Как думает изобретатель? Мы можем смотреть на одну и ту же вещь, и мы увидим два совершенно разных явления. Изобретатель — он не только теоретик, но он прежде всего практик. Эрнест всегда был очень практичный.
Эрнест был self-made businessman — бизнесмен, который сам себя сделал. У него не было университетского образования: ни по экономике, ни по юридическим вопросам, ни даже по химии. Но чтобы быть очень успешным бизнесменом, международным бизнесменом, надо иметь несколько важных качеств.
Прежде всего, надо иметь self-discipline, внутреннюю дисциплину. Никогда не опаздывать, никогда не откладывать встречи или свои обязательства. Всегда отвечать в переписке. Даже если вы получаете письмо, на которое вы не можете сразу ответить. Вы пишете: «Я получила письмо и отвечу через неделю» или как можно быстрее.
Потом надо иметь внутренний стержень — обязательства для себя и для другого человека, уважение. Не надо никого использовать, но не надо также, чтобы тебя использовали. Так что всё время надо быть приличным человеком.
— Что такое внутренний стержень, внутренняя устойчивость?
— Внутренняя устойчивость, может быть, это самое главное, потому что всё время происходит внутренняя борьба, борьба с самим собой. Устоять в этой борьбе — это самое важное.
Я говорю про Эрнеста, он в это верил… Каждому человеку нужна помощь. Человек — не Бог, чтобы ни от кого не зависеть. Нет таких людей, которые могли бы всё — в одиночку, всё — сами. Это кончилось. И я хочу сказать, что, если есть люди, которые нам близки, их идеи нам тоже должны быть близки. Понимаете? К сожалению, это очень редко получается. Ваши сыновья вам очень близки, но ваши идеи могут вообще их не касаться. Ваши стремления, ваши мечты, всё такое. Мы в разных мирах.
Внутренняя устойчивость — это самое главное, то, что помогает нам не сдаваться. Настроение меняется, но нельзя менять своих убеждений. Сегодня он устал, сегодня у него нет настроения, — взял и подписал что-нибудь, что ему вообще не надо подписывать. Не допускать таких ситуаций — это стержень человека. Это самоконтроль. И чёткое, правильное понимание того, что происходит. Не колебаться. Не по-глупому, конечно, не разбить голову, но давать оценку каждой ситуации во всякое время, а ситуации всё время меняются. И идти за своими идеями, которые должны… оставаться навсегда. Даже если человека — автора, изобретателя — уже нет. Наука — самый классический пример: этих ученых уже нет, а наука продолжается.
— Эрнест таким родился или он как-то в себе это развивал?
— И то, и то. Он родился в очень еврейской семье, в семье раввина. Его окружение было очень еврейским, но в то время в Вене его отец ходил, например, в оперу. Опера, музыка, концерты — это была часть еврейской жизни в Вене. Я говорю, только в Вене. Вы никогда не увидите никакого хасида, который бы пошел в оперу, абсолютно нет. Но их жизнь была очень богатой, очень красивой, очень разносторонней… литература, много языков, много творчества. Это был такой период, но он жил в этот период. Это одна его часть.
А вторая его часть — он был сам по себе очень творческий человек. Нет сомнений, что если бы не война и всё то, что случилось, я думаю, что он был бы тоже учёным, а не раввином. Он слишком любил эту красивую жизнь. Насколько я помню и знаю, он всегда любил кафе, дорогие отели, гостиницы — красивую жизнь. Он так вырос.
Но то, что он учился в очень ортодоксальной ешиве, дало ему многое. Такое соединение — это было самое красивое, что может быть. Две вещи совмещались в Эрнесте, и между ними не было соревнования или конфликта, это был прекрасный синтез. Цельная личность, цельный человек, который ещё очень много передал тем, кто хотел от него взять. Я хотела взять всё. Его дети — нет. Я хотела взять, потому что для меня это было таким интересным, это был своего рода магнит. Я же не знала этой жизни, я не знала Вены, я не знала семинарии, раввинов, но меня это очень притягивало.
— Что такое ясность ума?
— Это такое прекрасное понятие. На иврите это понятие называется «ишув хаадад». Я могла это перевести только на английский — peace of mind — спокойствие духа: когда вы нервничаете, у вас нет спокойствия, нет возможности собрать свои мысли, собрать самого себя. Рeace of mind — в одном выражении содержится очень много смыслов, много понятий. На иврите это — два слова.
