Нежно-оливковый - шикарный цвет. Он лишен грубости хаки и не настолько трепетен, как фисташковый. Цвет гармонии и миролюбия, гармония в абсолюте. В меру яркий, позитивный, приятный для восприятия. Цвет расцвета природы, весенней зелени и самой жизни, здоровья.
"Пробирается медведь сквозь лесной валежник, стали птицы песни петь и расцвел подснежник." Двенадцать месяцев.
Ассоциация: самолюбие, честолюбие, гармония, мир, теплота, открытость, сотрудничество, эмпатия, дружелюбие, спокойствия, уверенность, расположение, устойчивость взглядов, здоровье.
Кредо - отдых, польза для себя: сбалансированность, равновесие душевное, вдумчивый теплый конструктивный диалог.
Кредо - убедительность, восприятие окружающими: уверенность, общительность, отзывчивость, симпатия, сотрудничество.
Оформление интерьера в палитре
Плюсы и минусы
- Восстанавливает психическое состояние, помогает избавиться от энергетического истощения.
- Убирает агрессию, успокаивает, расслабляет.
- Способствует вере в собственные силы.
- Настраивает на общительный лад.
- Помогает восстановить энергетический ресурс.
- Благоприятно влияет на порядок мыслей и сосредоточение на важном.
Как и где использовать:
Интерьер, предметы быта, аксессуары, декор, косметика, одежда, украшения.
Запах: Смесь запахов зелени, яблока и сельдерея.
Мелодика звучания цвета: Irish Wake Jig (пиво и пельмени), это Ирландская мелодия.
Сказка о зеленом лесе(отрывок).
Сказка
Однажды ночью в город вошел лес. Люди даже не сразу поняли, что происходит: по улицам, задыхаясь, несся запах бензина и звал на помощь. «Душат! — голосил он. — Со всех сторон обложили! Со всех концов города наваливается зеленый туман и до того пахнет хвоей и цветами, самым, что ни на есть взаправдашним лесом, — вопил он, — что всей городской гари просто дурно от такой невыносимой свежести!»
Троллейбусы спешили в депо на ночлег и взахлеб делились друг с другом новостями: говорят, уже занята городская автобусная станция у Даугавы и все автобусы выведены из строя — в выхлопные трубы заполз зеленый мох. Автобусы покашляли, да и заглохли. Троллейбусам — ничего, их лес не трогает, а останавливает только машины, которые тарахтят да чадят, здоровью вредят. А сейчас идет облава на такси и другие бензинные машины. Самосвалам учиняют настоящий допрос: кто сваливал в лесу отбросы, тряпки, склянки и жестянки? Допрос ведут можжевельники — цепкие ребята. И память у них цепкая. Все помнят: кто ягоды рвал вместе со стеблями, кто сердца и дурацкие надписи на деревьях вырезал, бересту срывал, кору обдирал, бил о стволы бутылки? Но главное — номера машин, которые утюжили лес, корежили корни, дышали лесу в лицо бензином.
А пыль! Пыль со всего города! Спасаясь от леса, она удирала к центру, залезала в любую щелку. А лес подступал все ближе. Впереди плыл зеленый туман. Он пахнул сосновой хвоей и недавней грозой. Он втекал в комнаты через открытые окна и замочные скважины, через дымоходы и вентиляционные люки, и людям стало легче дышать. Потянуло запахом мхов и грибным духом. Но люди еще спали и не знали, что их ждет. И даже те, кого обычно мучила бессонница, в эту ночь спали крепко и сладко, как никогда.
А по улицам все шел и шел зеленый лес, и то листья, то хвоинки сыпались людям в бороды, прически и сумки. И вот лес вступил в самый центр города. Первым туда прорвался зеленый туман, и завязалась решающая схватка. Чад и смрад вовсе и не думали сдаваться. Гарь обкусывала макушки сосен, обгрызала цветы. Шум, гул и скрежет неслись прямиком по бруснике, давили и топтали ее, драли за уши елку, отваливали подзатыльники боровикам. Пыль подминала под себя и душила цветы.
А лес все шел и шел. У леса было так много цветов и листьев, что шумы обрастали мхами. Они еще бежали, еще топали, но уже мягко, точно в бархатных башмаках, и все чаще загребали ногами, пока наконец не рухнули, не вросли в землю, не окинулись зеленью и тишиной, словно кочки в лесу. А лес глубоко-глубоко втянул в свои зеленые ноздри всю эту серятину — городскую пыль, разок чихнул, прокашлялся, — и пыли как не бывало. Воздух снова чистый и насквозь зеленый.
Но смрад и чад еще держались. Смрад и чад, гарь и копоть выступали целыми полчищами, и многие из этих гадов были ядовиты. Приходилось лесу и этих в себя вдыхать, иначе не одолеешь. Вдохнет сосна бензинной гари — макушка у нее сразу и сникает. Глотнет береза угольного чада — глядишь, береста почернела, конец березе. Но зеленые деревья сражались, не щадя себя. Ночные фиалки глотали и глотали бензинный перегар и гибли целыми полками. Засыхали черемухи, угасали березы, с дубов осыпались отравленные желуди, с больных рябин — ягоды.
Но у леса — большая зеленая жизнь, лес непобедим. И уже в сумерках можжевельник, точно вонючему хорьку, вцепился в горло последнему мерзкому запашку… Лес победил.
А на следующую ночь он ушел так же внезапно, как и пришел. Но на улицах, дворах и задворках осталось его зеленое дыхание. Оно еще долго жило там, пока опять не взяли верх грохот и смрад.
И все-таки теперь люди знают, что хоть раз в году в город входит лес… До того зеленый и чистый, что зеленей и чище его нет никого на свете. Дыханье у него зеленое, бровь зеленая, карман зеленый и полон зеленых кузнечиков. Сунет он в карман зеленую руку и высыпет горсть зеленых кузнечиков где ему только вздумается — на почте, на вокзале, в магазине или даже прямо на улице. А кузнечики — врассыпную по всему городу. Скачут, стрекочут, и люди ходят осторожно: как бы не наступить! Даже трамвай останавливается: водитель выходит из кабины и сгоняет кузнечика с рельс — как бы не переехать! Каждый год в город приходит зеленый лес и изводит смрад и чад, усмиряет шумы, заглатывает пыль.
Помнишь, в прошлом году в город пришел лес? А когда уходил, даже жалко стало, хотелось с ним уйти. И в этом году он опять придет. Только заранее не узнаешь, когда. Был я вчера в лесу. Вслушивался, всматривался — вроде ничего не заметно. «Собираешься в город?»— спрашиваю. Молчит. Не отвечает. Большой зеленый лес.
Мира, гармонии и чудес!
