признателен и благодарен.
А тому, кто только сейчас обрёл возможность познакомиться с предлагаемым материалом, предлагаю начать сначала, которое находится здесь: (к началу)
А сейчас:
СУТЬ
2-я часть Эрик
У всего есть утро, день, вечер и ночь.
У всего есть весна, лето, осень и зима.
Всё течёт, и одно из другого проистекает.
У всего – своё время, и все проходят через это.
Потому, что - это есть жизнь.
К двери изолированной блока в конце коридора подошла дежурная медсестра. Она внимательно посмотрела через смотровое окно в палату и, обведя её, не моргающим взглядом, увидела укрывшегося с головой, спокойно спящего, на кровати пациента. Никого другого в палате больше не было, поскольку она была для одного.
Медсестра еще раз внимательно оглядела палату, как будто хотела убедиться, что она ничего не пропустила. На её лице как будто проявилась улыбка, и она только сейчас моргнула. И буквально на мгновение, даже на какую-то долю мгновения, зрачки её больших, карих глаз вдруг стали абсолютно чёрными и просто огромными, во весь размер глаза. Но это было только на долю мгновения, и они снова стали такими же маленькими, карими, спокойными и уверенными.
- Ну, вот и хорошо - практически не шевеля губами, толи сказала, толи просто подумала медсестра. - Пусть спит. Ему нужно поспать, хотя пора уже это делать дома. - Она на мгновение задумалась и добавила – Давно пора - повернулась от двери палаты, внимательно осмотрела коридор и направилась прямо в комнату дежурного врача.
***
Из двери больницы, на порог больничного корпуса, в сопровождении двух санитаров, дежурного врача и медсестры, вышел мужчина.
По виду, сразу нельзя было определить, сколько ему лет. Он был настолько худ, что его одежда, явно уже не по размеру, висела на нём, ещё хуже, чем больничный халат, накинутый поверх санитарами, которые вывели его.
Небольшого роста, возможно, это на фоне санитаров, почти седой и с длинными волосами, собранными сзади в хвост резинкой, которой медсёстры скрепляют пачки таблеток.
Лицо его было покрыто глубокими морщинами, а его прищуренные глаза, просматривались даже через большие роговые очки с жёлтыми стёклами. А яркое солнце, казалось, изо всех сил радовалось его выздоровлению, если можно так выразиться, улыбаясь прямо ему в глаза. И весело разливало свой добрый, тёплый свет по деревьям, кустам, зданиям, дорожкам и площадкам больничной территории. И, конечно, мужчине приходилось щуриться, поскольку такого, да и вообще солнца, он не видел уже много, много лет.
Что он делал в этой больнице, почему он туда был помещён, никто давно не знал, потому что после его поступления, много раз сменилось руководство, много раз сменились медсёстры и ещё больше количество раз, сменились санитары.
Ему просто делали назначения, которые были определены принявшим его врачом ещё в том… государстве.
А сегодня, в конце концов, во-первых — нужны свободные места, а он один занимал большую палату, а во-вторых, чтобы не расходовать средства, на непонятно какого и неизвестно зачем здесь лежащего пациента. Поэтому его просто выписали с определением – “полное выздоровление” и просто выставили за дверь в надежде, что кто-нибудь за ним приедет и заберёт его. Правда, перед этим постарались связаться с родственниками, которые были указаны в карточке, но, к сожалению, никто не отозвался. Хотя…
Он сверкал на солнце тёмно-синими боками с перламутровым отливом и медленно подъехал прямо к самому подъезду отделения больницы. По пути не забыв разбросать солнечные блики по окнам и глазам стоящих на верхней ступени лестницы. Это был среднего, но ни в коем случае не умиляющего его достоинства размера, немного брутальный, чем-то похожий на изящный танк, кроссовер.
