Она старше меня, она под запретом. Она жена моего брата и растит его дочь. Я люблю её всю жизнь. И даже сейчас, когда он не стоит между нами, я вынужден скрывать свои чувства. Но, может быть, одна тёмная, бессонная ночь что-то изменит?
- Вау, какие важные гости! – улыбаюсь племяшке и распахиваю объятья, когда малышка несётся от ворот к крыльцу на всех парах. – Принцесска моя приехала!
Она виснет у меня на шее, сжимает так сильно, что я улыбаюсь от проявления абсолютной любви и принятия. Целую её в макушку, чувствуя, как холодный маленький носик утыкается мне в шею.
Поверх принцесскиной головы вижу девушку всей своей жизни, мою несбыточную мечту и тайную любовь. Мне кажется, она в моём сердце двадцать три года моей жизни, поправочка, уже почти двадцать четыре. Хотя это бред, мы знакомы-то всего шесть лет!
Она никогда не была моей и до сих пор не подозревает, что, стоит поманить пальцем, я положу к её ногам всё, что имею. А чего не имею, украду и положу.
- Привет, Марик, - улыбается девушка-мечта по имени Оля и тянется поцеловать в щёку.
Целую её в ответ, задерживаясь чуть дольше положенного. Её духи сводят меня с ума. Она пользуется ими уже тысячу лет. И этот аромат у меня плотно ассоциируется именно с ней. Порой ловлю похожий шлейф на улице и всегда невольно верчу головой, пытаясь разгадать, не она ли где прошла поблизости.
Наклоняюсь и целую в ответ, принцесска зажата теперь между нами.
- Диана, ты с дядей Маратом поздоровалась или сразу на шее повисла, обезьянка, а? – щекочет дочку за бока, но через плотный слой куртки это не особо ощущается.
Диди реагирует вяло.
- Эй, ты не заболела, чудо? – прикладываюсь губами ко лбу малышки.
Прохладный вроде.
- Прости, она просто задремала по дороге и, видимо, ещё до конца не пришла в себя. Всю неделю в сад отходила, как на работу, вот и утомилась. Сегодня забрала её пораньше, она без нормального дневного сна.
- Дядя Марик у вас очень понимающий. С ним вам крупно повезло. Не обязательно говорить ему привет и пока, главное – обнимашки. Без лишних слов.
Оля улыбается, а я глажу племяшку по макушке и уношу в свой просторный, даже более чем просторный дом.
У меня ни жены, ни детей. Без понятия, почему я такой его отгрохал. Купил проект в своё время, отнёс архитекторам фирмы, где работаю, те довели до ума, а бригада исполнила.
Да, собственной семьи у меня нет, зато есть Диана и Оля, семья моего брата.
Впервые я увидел Олю шесть лет назад на собственном дне рождении. Я встречался тогда с Ксюшей, и она притащила несколько друзей к нам в компанию. И Олю в том числе. В тот вечер я сразу понял, что между мной и Ксюшей всё. После были и другие отношения, но ничего серьёзного, место в моём сердце прочно оккупировала Оля. Никто сравнения с ней не проходил. И не проходит по-прежнему. Она единственная. Моя в мыслях и не моя в реальности.
А вот старший брат, Матвей, меня обскакал. Завоевал её сердце по щелчку пальцев. Оля потом мне как-то в доверительной беседе призналась, что уже в первый вечер знала, что Матвей тот самый, что она обязательно выйдет за него и у них будет трое очаровательных детишек. Но троих они сотворить не успели. Остановились на Дидишке. Даже сейчас Оля говорит, что всё ещё любит его. С горечью и слезами, но любит.
Я не лез в их отношения. Во-первых, Матвей был моим братом. Во-вторых, между мной и Олей разница в пять лет. Ерунда, по сути, но всё же. Она выбрала моего старшего брата, а не восемнадцатилетнего пацана, которым я тогда был.
Так что я просто наблюдал со стороны, как Матвей влюбляется, женится и становится счастливым отцом.
