Общение через глубину глубин сердца. Омилия первая

(Из книги Алены Селивановой "Сердце пустоты")

УМИ­ЛА:

— Чи­таю кни­гу «Об ан­ге­лах и гра­нице» — сбор­ник сти­хот­во­рений, на ко­торые вдох­но­вил Ас­та­хова Све­ден­борг, — и сер­дце при­чаща­ет­ся Глу­бины: прос­ту­па­ет БЫ­ТИЙ­НОЕ сквозь БЫ­ТОВОЕ, оби­ход­ное вос­при­ятие. Ярос­ла­ву от­кры­то на­личес­тву­ющее ЗА ви­димым и ЗА вре­мен­ным… Как, во­об­ще-то и мне са­мой, толь­ко… Ах, Есин, ка­кие же мы ЗДЕСЬ тя­желые, не­ук­лю­жие! — та­кими нас ви­дят ан­ге­лы, заг­ля­дывая сю­да сквозь нас…

Од­нажды ты по­дарил мне ста­рин­ный крес­тик, наз­вав сес­трою. Ста­рин­ный рус­ский обы­чай: та­кой по­дарок со­делы­ва­ет лю­дей род­ны­ми, слов­но сес­тра и брат. И я те­бя с то­го мгно­вения имен­но так и чувс­твую. Не прос­то, как дра­жай­ше­го из дру­зей, как это и преж­де бы­ло. Но слов­но бы мы и вправ­ду за­чаты бы­ли од­ним от­цом и но­сила нас од­на мать.

Но, впро­чем, при­чем тут «бы»! Ведь кро­ме жиз­ни во ЗДЕСЬ те­чет и та­кая Жизнь, в ко­торой один и тот же у нас Отец, од­на Мать.

И вот, ког­да мо­лилась я ле­том в мо­нас­ты­ре, — бра­таль­ный крест пос­ветлел, об­но­вил­ся и я ус­лы­шала го­лос Ма­тери. Де­вы, Ко­торой мы оба слу­жим: «Же­лаю, что­бы ты про­дол­жа­ла и да­лее Мне слу­жить».

Лю­бимый брат мой, как ду­ма­ешь, в чем имен­но сос­то­ит это ДА­ЛЕЕ? Не в том ли Ее же­лание, что­бы мы с то­бой от­кры­ли сер­дце друг дру­гу? Это ли не яс­но и не­сом­ненно, ко­ли Отец дал не­дав­но мне уле­теть от­сю­да и при­от­крыл тем даль­ней­шие, выш­ние эта­жи бы­тия…

По­нимаю, что на­ши сер­дца и так не зак­ры­ты, а пред­став­ля­ют со­бою слов­но бы со­об­ща­ющи­еся со­суды. Но мо­жет быть Она хо­чет, что­бы мы с то­бой при­няли друг дру­га сов­сем-сов­сем та­кими как есть: со все­ми све­том и тенью? Пи­шу это, яс­но осоз­на­вая, что как че­лове­ку это мне мо­жет при­нес­ти мно­го бо­ли. Но Божья во­ля же в том, что­бы я ра­зотож­дес­тви­лась с «со­бой» и вер­ну­лась че­рез боль к из­на­чаль­но­му. Это Путь…

От­ка­зать­ся от все­го на­жито­го ду­хов­но­го доб­ра… Прий­ти к свя­щен­ной ни­щете ду­ха. Что­бы ос­та­валась лишь на­ша с то­бой брат­ско-сес­тринская лю­бовь. Лишь толь­ко сер­дце — и Бог. И ни­каких за­моро­чек боль­ше, ни сво­ево­лия… пос­коль­ку Пос­лавше­му сю­да нас — вид­нее…

ЕСИН:

— Сог­ла­сен: Ее же­лание, что­бы мы с то­бой от­кры­ли сер­дце друг дру­гу. Но — пра­виль­но го­воришь — раз­ве мы уже не ис­полни­ли по­веле­ния это­го, да­же и не ус­пев счи­тать его как Ее при­каз, а прос­то вос­при­нимая как во­лю собс­твен­ную сер­дец на­ших?