Или, допустим, мы идём, разговариваем, и вдруг я про что-то подумала: «Ой, какие красивые цветы» — всё, я отвлеклась, моя мысль пропала. Чтобы вернуть её себе, надо собраться: ишув хаадад — это очень красивое понятие.
Я надеюсь, что смогла описать эту ситуацию, когда творческий человек собирает свои мысли, когда он собирает свои стремления. Он сам себя собирает в голове. И тогда он может что-то сотворить, уже не только мысленно, но и в действительности.
— Это фокус?
— Нет. Фокус — это когда у вас уже всё есть, вы сказали: «Хорошо, тогда мы пойдём в этом направлении». Но это ещё перед фокусом, это когда вы собираете все данные, рассматриваете все варианты. Это стадия размышления, но в спокойствии, а уже потом получается фокус. Фокус — это следующая стадия, это уже про то, как исполнять.
Я была свидетелем того, как Эрнест это делает, свидетелем этого процесса, размышления. Это было самое прекрасное.
— Расскажите, как он это делал. Можете описать?
— Да. Это всегда был тот же самый процесс, это был процесс «так мыслит талмудист». Я так не мыслю, я так не умею.
Во-первых, он собирает все данные «за» и «против». Потом он их анализирует, вслух, со мной. Он их анализирует, что — «за», а что — «против». По его мнению. Потом он находит доказательства, что это действительно так, что это не было, допустим, какое-то одновременное… вдруг ему так показалось, да… он находит доказательство для доказательства. Вот это было самое интересное. Не то чтобы он сам себе не доверял, нет. Но он должен был доказать какими-то объективными инструментами, что это действительно так.
Вот, например, он размышляет про лечение геморроя и говорит: «Проблема номер один: необходимо найти нетоксичное эфирное масло…Можно взять алтей, ромашку, шелуху семян исфагулы (Ispaghula Husk),подорожник (Psyllum) … И нужна смазка, которая обладала бы смягчающим действием». И продолжает искать доказательства.
Проблема номер один: необходимо найти нетоксичное эфирное масло, экстракт необычного растения, которое можно сочетать со смолой сосны. Этот экстракт с доказанной нетоксичностью должен использоваться повсеместно как лекарство для приема внутрь.
Можно взять алтей, его рекомендовал как средство при геморрое великий раввин, ученый и врач Рамбам.
Эфирное масло — ромашка? Потому что содержит хамазулен[1]. (Изготовитель — компания DRAGOCO, производитель концентрированных ароматизаторов, эфирных масел и парфюмерных композиций). В процессе дистилляции — получения экстракта из растения проазулен превращается в хамазулен.
Также можно использовать шелуху семян исфагулы, растения, которое произрастает в Израиле (Ispaghula Husk), применяется для лечения запора, дивертикулита и синдрома раздраженного кишечника. PSYLLIUM — подорожник — обладает теми же характеристиками, что и льняное семя. Это прекрасное противовоспалительное средство. И затем нам нужна GLEITMITTEL (с немецкого) — смазка, которая бы обладала смягчающим действием из-за присутствия в составе ненасыщенных жирных кислот.
Заметки Эрнеста Брауна по разработке крема от геморроя
Потом он меня спрашивал: «А как ты думаешь?» Он интересовался моим мнением. Не каждый человек будет спрашивать мнение других. Я от него научилась принимать во внимание мнения многих людей.
— Как он разбирался в химических формулах?
— Да, это удивительно. Он вообще не был химиком, ни одного дня не проучился в университете. Чтобы знать такие названия, которые вы сейчас легко читаете, мне надо было два года учиться, не в школе — в университете, а до того нужно было еще поступить в этот университет. А у Эрнеста был именно талмудический подход к вопросу, к проблеме. Это очень интересно, я всегда хотела от него научиться. Мои дети тоже так рассуждают. Они выбирают самый короткий путь. Они думают так: есть цель, давайте посмотрим, как можно ее достичь. Они видят проблему — они пойдут к химикам, к самым хорошим специалистам, профессорам, и сделают заказ. При помощи знаний этих химиков они найдут решение. Сегодня это тоже так делается. Но они сразу идут прямой дорогой. В Риме они пошли сразу в военно-морской госпиталь. Это открыло дорогу в Америку.