Я встречался с девушками, внешне похожими на Олю. У них всегда были длинные тёмно-русые волосы, зелёные глаза и чуть смуглая кожа, выразительные брови и чувственные губы. Какое-то время это работало, а потом стало раздражать, потому что никто из тех девушек не был Олей. Так что я избрал путь полных противоположностей, но и это не помогло.
- Чай? Кофе? Мороженое? – последнее говорю для Дианы.
Оля кидает сумочку на диван, на секунду прикрывает глаза, прежде чем стянуть тонкую трикотажную шапочку с головы. На дворе осень и ветер сегодня с залива довольно сильный. И холодный. С залива всегда лютые северные потоки, особенно в это время года. Оля выглядит усталой, с тех пор, как это случилось она всегда в таком состоянии. Печаль поселилась в уголках её губ, остаётся надеяться, что не навечно.
Уже два года прошло. Два грёбанный года с момента его гибели. Два года с тех пор, как он зашёл в то горящее здание и уже не вышел из него. Балка рухнула и похоронила его под собой. Мне Матвея очень не хватает. Он был отличным старшим братом. Мы прекрасно ладили, а я раздражался из-за того, что Оля предпочла его. Сейчас чувствую вину. Конечно, лучше бы он был жив и счастлив. И Оля бы спала нормально, я знаю, у неё проблемы со сном.
Первые месяцы были трудными для всей семьи. Оля плакала без конца, а потом успокоилась. И замерла. Застыла. Существовала без эмоций. Я пытался несколько раз встряхнуть её, но она жила, как на автомате. Растила дочь, приезжала в гости, всегда отвечала на звонки, ходила на работу и устраивала быт без Матвея.
Время шло, месяцы складывались в годы, внешне стало лучше, а внутренне… чёрт его знает. Моя дыра в груди от потери брата не заросла до конца, а её – тем более. В любом случае, сейчас Оля хотя бы улыбается и даже веселится. Ещё и говорит, что нельзя Дидишке расти среди грустных лиц. А я кто? Я самый весёлый дядя на свете. Поэтому они ко мне и приезжают время от времени на выходные.
- А можно мне и кофе, и мороженое? – вдруг отмирает Оля.
На её лице надежда и ожидание.
Я усмехаюсь и наклоняюсь, чтобы усадить племяшку на диван. Диди всё ещё в прострации, щёлкает заклёпкой на кармане куртки.
- Без проблем. Вам глясе? Или отдельно?
- А можно и туда, и отдельно?
- Оу, у кого-то глюкозное голодание? Пирожным будете закусывать? Я тут для вас эклеров прикупил.
- Эклеры? – оживает Диана.
- Ой, чувствую после глюкозного голодания, как ты выразился, будет сахарная бомба.
- Сахарный фейерверк, - поправляю и подмигиваю им. – Раздевайтесь, мойте руки и дуйте на кухню. Я сейчас всё приготовлю.
На самом деле, у меня всегда припрятано мороженое для Диди на случай внезапных визитов, хотя их ни разу и не было. Оля всегда чётко сообщает, когда и во сколько их ждать. Может, думает, что я тут с девицами развлекаюсь, не хочет беспокоить. По её мнению, раз мне почти двадцать четыре, единственное, что меня интересует в свободное от работы время – это тусовки до утра. Нет, я бываю на них, конечно, но не то чтобы часто. И сюда я компашки не вожу. Тут моя берлога. Моя отдушина. Если тут и бывают сборища, то только парни, без всяких девиц. И Оля с Дианой. Вот и все мои гости.
Я никогда не говорил Оле, что люблю её. И как сильно. Ни пока они с братом встречались, ни после их свадьбы. Тогда это было неважно, она бы никак не могла на это ответить. Боюсь, я бы смутил её, и мы бы в итоге не смогли нормально общаться.
А после смерти брата и подавно я молчал. Оля, наверняка, почувствовала бы себя преданной. Я ведь помогал ей с Дианой и решал проблемы, если она обращалась, а так бы думала, что я делаю это лишь для того, чтобы подобраться к ней поближе.
Так что я молчу о своей любви. По сей день молчу.