Вер­но ты об­молви­лась мне ког­да-то: «толь­ко еди­ницы уга­дыва­ют сер­дце мое; а ты — зна­ешь». По­доб­ное бы мог и я те­бе ис­по­ведать о сво­ем сер­дце, да ведь и про­из­нес бы, но ду­малось: а раз­ве ты без то­го не ве­да­ешь, коль уж оно — ОТ­КРЫ­ТО и прос­матри­ва­ет­ся до до­ныш­ка?

Прав­да, есть пред­став­ле­ние, буд­то бы «от­кры­ли сер­дце друг дру­гу» это: «при­няли друг дру­га та­кими как есть, со всем све­том и тенью». Уве­рен, для боль­шинс­тва лю­дей, ко­торые не за­мора­чива­ют­ся вы­соки­ми ма­тери­ями, как мы с то­бою, сес­тра, — это бла­го: та­кое вот вза­имоп­ри­ятие. Со все­ми све­том и тенью. Пос­коль­ку та­кое при­ятие даст их от­но­шени­ям ос­та­вать­ся проч­но-нор­маль­ны­ми, не ска­тывать­ся до уров­ня ЕЩЕ-не­нор­маль­ных (есть от­но­шения УЖЕ-не­нор­маль­ные, та­ковы от­но­шения бла­жен­ных). А стра­да­ют еще-не­нор­маль­ны­ми от­но­шени­ями нын­че бед­ня­ги мно­гие (над­ры­ва­ют­ся в иг­рах ти­па «спа­сатель-уто­па­ющий» или, тя­желей, «ти­ран-жер­тва», или сов­сем уж в та­ких, о ко­торых и по­минать про­тив­но). Од­на­ко ста­били­зато­ром ра­бота­ет вза­имоп­ри­ятие со всей све­тотенью — лишь для нор­маль­ных лю­дей: не ни­же по­ла, но и по­тол­ка не вы­ше. Ну или, ска­зать ина­че, оно есть бла­го во­об­ще для ЛЮ­ДЕЙ, для ЧЕ­ЛОВЕ­ЧЕС­КОЙ нор­мы — а че­лове­чес­тво­вание суть заб­лужде­ние с точ­ки зре­ния ан­гель­ской (ко­торые — да — наб­лю­да­ют нас тут весь­ма не­ук­лю­жими).

Но ес­ли ты уже соз­на­ешь че­лове­чес­тво­вание — ошиб­кой, ко­торую со­вер­шить по­пус­ка­ет Бог лишь вра­зум­ле­ния ра­ди ду­хов бес­плот­ных сом­не­ва­ющих­ся, то это зна­чит, что че­ловек ты есть УЖЕ-не­нор­маль­ный и дай-то Бог те­бе об­рести от­но­шения с та­кими же по ина­ковым (ино­ки), не­жели че­лове­чес­кие, ка­нонам.

Ина­кий аки ди­тя: не име­ет пред­став­ле­ния ни о све­те сво­ем, ни о те­ни сво­ей, ни о лич­ной сво­ей ис­то­рии… сло­вом, о сво­ем чем-ли­бо че­лове­чес­ком — не ра­зуме­ет и ра­зуметь не хо­чет!

Та­кого да­же под пыт­кой нель­зя зас­та­вить са­мо­опи­сани­ем за­нимать­ся: он прос­то не по­нима­ет, что это во­об­ще есть та­кое!

УМИ­ЛА:

— Но как же взрос­ло­му че­лове­ку дос­тичь это­го бла­жен­но-дет­ско­го сос­то­яния?

ЕСИН:

— Про­ще прос­то­го! Ты прос­то не смот­ри в эту сто­рону: в сто­рону ду­ши сво­ей умей не смот­реть, — учил ме­ня мой Учи­тель. — Как ты смо­жешь тог­да опи­сать все то, что внут­ри ду­ши тво­ей ко­пошит­ся (то есть как ты смо­жешь са­мо-опи­сать­ся) ес­ли ты ту­да уже прос­то НЕ смот­реть на­учил­ся?

