Хочу рассказать о том, как влияние событий школьной поры предопределило выбор моей профессии. Я писала это письмо очень давно и его напечатали в газете "Моя семья" в 2009 году.
Я училась в одной из школ Улан-Удэ. Наша школа славилась тем, что в ней работали хорошие специалисты. У меня было обычное детство, я росла смышлёной контактной девочкой. В общем, все как обычно. Интересное время началось, когда перешла в седьмой класс.
Однажды зимой я опоздала на первый урок, который начинался в восемь часов утра. Тогда опоздало много учеников. Сейчас понимаю, что, видимо, минуты на две раньше дали звонок. За это время можно закинуть пальтишко в гардероб, залететь в класс – ведь все проверено и продумано по секундам. А тут мы не успели. Стоим в фойе, все из разных классов, дежурные нас не пускают, записывают фамилии. Через некоторое время выходит директор, долго и грозно нас ругает, а потом придумывает наказание: всем несколько раз пробежать вокруг школы. Мы все гурьбой выбежали на улицу и побежали. Некоторые мальчишки сняли шапки, пальто, чтоб бежать было легче, их примеру последовали все остальные.
На следующий день заболели все, кто бегал, - около 30 человек.
Возмущённые родители провели собрание у кабинета директора. Мой папа, который в то время был педагогом соседней школы, предложил написать письмо в вышестоящую инстанцию. Видимо, оно дало большой резонанс, потому что это собрание запомнилось всем. И наверняка нашего директора хорошенько пропесочили за этот инцидент.
С тех пор у меня в школе начались неприятности. Тогда я не понимала такого придирчивого к себе внимания, списывала все на свою некрасивость, очки, полноту. Несмотря на то что учиться любила, занималась с охотой, много читала, оценки были не очень хорошими.
Бабушка проколола мне уши и подарила золотые серёжки. Чтобы уши не заросли, велела носить серьги, не снимая. А серьги-то были скромные маленькие колечки. И вот в очередной раз идешь по лестнице на урок, а важный напыщенный директор стоит на возвышении и высматривает на девочках украшения. Увидит на ушах сережки, поманит пальцем, сам их снимет. У него были полые ладони безделушек. Когда снимал сережки с меня, я что-то проблеяла о том, что они золотые.
- Получишь на выпускном! – был ответ.
Дома родители заметили, что я без серег, пришлось все рассказать. Папа сходил в школу, принес назад бабушкин подарок. Видимо, они с директором говорили на повышенных тонах. Перед тем как идти в школу, я стала снимать серьги, а потом снова надевать. В итоге они потерялись.
В седьмом классе у нас начался новый предмет – химия. Вела его жена директора Светлана Ивановна (имя вымышленное). Ох, какой у нее был навороченный кабинет! Безупречный ремонт, откидные парты с наборами реактивов, к каждой парте подведена вода, присоединена раковина. И сейчас то не во всех школах есть такие кабинеты. Химия – предмет интересный, но как мы его боялись! Перед уроком, во время перемены никто не бегал, не баловался, все – и отличники, и двоечники – стояли у стенок и зубрили параграфы.
Раздавался звонок, все обреченно шли в класс, каждый старался сидеть на уроке так, чтобы его не заметили. От слов учительницы «Таааак…. К доске пойдет…» у всех мурашки по коже бегали. Вызывала она человек по шесть одновременно, и среди них всегда была я. Если что-то не отвечала, учительница злорадно говорила:
- Ага, жаловаться-то умеете, а учиться-нет.
У меня в журнале стояли одни колы, друг за другом, в каждой клеточке! Я забросила все предметы и учила только химию. Выйдешь к доске, все ответишь, а Светлана Ивановна задает вопрос совсем из другой темы, которую мы еще не изучали. Опять кол! Так я и училась.
В конце девятого класса от нас ушла наша классная руководительница. Сейчас я понимаю: не сама ушла – ее ушли. Уж очень она не нравилась нашему руководству: была веселая, понимающая, проводила с нами много времени, заступалась за нас, имела собственное мнение. В общем, она уволилась, и остались мы одни. К нам стали «приставлять» других учителей, и до середины десятого класса у нас поменялось семь! классных руководителей. Мы заволновались: ведь последний год в школе учимся, нам нужны характеристики, чтобы поступать в институты. А что может написать учитель в характеристике, который мало тебя знает? Сейчас, с возрастом, я понимаю, что в принципе характеристика – это просто приложение к аттестату, можно отделаться общими фразами, но ТОГДА для нас это было очень важно.
А тут еще под Новый год, моя семья переехала в другой район города, где папа получил квартиру. Учиться оставалось полгода, и на семейном совете я решительно сказала, что доучиваться буду в старой школе. Мне было страшно прийти в новый класс, комплексы-то остались: те же очки, та же полнота, да и оценки не очень … Вставала в пять часов утра, добиралась с пересадками, но всё равно опаздывала, потому что транспорт тогда ходил не регулярно.