Оля даже не подозревает, что я сделаю всё, что она попросит. Всё – для неё и Дианы. Даже если она никогда не сможет ответить мне взаимностью. А это, скорее всего, так и есть, потому что никто не может занять место моего брата в её сердце. Никто.
Диана врывается на кухню, а Оля входит. Помогает дочери устроиться за столом и с благодарностью кивает, когда я ставлю перед ней большую кружку с кофе.
- У тебя божественная кофеварка, - улыбается она.
- Забирай. Завернуть?
- Ещё чего, - усмехается. – Я ей пользоваться не умею. Всё равно буду звонить и спрашивать, на какую кнопку нажимать.
- В любое время дня и ночи, - кидаю просто.
А потом думаю, не странно ли это прозвучало. Иногда мне кажется, мои чувства, как на ладони. Даже присматриваться не надо. Но Оля их не замечает.
Пока девочки поглощают мороженое, я набрасываю план действий.
- Сегодня погода так себе, но к вечеру, вроде, обещают, что ветер утихнет. Можно посидеть на заднем дворе, очаг разжечь. Ты же любишь огонь и дым от листьев.
- Читаешь мои мысли, - подмигивает Оля. - Самое лучшее в осени – это дым от листьев. И мелкий дождь.
Моё сердце каждый раз подскакивает, когда она смотрит на меня пристально своими зелёными глазами. Будто пробирается под кожу.
- Этого добра в Питере – завались, - слова даются тяжело, приходится самому отхлебнуть от кружки, чтобы прочистить горло. – Город с самой длительной осенью в мире.
Оля подвисает, видимо, её «осень» в душе длится уже долгих два года. Мои руки дрожат, приходится отставить чашку. Хочется обнять Олю и спросить, чем я могу помочь. Но я уже много раз пытался достучаться до неё. Не реагирует.
До вечера ещё много времени. Поэтому мы сидим в гостиной и смотрим то «Губку Боба», то «Смешариков». У Дианы разносторонний вкус. Чуть позже она достаёт журнальчик из рюкзака, который захватила с собой, мы находим игру на развороте и играем, наверное, раз десять, прежде чем ей надоедает.
Дидишка расходится не на шутку, она носится по дому, сбросив былую сонливость, и когда прогнозы синоптиков сбываются в сторону улучшения погоды, мы с Олей счастливы, что можем выпустить ребёнка на свободу.
Пока я сгребаю опавшие листья, Диана озорничает и несколько раз разрушает мою аккуратную работу. Ей хочется, чтобы я побегал за ней, так что какое-то время я гоняюсь за мелкой. Естественно это игра в поддавки, хотя, надо признать, за последние полгода шустрости в ней прибавилось.
Оля с улыбкой наблюдает за нами. Она сидит на качели шезлонге, подкачивая себя время от времени. Я улыбаюсь ей в ответ, стараясь не думать, как сексуально она выглядит в простой спортивной одежде и моей дутой жилетке, которую она по обыкновению сняла с вешалки.
- Мама, давай с нами! – кричит Диди, а затем хватает ворох листьев и бросает мне в лицо.
Я рычу, изображая раздражение, чем вызываю у племянницы бешеный восторг.
- Нет, солнышко. Мне на вас смотреть больше нравится, да и время ужина подошло.
Вскоре я вожусь с костром, а Оля уходит на кухню, чтобы приготовить что-нибудь из запасов в моем холодильнике. Первое время, приезжая, она даже еду возила с собой из города, но я быстро её переубедил, что это лишнее.
Оля просто не любит быть никому обязанной, но мои условия приняла. Её кулинарное мастерство, мои продукты.
Мне нравится проводить время с ней и Дианой. Каждый раз предвкушаю их приезд, в этот раз они прибыли в пятницу, а значит у нас впереди целых две ночи под одной крышей.
Огонь в очаге отдаёт массу тепла, я двигаю столик ближе, и мы садимся ужинать.
- Спасибо, Оля, просто пальчики оближешь.
- Гонишь? Макароны по-флотски, салат, всё прозаично.