Ес­ли там и есть ка­кие-то «те­ни», — они рас­се­ют­ся са­ми, ко­ли на­учишь­ся пос­то­ян­но смот­реть лишь в сто­рону ду­ха сво­его и че­рез не­го ви­деть во­лю Бо­жию ежем­гно­вен­но. Тог­да не толь­ко из­ба­вишь­ся от ка­кой-ли­бо те­ни в ду­ше, но и во­об­ще пос­те­пен­но соль­ет­ся твой дух с Ду­хом Божь­им. Об этом ска­зал Хрис­тос: «воз­ло­жив­ши ру­ку на плуг не ог­ля­дывай­ся на­зад». И о том же Па­вел: «из че­лове­ка ду­шев­но­го сбе­ги — в че­лове­ка ду­хов­но­го».

При об­ра­щен­ности тво­ей к ду­ху, ду­шев­ная ТЕНЬ ес­ли да­же и смо­жет как-то на­личес­тво­вать — она не­дей­ствен­ной, свя­зан­ной, обез­вре­жен­ной пре­бывать бу­дет… по­ка ты не за­ведешь раз­го­вор о ней.

Од­на­ко при до­вери­тель­ных бе­седах о те­ни — спо­соб­на она сгус­тить­ся, раз­бухнуть. По­это­му пра­вос­лавная ис­по­ведь стро­го ог­ра­ничи­ва­ет­ся чуть ли не од­ним лишь без­ли­ким пе­речис­ле­ни­ем имен гре­хов со­вер­шённых, да­бы не сос­ко­чил ис­по­веду­ющий­ся слу­чай­но на са­мо­опи­сание (а вот ка­толи­чес­кая ис­по­ведь на­поми­на­ет пси­хо­ана­лиз, т.е. са­мо­опи­сание бес­ко­неч­ное, ма­ни­акаль­ное, и по­тому — бла­годат­на ме­нее).

А что же СВЕТ? О нем поч­ти не­воз­можно ска­зать сло­вами, ка­кие про­из­но­сят­ся или пи­шут­ся. Ведь он же на са­мом де­ле не свой (по­это­му не­воз­можно сер­дце от­крыть дру­гому со все­ми сво­ими све­том и тенью), а он лишь от­ра­женье Све­та Фа­вор­ско­го.

Не­вещес­твен­но­го, нет­варно­го, не­телес­но­го.

Вот и не по­луча­ет­ся ни­чего тол­ко­вого о СВЕ­ТЕ «сво­ем» со­об­щить сло­вами, ка­кие мож­но слы­шать уша­ми те­лес­ны­ми. Раз­ве толь­ко сти­хами ска­зать о та­ких от­ра­жень­ях-све­тах. У Брю­сова:

«…А мы, муд­ре­цы и по­эты,

Хра­ните­ли тай­ны и ве­ры,

Уне­сем заж­женные све­ты,

В ка­таком­бы, в пус­ты­ни, в пе­щеры…».

Да, ска­зано. Мет­ко да­же. Но ведь это ми­зер то­го, что мож­но ска­зать или спеть о све­тах не­бес­ной без­дны! так что и сти­хи — от­ды­ха­ют…

По­это­му от­кро­вен­ная бе­седа о све­тоте­нях сво­ей ду­ши обер­нется бе­седой о те­нях лишь, а это­го-то и на­доб­но бе­сам: от са­мо­осуж­де­ния че­ловек лег­ко пе­рехо­дит к са­молю­бова­нию са­мо­осуж­де­ни­ем, от не­го — к са­молю­бова­нию прос­то…

Так что ка­ять­ся о на­личии те­ней в ду­ше сво­ей луч­ше МОЛ­ЧА. Да так и лег­че ведь при­нес­ти дос­той­ный плод по­ка­яния: го­вори, хо­ди, дей­ствуй — как ес­ли бы нет и ни­ког­да не бы­ло в ду­ше тво­ей ни­каких те­ней!

УМИ­ЛА:

— Но вот о СВЕ­ТАХ… о них-то не­уже­ли ни­как не мож­но бе­седо­вать? — о са­мом-то сер­дце­вин­ном: о тех жем­чу­жинах, ка­кие ра­кови­на ду­ши ле­ле­ет…

ЕСИН:

— Бог ми­лос­тив, од­на единс­твен­ная воз­можность — есть.