Из двери водителя вышел молодой человек, лет тридцати пяти. В свободной, в стиле шестидесятых лёгкой, светло-серой двоечке на борцовку и белых остроносых лаковых туфлях. Лицо его не выражало никаких эмоций, а глаза прикрывали шикарные чёрные солнцезащитные очки.
Очень уверенно поднявшись по ступенькам к стоявшей группе, он подошёл прямо к врачу и представился ему двоюродным братом мужа младшей сестры мужчины. После чего так же уверенно молодой человек взял мужчину под руку, легко подхватил переданную ему сумку с вещами и…
- Да - повернулся он к дежурному врачу – а документы его где?
Дежурный врач смутился и посмотрел на дежурную медсестру, которая почти мгновенно убежала в здание.
- Сейчас…, извините…, совсем забыли… - сказал дежурный врач, не зная куда спрятать свои глаза - извините…, сейчас будут…
Молодой человек провёл мужчину к машине. А весь персонал, как заворожённый смотрел на это, в общем, простое жизненное действо и никто, почему-то, совершенно никуда не торопился.
Они видели, как молодой человек открыл заднюю дверь кроссовера и подождав, пока мужчина уселся на сидение, закрыл за ним дверь. А все смотрели, совершенно не моргая, даже когда открылся багажник, и в нём скрылась сумка с вещами мужчины под тяжёлой, мягко закрывшейся дверью…
И тут из здания выбежала дежурная медсестра с толстой папкой и подбежала к дежурному врачу, который приняв эстафету быстро семеня ногами, спустился по ступенькам к машине.
- Вот… - врач передал папку молодому человеку - извините…, здесь… всё.
Молча взяв папку, молодой человек обошёл машину, открыл дверцу водителя, бросил папку на переднее пассажирское сиденье, сам сел за руль и, захлопнул за собой дверь.
Машина бесшумно и плавно вырулила на главную аллею, и так же плавно уехала по ней, исчезнув за воротами больничного комплекса.
Дежурный врач медленно поднялся по ступенькам.
Никто ничего не подумал, да и что они могли подумать? А секунд через тридцать после того, как машина скрылась из виду, весь персонал во главе с дежурным врачом, как ни в чём не бывало, вошёл в корпус здания и разошёлся по своим делам, как будто ничего и не было. И в этом заведении больше никто и никогда не вспомнил ни этого пациента, ни, вообще, чего-либо с ним связанного.
- Ну, здравствуй - сказал мужчина, облегчённо вздохнув, как только створки ворот закрылись где-то далеко позади машины.
- Здравствуй - ответил молодой человек. - Помнишь, я обещал тебя вытащить, вот и вытащил.
- И что ты им навеял такого, что меня освободили? - спросил мужчина, окончательно расслабившись.
- Зачем? - спокойно произнёс молодой человек. - Я просто немножко почистил документацию и убрал кое-какую информацию, и ты стал им просто не нужен.
- И куда мы сейчас? - поинтересовался мужчина. - У меня ведь никого не осталось, как я понял, кроме тебя.
- Ты в этом уверен? - спокойно спросил молодой человек. - Ты сейчас хорошо подумал, что ты сказал?
- Ты знаешь - грустно сказал мужчина - я последнее время очень много думал и об этом тоже. И, понимаешь, пришёл к интересному выводу. - Он на мгновенье замолчал и сразу же, как будто боясь потерять мысль, продолжил.
- У меня ведь, действительно, кроме тебя никого не осталось. Ни жены, ни детей, ни внуков. Последние годы я общался только с тобой. Да, и вообще, я к тебе настолько привык, что мне абсолютно всё равно, кто ты и откуда взялся? Главное, чтобы ты, хотя бы ещё немного оставался со мной рядом, чтобы я просто не сошел с ума, потому что одиночество - это очень страшно, как выяснилось… но у меня есть несколько идей - озорно улыбнулся мужчина - только давай сначала определимся, куда мы едем?
- Мы едем к тебе домой - ответил молодой человек.