- Это не макароны, а паста болоньезе, - подмигиваю ей.
Оля отмахивается с улыбкой.
- Как не назови, смысл тот же.
Она заботливая и хозяйственная, при первом знакомстве, конечно, я не на это смотрел, но потом такие её качества привели меня в полный восторг.
Мы с Дидишкой быстро расправляемся с едой, а вот Оля гоняет свою по тарелке.
- Всё в порядке? – спрашиваю.
Оля пожимает плечами.
- Да вроде бы. Голова гудит, это от переутомления.
- А зачем так переутомляться? Может, к врачу сходишь? Пусть больничный выпишет. Выспишься.
- Ага, конечно. Кто мне его выпишет.
- Вот как возьму сейчас, осмотрю и выпишу.
Губы Оли растягиваются в улыбке.
- А слушать будешь? Уже раздеваться? – она даже прихватывает края жилетки, будто собирается её снимать.
- Да раздевайся, чего уж там, возражать не стану, - приподнимаю бровь, замечая, как очаровательно она краснеет.
Мне нравится её поддразнивать.
- И давно ты во врачи подался? Главный инженер?
- Я продаю, а не строю, а до главного мне ещё расти и расти.
- Серьгу их уха вынешь и сразу повзрослеешь.
- Тебе не нравится? – с деланной обидой интересуюсь.
У меня маленький «гвоздик» в левом, оставшийся на память от отдыха в лагере в возрасте четырнадцати лет. Всё никак не решаюсь с ним расстаться.
- Тебе идёт, - махает рукой. - Не, я в порядке. Серьёзно. Просто неделя дурная. Кучу отчётов писала.
- И спала мало.
Она снова машет рукой. Я ведь тоже знаю, как это, когда долго не заснуть.
Диана вскоре начинает играть с тем, что под руку попадётся, а мы тянем чай, смотря на мерцающие угли.
- Как наработе? – коротко спрашиваю.
- Нормально, но знаешь, устала. Может, отпуск возьму.
- Давно пора.
Смотрю на дно чашки с чаем, замечая, что почти его прикончил.
Когда брат был жив, Оля не работала, сидела с Дианой в декрете, а после его ухода устроилась в детскую районную библиотеку. Говорит, что из-за графика. Поначалу она просто принимала и выдавала книги, занималась рутинной работой, а позже включилась в творческий процесс, организовала несколько выставок, тематических вечеров, читала лекции про авторов из школьной программы по литературе, вела мастер-классы для детей. Она и сейчас активничает, а про отпуск, действительно, не помню, когда она последний раз в нём была.
Наши родители, понимая, что Оля и Диди остались без твёрдого плеча, предлагали им финансовую помощь, но Оля слишком гордая, чтобы её принять. Снимает квартиру, потому что собственной они с Матвеем так и не успели разжиться, и отказывается переезжать к моим. Мама говорит, они с отцом думаю купить для внучки жильё, раз Оля отказывается принимать деньгами, так что, знаю, в ближайшее время, они будут это с ней обсуждать.
Диана ходит в садик, я несколько раз забирал её по просьбе Оли. Однажды новенькая воспитательница обратилась ко мне, как к отцу Дидишки. Конечно, пришлось признаваться, что я всё лишь дядя, но в действительности я отчаянно желаю, чтобы она была моей. Я бы дал этим двум девочкам всё, чтобы они не попросили.
Маленькая лиса суёт мне под нос какого-то нового плющевого пса.
- Давай поиграем с Лайком, - не просит, а требует она.
- Давай, - переключаю на неё внимание.
В итоге всё начинается с подбрасывания игрушки в воздух. Когда Оля встаёт, чтобы размяться, Диди проносится между нами, заливисто смеясь и вовлекая в игру. В итоге всё заканчивается полётом Оли на кучу листьев.
- Это не весело, я себе попу отшибла, - она смотрит на меня с возмущением.
- Размять? – подмигиваю.
- Иди ты, - хихикает она, а потом накрывает рот ладонью, посматривая на скачущую поблизости Диди.