Но есть она лишь у тех, сер­дца ко­торых от­кры­ты друг дру­гу и ко­го со­еди­нила лю­бовь. Нет, и да­же не так! — а: ко­го со­еди­нила Лю­бовь.

И вот она ка­кая суть, эта единс­твен­ная воз­можность: Со­вер­шенно уй­ти в мир внут­ренний на вре­мя бе­седы. Так, что ты не чувс­тву­ешь внеш­не­го ли­бо вов­се, ли­бо вос­при­нима­ешь как блед­ные очер­танья, имен ко­торых уже не пом­нишь. А да­лее уй­ти — в сер­дце­вину внут­ренне­го: в са­мое СЕР­ДЦЕ то есть.

А в СА­МОМ-то сер­дце — Бог! Он, ко­неч­но, про­низы­ва­ет со­бой все тво­рение Свое, а не толь­ко лишь твое сер­дце, но здесь — в не­телес­ном сер­дце тво­ем — Отец НЕ РАЗ­БАВЛЕН. Об этом зна­ют свя­тые. По­это­му они учат: не су­етись в ми­ре внеш­нем, но пре­бывай в сво­ем сер­дце, по­тому что там Бог! Не пом­ню, ка­кой из обо­жив­шихся бо­лее усер­дно сту­чал­ся в сер­дца че­лове­ков с этой бла­гою вестью…

И да­же не­кото­рые по­эты — зна­ют. Ка­рен Ка­рагян: «…в мо­ем сер­дце Бог — рас­сто­яний нет»! Ко­неч­но же, Ка­рагян, там нет рас­сто­яний: ведь в сер­дце Бог — не раз­бавлен. Ес­ли вов­не Он про­низы­ва­ет Со­бою всё, то внут­ри кон­цен­три­ру­ет в Се­бе всё.

По­это­му в сер­дце, в Бо­ге — ты мо­жешь столь же сво­бод­но, как со Хрис­том или Бо­горо­дицей, го­ворить и с тем, ко­го лю­бишь. Точ­нее — Лю­бишь. Для та­инс­тва об­ще­ния че­рез от­кры­тое сер­дце не­дос­та­точ­но люб­ви, а нуж­на Лю­бовь (как тон­ко и нас­той­чи­во раз­ли­ча­ет это Пла­тон).

Уче­ние о раз­ли­чении та­ком стар­ше, на са­мом де­ле, Пла­тона. Оно ему бы­ло пе­реда­но Сок­ра­том от са­мых древ­них. А мой Учи­тель пре­подал его мне.

Не с пер­вой по­пыт­ки выш­ло. Умом-то все по­нимал, но тут речь о СЕР­ДЦЕ… Од­на­ко вот од­нажды пот­ре­бова­лось Учи­телю от­лу­чить­ся да­леко и на­дол­го. И мне не хва­тало бе­седы с ним и тут уже сер­дцем вспом­нил, что ведь она воз­можна в лю­бое вре­мя, бе­седа с Учи­телем, и ни­чего не за­висит от рас­сто­яния.

И сде­лал я тог­да, как учил Учи­тель. И сра­зу же я уви­дел его тог­да и ус­лы­шал! И мы бе­седо­вали с ним НЕ­ПОС­РЕДС­ТВЕН­НО, то есть так, аки поз­во­ля­ет лишь от­кры­тое сер­дце.

За­тем Учи­тель вер­нулся из пу­тешес­твия сво­его и тог­да мы сно­ва с ним встре­тились. На сей раз — уже вот прос­то как нор­маль­ные лю­ди, бе­седу­ющие пос­редс­твом волн зву­ковых, а не мис­ти­чес­ко­го сов­ме­щения ра­зумов.

И на­чал я ему тог­да с вос­торгом рас­ска­зывать о на­ших бе­седах с ним не­нор­маль­ных и не­пос­редс­твен­ных. Он ус­мехнул­ся:

— Ты хо­чешь МЕ­НЯ прос­ве­тить о том, что Я го­ворил те­бе?

— Так это точ­но был ТЫ?

