Громкая недавняя история про 15-летнего парня, который погиб при попытке сбежать из детского дома в Новосибирске, снова подняла из глубин моей памяти этот случай из 2011 года, о котором я не могу вспоминать спокойно и о котором я решила вам рассказать.
Моему младшему сыну тогда было 11 месяцев, старшему - 8 лет, на дворе было сибирское лето и мы с детьми с удовольствием (в гостях у моей мамы) ели ягоды красной и черной смородины.
Вечером у младшего сына начался кашель, с бульканьем и сипением в легких. Я заглянула в горло - нормальное, не красное. Кашель усиливался, я положила ребёнка, чтобы похлопать немного рёбрами ладоней по его спинке (делала массаж, как учила меня врач-педиатр). Немного стало лучше. Но потом с новой силой кашель вернулся, ребёнок начал захлёбываться в мокроте.
Я испугалась и вызвала скорую. Старший сын остался дома с бабушкой позже приехал муж - в тот вечер он вернулся из командировки.
На скорой, которая приехала быстро, нас довезли до приёмного отделения детской городской больницы. Врач осмотрела сына, послушала фонендоскопом - кашель к тому времени уже прошёл.
- Хрипы есть, но я бы не сказала, что сильные, горло чистое - сказала врач. Ладно, понаблюдайтесь, мало ли, вдруг приступ вернётся.
- Куда же мне вас положить?, - долго выискивая что-то в своей тетрадке, решала медицинская сестра отделения.
Посмотрев на меня, как-будто это от моей личности зависело в какую палату нас определить, медсестра решила.
- Пойдемте за мной, здесь есть свободное место.
Нас определили в трехместную палату. Одна койка была занята мамочкой с двухгодовалым сыном, две койки были пустые.
Было уже темно, поэтому знакомиться с соседями по палате мы стали только утром, когда проснулись.
Ира и Кирюша (наши соседи по палате) оказались из того же района города, что и мы. Даже дома у нас были в одном квартале.
У сына Иры была высокая температура и кашель - они были уже здесь на лечении, но спустя месяц, снова попали в больницу по направлению врача.
На следующий день у моего сына начала подниматься температура, стало краснеть горло - я поняла, что мы здесь нацепляли вирусов и застрянем здесь надолго, но бежать уже было поздно.
Ночью у Игоря температура поднялась выше 39, нурофен не помогал - на следующий день медсёстры, после осмотра моего ребёнка врачом, начали колоть Игорёхе антибиотики и мазать горло йодинолом. Сын стоически переносил все экзекуции, у меня тоже не было выбора.
- Зачем же вас к нам подселили? Таня, мне так жаль, что вы от нас подцепили!, - виновато говорила Ира.
- Видимо так было нужно, Ир. Раз уж здесь не отдельные боксы (как в инфекционном отделении), вероятность обменяться тем, что есть очень высокая.
-Ты ещё молодец, спокойно на всё реагируешь. У тебя и ребёнок такой же.
- Ага, кстати, это ещё в роддоме заметили мамы, с которыми я лежала в одной палате с Игорёхой - нордический характер и у сына, и у мамы. Но старший у меня другой по характеру, и сама я была тогда моложе. Второго сына я родила в 30 лет.
- Ой, я про второго пока даже думать боюсь. Тут с одним напрыгаешься так и стрессу наберёшься, что какой там второй...
-Это забывается. У меня только спустя 6 лет после рождения первого сына стали появляться мысли о втором ребёнке.
Так мы пробыли в больнице неделю, сосед по палате Кирюха начал выздоравливать, моему сыну Игорёхе было уже лучше, но была небольшая температура и кашель, которые никак не отступали.
Это вообще мне всё казалось очень странным и непривычным - застрять летом в больнице (на улице прекрасная погода и свежий воздух). Угораздило же меня оказаться здесь.
В одну из ночей дверь в нашу палату открылась - медсестра провела и уложила на кровать ребёнка.
- Новенький, - подумала я сквозь сон, приоткрыв глаза. Один, без мамы.
Такого кашля, как в ту ночь, я не слышала никогда прежде!
Тряслись стены и дребезжали стёкла в деревянных рамах детской больницы. Мне было страшно от того, что это кашлял ребёнок.
- Господи, бедолага. Такой маленький, а аж стены трясутся. Дай Бог ему сил справиться с этим, - проснувшись от такого грохота посреди ночи, думала я.
Наутро мы познакомились с нашим новым соседом по палате. Его звали Витя и ему было 6 лет. Ира уже разведала информацию о нём у медсестёр - мальчик был из Сузунского детского дома (в Новосибирской области).
Общительный парнишка, с тёмно-русыми взъерошенными волосами и немного с прищуром, карими глазами. Такой самостоятельный пацанчик, которому было интересно наблюдать за нами - мамами и их детьми. Как мы себя с ними ведём, как берём на руки, кормим, общаемся.