- Ай-яй-яй, - подкидываю я дровишек, - ругаться при детях, ай-яй-яй.
- Провокатор. Я до тебя доберусь.
Протягиваю руку, чтобы помочь ей подняться.
- Не доберёшься.
- Это мы ещё посмотрим.
Я подбрасываю сухой листвы в костёр. Дымок вьётся, струйкой поднимаясь к небу. В воздухе разливается божественный запах. Я понимаю, почему Оле он нравится. В этом аромате всё – и уют, и тепло очага, и романтика, и тоска по ушедшему лету и дням, которые ты никогда не вернёшь, а ещё по людям, которых больше не увидишь.
Когда на улице становится совсем холодно и некомфортно, мы возвращаемся в дом. Диана собирается купаться, и Оля отводит её ванную, чтобы набрать горячей воды с пеной. Диди играется в ней больше часа, а Оля, я слышу, читает ей какие-то сказки, а потом просит меня уложить принцесску спать.
- Я бы тоже погрелась в душе, - признаётся она.
- Что ж ты не сказала, что я тебя заморозил.
- Ну, у тебя будет ещё шанс согреть, - прикусывая нижнюю губу, усмехается она.
- А, ну если будет, то я постараюсь.
- Чайку завари, - хихикает она.
Оля юркает в ванную, а я подхватываю племяшку подмышку и так несу в спальню. У Дианы в этом доме своя комната. Каким-то образом за прошедший год она оккупировала одну из гостевых. Сначала оставила там пару книг, потом привезла конструктор и несколько кукол. Далее всякие мелочи, кажется, стали возникать там сами собой.
- Сказку-сказку! – требует Диди, и я рассказываю ей что-то по памяти.
Примерно на середине она вырубается.
Ещё какое-то время сижу рядом, а потом, услышав, что Оля вышла из ванной, возвращаюсь в гостиную.
- Фильм? – предлагает она с дивана.
Жму плечом, мол, почему бы и нет.
Я сажусь на противоположный конец дивана, хотя жуть как хочется придвинуться к ней и обнять. Иногда я трогаю Олю, вот как сегодня во время «игры». Надеюсь, она не замечает, насколько я жалок в своих уловках прикоснуться к ней. Хотя по большей части это происходит бездумно, на автомате.
- Спать пока не хочется, - добавляет она.
- Давай, врубай самый скучный и нудный, может, он тебя убаюкает.
Так в итоге и происходит.
Фильм заканчивается, и я замечаю, что Оля крепко спит. Пристроила голову на подлокотнике. Не самая удобная позиция. Если не переместить, шея ей с утра спасибо не скажет. Так что я наклоняюсь, чтобы подхватить её на руки. Оля не пушинка, но я несу её с лёгкостью. Удивительно, она даже не просыпается, только вздыхает, видимо, реально умоталась на работе. А ещё обнимает меня за шею и утыкается в неё носом. Перемещаюсь в её спальню, опускаю Олю на кровать и целую в макушку. Аромат её волос щекочет ноздри. Божественная Оля.
- М-м-м… хм-м-м… Марик… - бормочет она.
- Да, Оль? – глажу её по волосам, замечая, что она по-прежнему крепко спит и ответа не будет.
Улыбаюсь невольно, думая, с чего ей сквозь сон звать меня. Может, я ей снюсь?
Конечно, нет. Она всего лишь благодарит за доставку по назначению.
Накрываю её пледом, если проснётся, сама переберётся под одеяло. В комнате довольно тепло, так что ей должно быть комфортно.
Мне остаётся лишь вздохнуть и выйти, плотно закрыв за собой дверь...
Продолжение>>>
Дорогие читатели! История будет полностью опубликована на моем канале. Поддержите лайком и комментариями!
Дорогие мои подписчики.
Рада видеть Вас на моем канале. И чтобы здесь не заблудиться, я оставлю небольшой навигационный пост:
МОЕ ЛЕТО В ОБЪЯТИЯХ МАЖОРА. Читаем здесь ⬇️
УКРОЩЕНИЕ СТРОПТИВОЙ. Читаем здесь ⬇️