У Эрнеста всегда были идеи. Но он же не будет смешивать ингредиенты и взбалтывать разные баночки — вот это я делала. Надо иметь идею, надо с чего-то начать. Человек с идеей ведет процесс. Человек, у которого есть знания, создает продукт. И это очень хорошо. Тут нет конкуренции. Это синергия. Самое прекрасное слово. Синергия.
Сто университетов не стоят одной головы Эрнеста. Он сам мог бы открыть факультет маркетинга. Он же записывал всё. У него не было так, что он отдает формулу продукта, делайте… Это мы так делали, а он нет.
Он придумывал формулу, он делал проверку на эффективность, какие результаты это дает. Это всё была подготовительная работа. Потом творческая работа — это прекрасно — когда он делал рекламу: рассказы, истории. Он всегда говорил так: «История, Талмуд: что написано в Талмуде про это место?»
Да, история, Талмуд, медицина, как это развивается, почему это эффективно и почему это надо использовать. Для того чтобы продать продукт, Эрнест еще писал сценарии для фильмов, короткие такие, но очень интересные.
У него были замечательные... гениальные качества юриста и бизнесмена. Он понимал юридическую сторону своих изобретений и то, как нужно оберегать права на них. Потому что с этого зарабатывают деньги, да, мы получаем роялти. И примерно за пятнадцать лет до того, как появилось это понятие, “intellectual property”, он уже понял, в чем оно заключается. Когда он придумал продукты с минералами Мертвого моря, с Ям ха-Мелах, в договоре было написано, что даже если изменят это название, вместо DSD будет написано что-нибудь другое, всё равно в основе этих продуктов лежит его ноу-хау, его знания, и все роялти принадлежат ему. Это intellectual property.
Есть целостность связи между изобретателем и его изобретением. И поэтому для Эрнеста каждая удача продукта — это вау, прекрасно, и каждое падение — депрессия.
Я была свидетелем его депрессии два раза. Один раз это было с DSD. Когда у него отняли роялти, он впал в депрессию. И эта депрессия длилась два года. Когда DSD-продукты были выставлены в парфюмерном магазине, ничего не продавалось. Потом вдруг шестьсот аптек — и всё продается. А накануне Эрнест подписал соглашение о том, что он отказывается от всех роялти в Израиле. Его обманули, конечно, понятно. Они ему сказали: «Давай, оставь Израиль, ты будешь получать весь свет — это же больше, чем Израиль». Пока дело дошло до всего света, ничего не стало. Это был кризис, когда вас обманули вот так, глядя в лицо.
Я не знала, что такое депрессия, я никогда не сталкивалась с этим, я была моложе. Я сказала: «Ты говорил, что все эти твои продукты — it’s your baby, так, это твои дети. Ты ж не получаешь деньги от своих детей, почему так переживаешь?» Я хотела немножко исправить ситуацию, мне не удалось. Мне не удалось, нет. Он был в Америке на лечении. И он вылечился.
Я много узнала о депрессии. Есть два вида депрессии. Есть causative depression: когда есть какая-то причина, кто-то умер или какие-то большие катаклизмы. А есть врожденная депрессия. Есть депрессивные люди — они такими родились. У Эрнеста это не было врожденным, это всегда было causative, от причины. К сожалению, вторая депрессия закончилась смертью. С «Аспримилком». Он слишком много переживал.
[1] Абсолютное большинство целебных свойств эфирного масла ромашки и тысячелистника обусловлено именно хамазуленом. Компонент обладает высокой биологической активностью и при правильном применении способен оказать неоценимую помощь в лечении многих заболеваний организма. В частности, соединение решает следующие задачи:
Оказывает успокаивающее действие на центральную нервную систему. Вещество успокаивает, снимает нервное напряжение и стресс, облегчает быстрое засыпание и повышает качество сна.
Ускоряет процессы регенерации тканей. Хамазулен дезинфицирует и заживляет раны и ожоги, устраняет воспаления и зуд, снимает отечность в местах укусов насекомых.
Эфирное масло и экстракты с содержанием производной азулена снимают воспалительные процессы в ротовой полости. Соединение лечит стоматиты, гингивиты, пародонтозы и другие заболевания десен и слизистой рта.
Хамазулен — хорошее дезинфицирующее и противовоспалительное средство для лечения заболеваний органов мочеполовой и репродуктивной системы.
Электронный ресурс]. — URL: https://extract.market/handbook/raw/hamazulen (дата обращения: 05.12.2022).