Витя с интересом смотрел и ловил каждое движение - как-будто повстречался с чем-то непривычным и необычным для него.
Спустя какое-то время, он уже стал подходить ближе и задавал различные вопросы , разглядывая игрушки на тумбочке, прорезыватель для зубов малыша и нас самих.
- А почему он не говорит? А зачем ему это?, - увидев памперс на ребёнке спрашивал Витя.
Я понимала, что любое "утепление" может привести потом к болезненному расставанию (от меня племянников родители не могли вытащить, так им нравилось гостить у "тёти Тани"), а тут вообще чужой ребёнок.
Нужно держать дистанцию (настроила я себя) - но разве виноват Витька, что от него все шарахаются, как от проказы. И я отвечала на его вопросы, моя соседка Ира тоже с ним общалась, угощала фруктами и вкусняшками.
Запомнился мне один случай. Как-то раз я включила на телефоне музыку - я всегда люблю слушать музыку и часто танцую (это у меня с детства).
Я включила музыку, чтобы развлечь себя (телевизор я не особо люблю смотреть), и пока я наблюдала за своим сыном, как тот, держась за край кровати пританцовывает, тоже встала и стала танцевать, напевая слова песни.
Далее последовало то, от чего я просто села в шоке на кровать - ноги сами у меня подогнулись.
- Пойду двери закрою, а то сейчас мальчики придут! Витя направился к выходу из палаты и плотно закрыл дверь.
Я в шоке от познаний Вити во взаимоотношениях людей, села на своей кровати с круглыми глазами. Вот это да..., - ошарашило меня. Обалдеть, это что же у них там в детдоме такое происходит, или где он этого нахватался, что в его голове выстраиваются такие логические цепочки.
Музыка ещё какое-то время поиграла, но больше я при нём не танцевала. Мне было жутковато от хода мыслей этого ребёнка.
Первыми выписали из больницы Иру и Кирилла. Мы с Игорем наконец-то вырвались оттуда на свободу, спустя 2 дня.
Но того мальчишку я периодически вспоминала - это был какой-то диссонанс между привычным мне миром, где есть семья и дом, и миром, и осознаниями, которые я поймала, после общения с мальчиком Витей из детдома.
Мне было тяжело отпустить эту ситуацию. Но я знала, что пройдёт время и всё уляжется. Сколько их по детским домам и без родителей растёт - всех не спасти. Да и перевоспитывать и исправлять то, что уже "заложено", менять этот сценарий - копать не перекопать, столько работы.
Все мы со своими жизненными историями и травмами - из психологической помощи применяем метод "самовывоза" или "закрыть и не видеть". У всех свои проблемы - на том и едем, как говорится.
Через какое-то время, после того, как нас выписали, мне звонит Ира:
-Таня, привет! Ты прикинь, мы же снова в больницу по скорой приехали! Я уже не знаю, что делать, это меня уже так измотало. Снова температура под 40 у Кирюхи и кашель. Витька ещё здесь. Нас в эту же палату поселили.
Тань, Витя спрашивает, когда ты за ним приедешь, - улыбаясь в трубку сказала Ира. Тогда ей это показалось милым.
Я со своим "годовасиком" сыном гуляла на детской площадке, когда встретила Иру с Кирюшкой.
Оставаясь на некотором расстоянии друг от друга, так как наши дети были заняты своими делами и мы не отходили от них, Ира сказала с каким-то надрывом в голосе, глядя на меня:
- Тааня! Этот мальчишка - Витя! Он тебя ждёт! Сидит как собачонка весь день на твоей заправленной кровати и всему медицинскому персоналу говорит, показывая на твою кровать: "Это моя мама, она за мной скоро придёт. Я знаю, она меня заберёт". - Я не могу спокойно об этом вспоминать...
Слезы заполнили покрасневшие глаза Иры, дальше она не смогла говорить...
Я смотрела на них с Кирюхой и у меня глаза были полные слёз.
За это время я уже прикинула все возможные расклады, примерила на свою жизнь и решила, что я не смогу вывезти программу по усыновлению детдомовского ребёнка.
Есть желания, а есть реальная жизнь - мне самой было непросто в тот период и я понимала, что никому, кроме меня, в моей семье этот ребёнок не будет нужен. Тут своих бы до ума довести. И я успокаивала эту боль своим разумом.
В 2023 году Вите - мальчику из детдома должно исполниться 18 лет. А я до сих пор, вспоминая эту историю, реву...
Сегодня, услышав по радио строчку из песни группы HI-FI "Проплывают знакомые лица, но им не понять беспризорной тоски", я решила поделиться этой историей на большую аудиторию.
Читайте также другие мои публикации: