Это событие происходило 15 марта 1718 года, на улице стоял двадцатиградусный мороз. Степана, измученного пытками, привезли на площадь, положили на помост, раздели донага и воткнули в его тело кол (снизу и до шеи), затем восемь человек водрузили кол на возвышенном месте. Кол имел поперечную перекладину, так что несчастный мог на ней сидеть. Обычно, когда сажали на кол, то инструмент казни проходил человека насквозь и несчастный умирал быстро, здесь же из-за перекладины, казнимый мог сидеть и долго агонизировать.
Чтобы осужденный на мучения не замерз и страдал дольше, на него накинули полушубок и шапку.
Рядом с местом казни поставили телегу и посадили Евдокию, чтобы смотрела, а рядом поставили двух солдат, чтобы держать ее за голову и не давать закрывать глаза. Народу согнали видимо не видимо, вся площадь была заполнена.
Евдокия смотрела, но ничего не видела из-за слез, все расплывалось перед глазами, в памяти всплывали обрывки воспоминаний разных лет.
Замужество
Евдокия Лопухина происходила хоть из древнего, но обедневшего рода, да и в девках засиделась до 20 лет, однако мать царя, Наталья Кирилловна Нарышкина, именно ее выбрала в жены Петру, которому едва исполнилось 17 лет. Царица смекнула, что род многочисленный, горластый, за свою царицу порвут кого хочешь.
Евдокия полюбила Петрушу, но, как писали современники, «любовь между ними была изрядная, да продолжалась разве токмо год». Как выяснилось, у царя на уме были только пушки, корабли, пьяные оргии, кабацкие девки. Несколько раз он навестил первенца Алексея, а когда умер их второй сын, годовалый младенец, он даже не пришел на похороны, а потом и вовсе забыл про жену, проводя все время в Немецкой слободе с любовницей Анной Монс. Свекровь, Наталья Кирилловна, постоянно упрекала Евдокию худородством и неспособностью удержать мужа при себе, но и с сына взяла слово, что он не бросит жену хотя бы по политическим соображениям.
Монастырь
Однако, после смерти Натальи Кирилловны, Петр пригласил Евдокию на беседу и предложил удалиться в монастырь. Она сопротивлялась долгих четыре года, пока ее в сентябре 1698 года насильно не разлучили с сыном и отправили в Суздальский Покровский монастырь, где постригли в инокини с именем Елена. Петр не установил ей даже мизерное содержание (прислуга, еда, одежда), поэтому она была обречена на нищенское прозябание, а ведь ей не было еще и 30 лет. Кроме того, ей были запрещены любые свидания со своими родственниками.
Евдокия внутренне противилась своему положению..., не говоря уже о церкви, которая всегда была против насильственного монашества. Надо сказать, что уже через полгода после пострига она сбросила с себя иноческое платье и стала жить в монастыре как мирянка.
Прошло 11 лет, в 1709 году в Суздаль из Москвы прибыл майор Степан Глебов производить рекрутский набор. Захотелось ему посмотреть на царицу Евдокию - чем отличается она от Анны Монс или уже вошедшей в силу новой зазнобы царя, Марты Скавронской, которая впоследствии стала Екатериной I. Увидев Евдокию, Степан влюбился без памяти, и она ответила ему взаимностью, не задумываясь о последствиях романа с женатым человеком. В Москве у Глебова жила семья – жена, сын и дочь.
После первого свидания Степан подарил своей возлюбленной шкурки соболей, песцов и плотной парчи..., затем стал присылать ей пищу. Они мечтали, что после освобождения заживут счастливой жизнью, по-видимому он собирался расстаться со своей женой.
Два года, пока длилась командировка, они жили как муж и жена, но потом Степан уехал в Москву, к Евдокии приезжал не часто, но они писали друг другу нежные письма.
Всю свою нерастраченную нежность, всю любовь, все чувства Евдокия отдала Степану. Вот как она ему писала, предчувствуя скорую и грозную разлуку: «Забыл ты меня так скоро. Не угодила тебе ничем. Мало, видно, твоё лицо и руки твои, и все члены твои, и суставы рук и ног твоих политы моими слезами... Свет мой, душа моя, радость моя! Видно, приходит злопроклятый час моего расставания с тобой. Лучше бы душа моя с телом рассталась! Ох, свет мой! Как мне на свете жить без тебя? Как быть живой? И только Бог знает, как ты мне мил. Носи, сердце моё, мой перстень, меня люби, я такой же перстень себе сделаю... Я тебя не брошу до смерти». Их отношения продолжались целых 9 лет.
Пребывание в монастыре для Евдокии значительно улучшилось после женитьбы ее сына Алексея (14 октября 1711года) на принцессе Шарлотте–Кристине–Софии Брауншвейг–Вольфенбюттельской, а особенно, когда у царевича вслед за дочкой Натальей родился сын Петр (12 октября 1715 года). Все прекрасно понимали, что будущее за сыном Евдокии и его потомством и ей стали оказывать почести как царице. Ее посещали высокопоставленные иерархи, а сама она стала совершать паломничества в близлежащие монастыри.
Петру I не нравилось, что патриарший местоблюститель (Пётр I после смерти в 1700 году Адриана ликвидировал патриаршество) митрополит Стефан в 1712 году в своих проповедях стал с почтением упоминать его сына Алексея, называя его "единою надеждою России". У Петра тоже в это время родился сын, Петр Петрович от Марты Скавронской, и именно его он хотел сделать своим наследником.
Супруга царевича Алексея умерла через 10 дней после родов сына. В день похорон Шарлотты-Софии Петр вручил Алексею пространное письмо, в котором принуждал царевича отречься от престола. И хотя после этого Алексей ответил отцу, что он не претендует на трон, Петр вскоре начал принуждать его к монашеству. Это послужило причиной бегства царевича заграницу в Австрию к родственникам его жены, которая была родной сестрой жены Карла VI, императора Священной Римской империи.
Петр отправил в Вену своего дипломата Петра Толстого с посланием для Алексея в котором писал: “Обнадеживаю и обещаюсь Богом и судом его, что никакого наказания тебе не будет, но лучшую любовь покажу тебе, ежели воли моей послушаешь и возвратишься”.
Алексей возвращается. Здесь необходимо отметить, что у Алексея в этот период была возлюбленная – крепостная Ефросинья, с которой он вместе и бежал в надежде зажить тихой спокойной жизнью вдали от отца.
Вместе они и вернулись. На допросе (конечно с пытками) Ефросинья показала, что царевич Алексей строил планы по свержению отца и даже хотел сделать союзником в этом деле шведского короля.
Началось следственное дело об «измене царю и отечеству», Алексей все отрицал, и тогда Петр решил потрясти род Лопухиных, может что-то знают.
В Суздаль к Евдокии отправились посыльные царя, которые 10 февраля 1718 года осмотрели ее келью и не обнаружили «чернеческого» платья, а только мирские наряды, а также выяснили, что в монахини она не была пострижена, а от иночества отказалась.
В отчете было указано, что кроме прочих признаков "богатой мирской жизни" в келье инокини Елены было найдено и несколько "подозрительных" писем. Так Петру стало известно о любовной связи Евдокии и Степана.
Для Петра стало громом среди ясного неба то, что Евдокия не пострижена, а значит его второй брак с Екатериной по церковным канонам не действителен и дети, рожденные в этом браке незаконнорожденные и его малолетний сын Петр Петрович (1715-1719 годы жизни) не может претендовать на престол, а законный наследник царевич Алексей. Петра переполняла ненависть.
Уже 14 февраля Евдокия, настоятель монастыря Досифей и с десяток монастырских людей были арестованы и отправлены в Москву на допросы. В пути Евдокия пишет царю покаянное письмо, в котором обещает принять монашеский постриг, но колесо мести уже невозможно остановить.
20 февраля в Москве арестовали Степана Глебова, у которого нашли письма Евдокии и подаренный царицей перстень «лазоревый с яхонтом». На очной ставке запуганная Евдокия показала, что «жила со Степаном Глебовым в блуде», но майор отказывался до последнего. Тогда к нему применили пытки, которые даже самым закоренелым преступникам были не под силу: 34 удара кнутом на дыбе, посыпание горящими углями, но Степан выдержал.
Затем его раздетого бросили в камеру, где вместо пола лежали доски, с набитыми острием вверх гвоздями, он держался еще 6 дней. На исходе пытки, теряя сознание признался, что «сошелся с Евдокией в любовь», но вину царицы отрицал.
Пытали также и сына Степана Глебова, Андрея, который при пытках показал, что отец нелестно отзывался о государе Петре и государыне Екатерине Алексеевне. Степана, также, как и царевича Алексея, обвинили в измене «царю и отечеству».
День уже клонился к вечеру, а народ, наблюдая за посаженным на кол Степаном так и не расходился. Но мученик не доставил удовольствия толпе, он молчал, возможно из-за бессознательного состояния. Евдокия окаменела от горя, не замечая мороза, взгляд ее был устремлен на кровавое пятно, растекшееся вокруг орудия пытки. Степан умер на рассвете 16 марта.
В этот же день колесовали настоятеля монастыря Досифея и еще трех монастырских. У всех казненных отрезали головы и «взоткнули на кол».
Вот как описал расправу австрийский дипломат Отто Антон Плейер, резидент императора Священной Римской империи в донесении от 18 апреля 1718 года:
«В городе на большой площади перед дворцом, где происходила экзекуция, поставлен четырёхугольный столп из белого камня, вышиной около 6 локтей, с железными спицами по сторонам, на которых взоткнуты головы казнённых; на вершине столпа находился четырёхугольный камень, в локоть вышиною; на нём положены были трупы казнённых, между которыми виднелся труп Глебова, как бы сидящий в кругу других».
Евдокии предстоит еще пережить смерть сына Алексея, приговоренного к смерти, но скончавшегося во время пыток 7 июля 1718 года.
Сын Петра от второго брака – Петр Петрович «шишечка» умрет в 1719 году, в возрасте трех с половиной лет, трон останется без наследника.
Евдокия переживет и своего внука Петра II в 1730 году и умрет в 62 года, в 1731 году, благословив на царство Анну Иоанновну.