- Ко мне домой? - удивился мужчина. - Ведь у меня нет дома, а то место, откуда меня забрали, в общем-то, и домом не назвать, ведь я жил на съёмной квартире. Да и вообще, где она я даже и не помню.
- Ты меня не понял - опять спокойно сказал молодой человек. - Мы едем к тебе… домой.
Машина мягко виляла по улицам города, постепенно приближаясь к его окраине. И когда она, вдоволь нагулялась по проулкам и перекрёсткам, она не спеша выехала на загородную трассу. А в это время, на заднем сидении, покойно от слова - совершенно, совсем по-детски раскинув руки в стороны, дремал не пожилой ещё, но изрядно потрёпанный жизнью мужчина лет шестидесяти.
Его нестарый, но совсем не по размеру, шикарный и когда-то модный, светлый костюм на чёрную рубашку, с по-молодецки расстёгнутыми двумя верхними пуговицами, раскинул свои фалды на сиденье, подставив их под его руки.
Шурша покрышками колёс и объехав большую клумбу по серому мелкому, плотно укатанному гравию, на широкую площадку перед гаражными воротами, въехал тёмно-синий, чем-то похожий на изящный танк, кроссовер.
Он остановился.
Дверь водителя открылась, и из машины вышел молодой человек в чёрных очках.
В это же время открылась задняя дверь машины, и из неё вышел не молодой уже мужчина. Он внимательным взглядом оглядел площадку перед домом.
По её периметру, как свечи в упаковке, стояли высокие стройные туи, спрятавшие свои стволы в пушистую плотную зелёную подушку мха за высоким белым бордюром по периметру площадки.
Он проследил за автоматически закрывающимися воротами, мягко и тихо перекрывшими проход из внешнего мира, как бы охраняя покой внутреннего дворика.
После того, как ворота плотно закрылись, он взглянул на приветливо улыбающихся широкой улыбкой трёх, пропорционально увеличивающихся по мере подъёма, входных ступеней. Над которыми, словно широко раскрытыми глазами смотрела большие, широкие и высокие, почти от самого пола, до самой крыши, окна, расположенные справа и слева от двери.
Сам по себе дом выглядел не очень большим, но настолько приятным, как будто кто-то перенёс его сюда прямо из его мечтаний, что поверить в это, во всяком случае, пока, было трудно.
- Это твой дом - как всегда спокойно сказал, подошедший к нему молодой человек.
- ?!
- Да - ответил он на немой вопрос - и двор, и участок, и машина, всё твоё. И в доме довольно много интересного и тоже твоего, пойдём.
Молодой человек сделал приглашающий жест.
- Дверь открыта – он уступил дорогу мужчине - заходи.
Прихожая, как это не удивительно оказалась просторной и светлой. Светлой от цвета белых стен и большого белого с огромными до потолка зеркалами шкафа и огромного окна, вместе с солнцем отражающегося в зеркалах.
Создавалось впечатление огромного белого, зеркального зала. И сразу же хотелось разуться, что мужчина и сделал и, не задерживаясь, прошёл прямо в гостиную и прямо в дверном проёме гостиной остановился, как вкопанный.
Молодой человек, прошёл в гостиную, протиснувшись между мужчиной и стеной и, сняв очки, повернулся к мужчине.
- Добро пожаловать! - сказал он.
И хотя он мог предвидеть всё, ну, почти всё, того, что произошло дальше, он предвидеть никак не мог, поскольку это не могло уместиться даже в его рациональной голове.
Мужчина слегка пошатнулся, закрыл глаза и начал медленно опускаться вниз, скользя по стенке большого книжного шкафа, стоящего под стеной у входа. Молодой человек, едва успел подхватить его и посадил на рядом стоящее кресло.
Он несколько раз провёл большими пальцами по вискам мужчины, потом нажал на какую-то точку на его затылке, и мужчина открыл глаза.
- Всё хорошо - сказал мужчина - благодарю.
На его глазах блестели слёзы. Он сделал пару глубоких вдохов и выдохов и ровно сел в кресле, облокотившись на удобную, умеренно мягкую спинку.
- Ты плачешь, но у тебя большой потенциал положительной энергии, почему? - спросил молодой человек.
- Это слёзы радости - ответил мужчина.
- Слёзы радости - повторил молодой человек - а так бывает?
- Как видишь - улыбнулся мужчина и вытер слёзы.
- А почему и радость, и слёзы? - допрашивался молодой человек. - Я знаю, что плачут от горя и тогда в эфир выбрасывается огромное количество отрицательной энергии, а смеются от радости и в эфир просто выстреливает пучок положительной энергии. А ты и смеёшься, и плачешь, а в эфире настолько положительная энергия, что просто захлёстывает.
- Так проявляется счастье - ответил успокоившийся мужчина.
- Это - начал, было, молодой человек, но мужчина перебил его: - Это чувство такое, понимаешь?
- Нет - очень откровенно и совершенно спокойно ответил молодой человек.
- Ничего - поднялся с кресла мужчина - ещё поймёшь.
Мужчина ещё раз внимательно осмотрел гостиную.
В ней было всё именно так, как он всегда мечтал. Мебель красного или похожего на красное дерево, лаконично расставленная по периметру гостиной слева направо начиная с большого углового книжного шкафа и огромной китайской вазы, стоящей прямо на полу, между шкафом и камином. За камином стояла ещё одна такая же шикарная китайская ваза и большое кожаное кресло с резными ручками из красного дерева, напротив которого разместился большой секретер. Дальше следовала дверь в какую-то комнату и большой кожаный диван с толстыми подлокотниками вокруг резных деревянных сердцевин из красного дерева, со вторым кожаным креслом, скорее всего, родным братом первого и самого дивана, поскольку все трое были похожи друг на друга, как близнецы, с которого он только что встал.
Всё это было в тёмно-вишнёвых, зеленых, чёрных и золотых тонах. Посредине, над чайным столиком, стоящим перед диваном, высоко, как не странно, очень высоко, хотя дом снаружи казался небольшим, висела большая хрустальная люстра с огромным количеством листочков и цветочков. Они слегка колебались и мелодичный звон, от них разносился по всей комнате, успокаивающе действуя и на разум, и на сердце.
Подойдя к книжному шкафу, плотно заставленному книгами разного размера и брошюрами, мужчина достал одну из брошюр и вслух прочитал название:
- “Восстановление кожного покрова на основании интеркаляции активных лиганд, при аберрантных ситуациях, исключающих аверсивные последствия”.
- Это чьё? - Спросил он.
- Твоё - спокойно ответил молодой человек. - Это твои книги… все твои… всё, что в этом шкафу.
Используя информацию, которая поступила от тебя в информационное поле, я позволил себе всё это издать. Прости, но просить у тебя разрешения на тот момент, было бы неуместно, поэтому я и издал их за тебя.
На этот раз уже по собственной воле, мужчина, держа в руке свою книгу, опустился в кресло.
- Я издал всё то, что ты так хотел спроецировать в отдельных томах под личными названиями - продолжал молодой человек. - Это многих заинтересовало, и они стали приобретать эти книги. Некоторые экземпляры переиздавались по несколько раз и сейчас ты - известный и, в общем-то, состоятельный человек.
- А брошюра-то эта при чём? - спросил, недоумевая мужчина. - Какое она ко мне имеет отношение?
- Понимаешь - ответил молодой человек - прорабатывая твои мысли, которые рождались в твоей голове на фоне наших с тобой разговоров и всю информацию, как и положено, согласно моему заданию, я передавал на обработку в наш аналитический центр.
Получив оттуда разрешение на право раскрытия информации, я позволил себе издать несколько брошюр в таком виде, переведя разговорный язык на научную терминологию. Между прочим, это, в общем-то, вызвало большой интерес в научном мире.
(продолжение)