Первый раз в шторме я побывал в 11 лет. Хорошо, когда у тебя папа моряк и может взять к себе на работу. Так и получилось, что на летних каникулах после 4-го класса я пошел в рейс Владивосток-Петропавловск-Владивосток. В том июньском рейсе на судне нас оказалось четверо детишек членов экипажа – мальчишка моего возраста и две девчонки, одна лет пятнадцати, вторая восьми или девяти лет. Скучно нам в рейсе не было, облазили все судно сверху донизу.
И вот по пути в Петропавловск-Камчатский в Охотском море попали мы в не очень сильный шторм, 7 баллов, с высотой волны, ну… скажем так, до второго этажа – 6-8 метров.
В первый раз меня слегка указало, пока судно стояло на причале. Попав с непривычки после твердой устойчивой суши на поверхности, которая потихоньку покачивается у причала туда-сюда, кренится под ногами то влево, то вправо, мозг начинает под это подстраиваться. Укачивания сильного не происходит, но голова как-то странно себя ощущает, мутит слегка. Но на второй день это проходит.
Поэтому, когда на третий или четвертый день мы дошли до шторма молодой мальчишеский организм перенес качку судна бодро и весело. Сначала.
Я поднимался на мостик, откуда наблюдал серое небо, серое море, валы и горы воды, покрытые пеной, толкающиеся вокруг судна. Я смотрел на подходящие к носу волну и пытался угадать – упадет ли судно носом во впадину, и набежавшая волна прокатится по носу, заливая и смывая все. Или надвигающаяся водяная стена со всего маху ударится в форштевень и борта и в небо взметнутся фонтаны брызг, которые ветром бросит на иллюминаторы мостика, находящегося в 20 метрах над поверхностью воды.
Я бегал по трапам и коридорам, когда бортовая качка кидает тебя от переборки к переборки, отрывая твои ручонки, которыми цепляешься за поручни, чтобы удержаться, или впечатывает тебя в переборку. На одной из палуб был установлен кренометр – размещенная на стенке трубка в форме буквы U, заполненная подкрашенной жидкостью. Когда судно стоит спокойно, не качаясь, столбики жидкости в двух трубочках находятся в равновесии, друг на против друга на отметке ноль градусов.
А вот когда судна валяет с борта на борт, тут-то и начинают эти жидкие столбики носиться по трубкам туда-сюда, показывая то 15 градусов на левый борт, то двадцать на правый. Весело!
На вторые сутки шторма, когда качать стало сильнее, да и интерес к этому аттракциону больших качелек уже поугас, стало меня укачивать. Голова болит или кружится, желудок сжимается и просится выйти из тебя, броситься за борт и утопиться. И тогда ты начинаешь мечтать о том, чтобы почувствовать под ногами что-то стабильное, неподвижное, не качающееся. А его нет. И не будет еще двое суток. И не убежишь никуда.
Средство от качки я знаю только одно. Лежать, как минимум. Еще лучше – спать. Это помогает лучше всего.
В чем основная проблема при шторме – тарелки со столов слетают и суп из супницы выплескивается. Поэтому, когда начинает сильно качать в столовой и кают-компании на столы стелятся влажные скатерти. И тогда тарелки и стаканы уже так не скользят на сырой материи.
Ну, и супа-борща в супницу буфетчица поменьше наливает, с учетом качки.
Придя на обед ты готовишься откушать в условиях этих непрекращающихся качелей. Сидишь за столом и телом-корпусом качку отрабатываешь – кренишься на стуле в противоположную сторону крену судна, чтобы вертикаль сохранять. Тарелочку тоже поддерживаешь, чтобы суп на скатерть не убегал. Однако, такие приемы пищи возможны при небольшой качке – пока не начинают стулья летать по каютам и ложки со столов сыпаться.
А при сильных штормах уже и повар работать нормально не может. Котлы хоть и стоят на плите, которая ограждена, чтобы удержать котелки-кастрюльки, но воду-то не удержишь. Да и готовить не на кого. Из 30 человек экипажа нормально могут есть и сохраняют аппетит один-два человека. Большинство в это время не ест ничего, разве что сухарик пососать да стакан воды выпить. И бывает пара-тройка человек, которая в качку просто пластом лежит, ни к чему не пригодная.