Алина осматривала квартиру, в которой прожила столько времени, и ждала хозяйку, чтобы отдать ключи. Съезжать не хотелось, но выхода нет. Оплачивать её уже не в силах, а как в декрет пойдёт — точно не сможет. Как никак уже восемь месяцев. Внутри было тревожно. Как она справится одна с ребёнком в деревне? Ещё и дом приводить в порядок надо, столько времени пустовал. Как будет жить на одно пособие? Эти и многие другие вопросы пугали её, вводили в ступор. Но знала она одно: что раз отец ребёнка не хочет видеть ни её, ни малышку, то насильно мил не будешь. «Ну и не надо! Сами справимся! Да, родная?»
Звонок в дверь прервал её удручающие мысли.
— Здравствуйте, Маргарита Геннадьевна!
— Здравствуй, Алиночка! Как ты? — переступила порог милая старушка. — Не передумала?
Сколько раз она предлагала Алине остаться жить дальше тут и платить только за коммуналку. Расставаться с ней Маргарита Геннадьевна не хотела: своих-то детей она всех похоронила уже, да и мужа тоже год назад. А Алина всё это время её поддерживала, помогала и была рядом. Да и девушка хорошая: не пьёт, не курит, парней не водит. Влюбилась в этого остолопа, а ведь он ей сразу не понравился. Не было в нём той силы внутренней мужской, которая должна быть. Алинке то сказала правду, а она обиделась, разревелась и рассказала, что беременна, а он её бросил. Ох и не сладко было ей, токсикоз замучал совсем в первые месяцы. Вот так они стали поддерживать друг друга. Маргарита Геннадьевна приходила часто, приносила солёные огурчики Алине, да свои запасы, что летом готовила.
—Нет, — с ноткой легкой грусти ответила будущая мама, — Вы же знаете, что я так не смогу. Оставить Вас без дополнительного заработка. Приезжайте лучше в гости ко мне, когда обустроюсь. Хорошо?
Но Маргарита Геннадьевна не успела ответить, Алина схватилась за живот и скрутилась в боли. Весь день у неё тянуло поясницу, болело внизу живота, но она не обращала внимания. Думала, что тренировочные схватки. Боль появилась резко и была адской. Хозяйка квартиры помогла Алине устоять на ногах, подвела к опоре, напомнила, что нужно правильно дышать и побежала за сумочкой, чтобы набрать скорую.
Малышка торопилась на свет. Алину крутило сильно, она сначала стеснялась орать, но потом было не до церемоний. Роды прошли стремительно и безумно больно. Между схватками были маленькие передышки и Алина могла немного передохнуть. Увидев свою малышку, мамочка разревелась от счастья. Вся эта боль была ненапрасна, когда новорожденная взяла впервые грудь и уснула.
***
«И почему все с ума сходят от запаха новорожденного ребёнка?» — задалась вопросом молодая мамочка, пеленая свою дочь.
— Запах, как запах! — заключила она, присев на кровать, и стала кормить грудью Аню.
— Ты что-то сказала? — с кухни спросила Маргарита Геннадьевна, которая никуда не отпустила Алину и позвала жить с собой.
— Нет, нет, это я так. Мысли вслух.
Алина искренне не понимала этот феномен. Чем пахнет новорождённый? Молоком, мочей и какашками. Короче, ничем вкусным или сладким. А может она так думала, потому что ещё не прониклась материнством? Ане то всего 10 дней. Может у неё нет материнского инстинкта? Или любви к дочери из-за того, что родила её, как сейчас говорят по залёту? Да ещё и парень сразу слился, как только узнал? Она этого не знала... Ещё не знала.
«Анюте месяц» сверкал пост в вк, а на сердце тоска. Бессонные ночи, вечное висение на груди дочери и ненависть к своей жизни. А ответ на свой вопрос не найден. Сейчас дочь пахнет материнским молоком, то есть почти самой Алиной. «Как хорошо, что я решила кормить грудью, хотя и хотела в начале смесью. Маргарита Генадьевне спасибо огромное, что объяснила, что к чему!» а ещё дочь пахнет чем-то вроде свежести, нотками череды и лаванды. Уже нет такого ощущения, как было в начале: кто это вообще и почему я привязана к этому маленькому существу. Сейчас есть понимание, что этот маленький комок нуждается в маме и ждёт её защиты.
Фото в вк Алины с малышкой в руках означало лишь одно — «Анюте 2 месяца». И наконец-то на волнующий вопрос, она нашла ответ. Новорождённый пахнет любовью мамы, той самой, без требования любить в ответ. Той самой нежностью, с которой мама меняет мокрые вещи. Искренней заботой, с которой мама бережно моет дочь после её «больших» дел.