— Ты спра­шива­ешь у НЕ­ТОЧ­НО­ГО ме­ня, точ­но ли в сер­дце тво­ём был я ТОЧ­НЫЙ? Сей­час вот эта кук­ла ме­ня, на­печа­тан­ная на 3D-прин­те­ре ми­ра се­го, не­точ­но пе­реда­ет мои мыс­ли пос­редс­твом гру­бых и мед­ленных акус­ти­чес­ких ко­леба­ний — пе­реда­ет их кук­ле те­бя, ко­торая, в свою оче­редь, пос­редс­твом ней­рон­но­го элек­три­чес­тва не­точ­но и мед­ленно пе­реда­ет вос­при­нятое тво­ими уша­ми те­лес­ны­ми те­бе не­телес­но­му-нас­то­яще­му-точ­но­му. По­доб­но то­му и гла­за те­лес­ные твои вос­при­нима­ют сей­час не ме­ня не­телес­но­го-нас­то­яще­го-точ­но­го, а лишь вот эту кук­лу ме­ня. Об­щать­ся че­рез двух ку­кол… А ты ни­ког­да не за­думы­вал­ся, уче­ник, за­чем ухо­дили

По­няв­шие в та­кие даль­ние пус­ты­ни, в та­кие глу­хие ски­ты, ку­да ни один па­лом­ник не до­берет­ся?? И по­чему ста­нови­лись они меж со­бой — ИСИ­ХАС­ТА­МИ: мол­чаль­ни­ками, си­речь? Да по­тому что бы­ли они НЕ-НОР­МАЛЬ­НО ОБ­ЩИ­ТЕЛЬ­НЫ. Очень да­же об­щи­тель­ны (не­нор­маль­но)! Я нас­то­ящий — это не эта кук­ла, мой друг! Я нас­то­ящий — у те­бя в сер­дце. Ты (нас­то­ящий) ПО­НИМА­ЕШЬ ли это?

По­том и нес­коль­ко раз еще мы бе­седо­вали с Учи­телем. И че­рез ку­кол, и — не­пос­редс­твен­но, как это поз­во­ля­ет сер­дце от­кры­тое. И на­конец я… ПО­НЯЛ.

И сра­зу же тог­да и Учи­тель мой по­нял то, что я ПО­НЯЛ. И про­из­нес мне сло­вами Еван­ге­лия Фо­мы: «вот я и не Учи­тель уже те­бе, пос­коль­ку ты ис­пил из Ис­точни­ка. А прос­то те­перь мы с то­бой друг дру­гу — два По­няв­ших». И ста­нем те­перь нес­конча­емо и без­мол­вно друг дру­га ра­довать пес­ня­ми мы о све­тах, что хо­лод­но ки­пят в Сер­дце­вине. Чем и слу­жить Люб­ви.

Пос­ле та­ких его слов уши те­лес­ные мои Учи­теля мо­его боль­ше вов­се не слы­шали. Как и те­лес­ные гла­за мои боль­ше не ви­дели мо­его Учи­теля (ко­торый, пе­рес­тав быть мо­им Учи­телем… сде­лал­ся для ме­ня та­ковым втрой­не). И вот, пос­ле это­го мы не рас­ста­ем­ся с Учи­телем уже ни на еди­но мгно­вение.

УМИ­ЛА:

— Дай то Бог — ов­ла­деть в со­вер­шенс­тве ис­кусс­твом об­ще­ния не­пос­редс­твен­но­го!.. Кста­ти, и у то­го же Ас­та­хова есть пе­рек­ли­ка­юще­еся с тем, о чем те­бе го­ворил Учи­тель. Сей­час вдруг по­няла этот стих во всей глу­бине его.

Это уже из дру­гой кни­ги Ярос­ла­ва, ко­торая на­зыва­ет­ся «Кат­ре­ны — днев­ник по­эта». Там вот есть ка­кой кат­рен:

«Мы про­зяба­ем

в ни­зине где-то,

лю­бя об­щенье

да не­покой…

А на го­ре-то —

ана­хоре­ты!

А им до Бо­га —

по­дать ру­кой»!

Полный текст здесь: https://ridero.ru/books/serdce_pustoty/

(фото из сети интернет)