По причине того, что у нас не было постоянного классного руководителя, было несколько приходящих, которые вдруг срочно уходили то в декрет, то по собственному желанию, мы разболтались донельзя. Хотя мои одноклассники учились хорошо, и наш класс занимал призовые места в олимпиадах, конкурсах и смотрах, мы и свалить с урока могли тоже очень дружно. Обстановка накалялась.
В один прекрасный день, я помню это отчетливо, к нам на урок биологии пожаловала делегация во главе с директором и его замами. Начальство решило провести экстренное собрание по нашей дисциплине. На вопрос, что с вами случилось, все загалдели, поднялся шум. Учителя попросили, чтобы кто-нибудь один высказал мнение класса. Все повернулись ко мне, ведь я была старостой. И я, с юношеским максимализмом рубанула:
- До каких пор вы будете менять нам классных руководителей? Какие они напишут нам характеристики? Совсем не думаете о нашем будущем.
Класс одобрительно загудел, парни хлопали меня по плечу, вот, мол, какая смелая, никто не смог бы так четко и ясно сказать. Настроение класса уловило и руководство. Ага, это та, у которой отец постоянно права качает, сам бунтарь и дочка такая же! Директор сказал:
- Я снимаю тебя с урока, иди за мной с вещами.
Пришли к нему в кабинет, где мне в подробностях было рассказано обо всем, что я когда-то говорила и делала. Начиная с шестого класса!
А дальше прозвучало невероятное:
- Ты живешь не в нашем районе, относишься не к нашему территориальному сектору. Вот тебе документы, с сегодняшнего дня ты в нашей школе не учишься.
И он выдал мне уже написанную характеристику, табель успеваемости с уже выставленными оценками: по химии – 2, по физкультуре – 2, поведение – неуд. Это было равносильно «волчьему билету», с такими документами ни в одну школу не возьмут, да еще в выпускной класс.
Что я тогда испытала! Два месяца скрывала от родителей, что не учусь больше в школе. Уходила утром, слонялась по городу. Было самое благодатное время попасть в нехорошую компанию, начать пить, курить. Но, слава богу, все обошлось.
Через два месяца мама все же заподозрила неладное, увидела пустые обложки от учебников, которые я сдала в школьную библиотеку. Не помню, ходили ли родители в школу разбираться, но то, что в другие школы меня не брали, помню точно. Надо мной нависла угроза остаться неучем. О каком институте могла идти речь?
С большим трудом моей маме удалось договориться, чтобы меня приняли в школу в деревне, где жили бабушка и дедушка, мамины родители.
Первого марта я пришла в деревенский класс. Десять парней и семь девчонок. Мне пришлось зарабатывать свой аттестат и характеристику в течении оставшихся трех месяцев. Это очень сложно, прижиться в совершенно новом коллективе. У всех ребят в голове наверняка бродили мысли: «Интересно, почему это она из города приехала? Чем таким занималась, что в деревню сослали?».
В деревнях молодёжь взрослеют рано, а я в интимных делах была неискушённой. Приходилось очень трудно. Бывало, что парни откровенно домогались, теперь-то знаю чего, а тогда даже не понимала. Видимо, неосведомленность в этих вопросах была очень заметна, и потихоньку от меня отстали. А потом появился хороший друг, который не давал в обиду.
Зато я училась за семерых, благо было нетрудно, ведь уровень городской школы отличается от уровня деревенской. Пятерки не переводились, и как вы думаете, по какому предмету? Конечно, по химии! Все выпускные экзамены сдала на «отлично». Но делать мне отличный аттестат побоялись, все же из городской школы я пришла с другими оценками. В общем, средний балл аттестата – 4,5. Ну и ладно, мне и этого было достаточно.
Очень грели душу письма моих городских одноклассников, они писали, что без меня в классе стало пусто: никто не устраивает «концертов» на химии, не организовывает походы в лес или общий уход с уроков.
Пришло время поступать. Куда? В медицинский институт идти боязно. Не из-за знаний, а из-за комплексов по внешности. Папа и мама – педагоги, пошла в педагогический, на биолого-химический факультет. Поступила без проблем… Учеба давалась легко.
А, через некоторое время произошла запоминающаяся встреча. Факультет проводил конференцию, посвященную великим химикам. Одним из докладчиков была я, как самая способная студентка. В зале сидели преподаватели из всех городских школ, и во время перерыва я встретила в коридоре нашу химичку Светлану Ивановну. Она не то что была удивлена, у нее просто челюсть упала. Человек слова не мог вымолвить. Зато я сказала:
- Никогда не буду такой, как вы! Я буду совсем другим учителем, меня будут любить, а не бояться.
Сейчас я преподаю в техникуме, куда приходят ребята, которые по разным причинам не остались в школе после девятого класса. Приятно слышать:
- Я в школе химию ненавидел, а сейчас все понимаю и полюбил этот предмет.
Для меня это самые сладкие слова, за которые я благодарна своим студентам. Наши занятия проходят весело, можно даже рассказать анекдот, пошутить. Мы играем в химические КВНы, устраиваем конкурсы. Все в меру и все вовремя. Я люблю свой предмет!
Вот так мне помогли выбрать профессию бабушкины сережки и папины письма в районо. Интересно, кем бы я стала, не развернись события таким образом?