***
— Алина, здравствуй!
— Тыыы? Что тебе надо?
— Хочу познакомиться с дочерью!
— Как ты меня нашёл?
— Ты же на звонки не отвечаешь, пришлось проследить за тобой, когда ты в институт приходила.
— Зачем? Ты же тогда всё сказал. Прошло два года, Анюте уже больше года.
— Понял, что хочу быть рядом с вами. Ты позволишь?
—...
— Ничего не говори сейчас. Подумай, как следует. Я нашёл квартиру и работу. Перешёл на заочку. Хочу, чтобы вы жили со мной. Я многое осознал... И вот ещё подарок для дочери... Боялся подойти раньше... Возьми. И обещай подумать, пожалуйста.
— Хорошо.
— Спасибо большое, Алина! Я буду ждать ответа.
— Пока, Серёж!
— Алин?
— Что?
— Я люблю тебя... и дочь тоже.
****
— Серёж, у Анюты закончились яблоки, купишь по дороге домой?
— Опять? Я же позавчера покупал?
***
— Да, как ты меня достала! Постоянно только деньги от меня и надо! Анюте то купить, Анюте сё купить. А я блин сессию не сдал из-за работы, чтобы для вас деньги заработать! Ты мне вообще жизнь испортила!
—...
— Что нечего сказать? А ты не говори, молчи. Тащи бутылку!
— Серёж, ну Аня же все слышит!
— И чё? Пусть знает, что папка несчастлив из-за мамки. Пиво тащи, не стой! Сейчас футбол начнётся.
***
— Серёж, не наааадо! Мне больно!!!
— Мне больно, ик, что диплом не защитил, ик и тебе тоже должно быть! Ик!
— Серёжаааааа!!!
— Заткнись, тварь!
***
Алина ни разу не рассказывала Маргарите Геннадьевне, как ей живётся с Серёжей. Считала, что семейная жизнь — это дело двух. Иногда порывалась, но быстро себя одёргивала. Старалась чаще к ней приезжать и помогать по квартире. Да Анютка часто просилась с бабушке.
Маргарита Геннадьевна очень сильно любила внучку, уже иначе называть Аню она не могла. По глазам Алины видела, что живётся ей не сладко, но не лезла с расспросами. Всё ждала, когда сама она расскажет. Но Алина молчала.
В один день Маргариты Геннадьевны не стало. Уснула и не проснулась. Это было ударом для Алины — самым страшным и ужасным. После похорон она осталась в квартире покойницы и смотрела в одну точку, не видя ничего перед глазами. Очнулась лишь через три часа. И увидела на стене картину: на ней была изображена девушка, такая печальная, и так похожая на неё. Было такое чувство, что глаза у неё не видят. В них была пустота и отсутствие жизни. Девушка с картины напоминала саму Алину, безрадостную и не живую.
Отвлёк звонок в дверь. На пороге она увидела мужчину преклонных лет.
— Алина Артуровна? — после кивка он продолжил, — Иван Сергеевич, адвокат Маргариты Геннадьевны. Можем мы с вами поговорить?
— Конечно, проходите.
Как оказалось, Маргарита Геннадьевна всё своё имущество завещала Анюте. А это три квартиры и дача. И оставила письмо для Алины, где написала о своих догадках насчёт житья пары. А также попросила уйти от Серёжи, если Алина несчастлива с ним.
От шока Алину вывел новый звонок в дверь. На пороге стоял мужчина:
— Эта квартира номер пятьдесят? — с сильным итальянским акцентом произнёс он.
— Нет, нужная вам квартира напротив.
— Спасибо! — поблагодарил незнакомец.
— Не за что!
Дверь за Алиной захлопнулась, а итальянец всё стоял, покорённый её красотой, которая контрастировала с потухшими глазами. Она так ему понравилась, что он даже вслух произнёс: «О, мама мия! Я должен на ней жениться!»
И ушёл, так и не постучав в 50ую квартиру.
P. S. Я как-то писала небольшую зарисовку про мечты Алины, прочитать можно тут
И вот доросла до того, чтобы написать тот промежуток времени между 25ью и 35ью годами жизни Алины.
В рамках марафона «Чувствуй. Пиши».
Первоисточники:
https://vk.com/wall94745245_3350
https://vk.com/wall94745245_3400
https://vk.com/wall94745245_3507
https://vk.com/wall94745245_3562
