Что общего между мужчиной и женщиной в браке и экипажем космического корабля?
Можно пошутить, что молодожены в медовый период регулярно выходят в астрал.
А если серьезно? Какие качества нужны космонавтам и как их тренируют? Безусловно, космонавтам нужно выдающееся здоровье, отсутствие вредных привычек и отличная физическая подготовка. Они прыгают с парашютом, решая одновременное сложные математические задачи, крутятся на центрифуге с невероятными перегрузками, учатся работать с техникой в условиях недостатка сна.
Однако человек может выполнить все нормативы, но в космос никогда не полетит. Почему? Потому, что не прошел тесты на психологическую совместимость, не сумел сработаться в команде.
Когда мы с Таней в самом начале обдумывали наше совместное житье, то предполагали, что единственным вариантом будет снимать жилье в Подмосковье. Ни у нее, ни у меня не было вариантов со своим жильем, а мое поступление в аспирантуру Института археологии и дальнейшая защита диссертации могли дать какие-то перспективы.
Начался поиск жилья и параллельно новой работы. Нам очень не хотелось далеко уезжать от Истры, и мы нашли комнату в том же поселке Снегири, откуда с электрички мы раньше ездили в Рождествено.
Комнату сдавала Галина, тихая алкоголичка. Один ее сын сидел в тюрьме, второй лечился от гепатита и редко выходил из своей комнаты. Ремонт в квартире не делали, кажется с момента постройки дома. На облезлые обои и потертый до дыр линолеум грустно взирали две кастрированные кошки. Однако особого выбора у нас не было, а цена была весьма умеренная. Что немаловажно – дом был в нескольких минутах ходьбы от платформы электрички. Кто жил или живет в Москве или Подмосковье знает, сколько времени и сил уходит на дорогу.
Мы тут же пошли в ближайший хозяйственный магазин, купили простые, но симпатичные обои, клей, кисти. Намерение сделать ремонт в комнате, которую мы собирались снимать, Галину просто шокировало. Я и Таня дружно принялись за поклейку обоев. Поклейка обоев прерывалась долгими поцелуями. Через несколько часов комната преобразилась. Стала светлее и даже казаться стала больше.
А я сделал «мужское» дело – прикрутил новые ручки на дверь и поставил защелку.
А работу мы нашли в церковной комиссии по социальной деятельности при храме царевича Димитрия. Стали заниматься социальной работой – принимать и раскладывать одежду, которую жертвуют, раздавать эту одежду бездомным, малоимущим или отвозить ее в больницы, отправлять бездомных, которые стали инвалидами, в социальные учреждения других регионов и т.д.
Гибкий график работы позволил мне совместить работу с учебой в аспирантуре, а потом летом – и с работой в археологической экспедиции. Кроме того, для меня, как довольно «книжного» человека это был новый социальный опыт.
Мы с Таней дополняли и помогали друг другу по работе. Утром вместе ехали на работу, там тоже старались что-то делать вместе. А если по работе нужно было ехать в разные концы Москвы, то после работы встречались на платформе Тушино и вместе ехали домой.
Постепенно мы стали обрастать мебелью. Знакомые подарили небольшой шкаф. Потом мы съездили в ИКЕА и купили книжный стеллаж (оба любители книг же). Это была целая эпопея, как мы с востока Москвы везли стеллаж в разобранном виде на запад Московской области в Истринский район, в автобусе, потом метро, потом электричке. Довольные собирали стеллаж в нашей комнатке.
Так мы прожили почти два года. Это было одно из самых гармоничных периодов нашей жизни. Может быть, ничего и не нужно было менять, от добра добра не ищут. Тем более, что наложились несколько обстоятельств. Галина, когда прерывала свои запои, чтобы выйти на работу, становилась раздражительной. По незначительным поводам ругалась. Каждый проход по общему коридору становился квестом – возможностью нарваться на недовольство. И готовка на общей кухне становилась испытанием. У Тани утром стала учащаться слабость, пока мы шли к электричке она пару раз присаживалась. Оказалось, что подобные симптомы она испытывает давно. Несколько лет назад она даже прямо на дороге потеряла сознание. Обследовалась, но поставили общий диагноз: вегетососудистая дистония. Как всегда, Таня рассказывала это весело. Однако я решил, что нужно что-то делать. Переехать в Москву, чтобы дорога не отнимала у Тани столько сил.
Удалось найти относительно недорогую комнату в коммуналке недалеко от метро. И коридор, и кухня были не лучше, чем у Галины. Однако сама комната была большой и чистой. Другие комнаты принадлежали другим хозяевам. Наверное, моя жизненная неопытность не позволила заметить какие-то тревожные звоночки. И мы переселились. За два года у нас набралось столько вещей и даже мебели, что пришлось заказать грузовик. Первые две недели было тихо. Потом началось. Если в будние дни было достаточно спокойно, то в выходные начинались безудержные пьянки с криками, скандалами, драками и вызовом милиции. Очень быстро появилась «наезды», и словесная (пока) агрессия в наш адрес. Мы были просто в шоковом состоянии. Прожили месяц и решили искать другое жилье. И вдруг я заболел респираторным заболеванием. Температура держалась 40 градусов несколько дней, один раз вызывали скорую, которая делала укол. Скандалы между соседями обострились. Я находился в полуобморочном состоянии. В отчаянии Таня обратилась к священнику, у которого мы исповедовались в храме Царевича Димитрия с просьбой помолиться. Но о. Василий сразу понял, что нам необходима конкретная помощь. Буквально в этот же день он находит нам комнату, которой владела одна прихожанка.
Переезд из «нехорошей квартирки» напоминал то ли бегство, то ли экстренную эвакуацию. Большинство вещей мы и не распаковывали. И как мы переезжали помню плохо – температура еще не прошла. Думаю, Таня с еще более чувствительной психикой, чем у меня, испытала бОльший стресс. Но до конца своей жизни она ни разу меня не упрекнула. Ни одним словом не дала понять, что винит меня в чем-то.
Переехали мы в комнату, которая находилась в доме на Фрунзенской набережной. По сравнению с предыдущими вариантами это было просто чудо. Из окна в кухне открывался вид на храм Христа Спасителя, из комнаты – вид на Нескучный сад. Через пару домов стояло здание Генерального штаба. Рядом был Крымский мост и парк Горького. Тёплым вечером можно было посидеть в тихом тенистом дворике. А на работу ходили через стеклянный мост.
Моя семейная жизнь началась с испытаний и, к сожалению, дальше испытания не кончились. Почему она не разрушилась? Почему мы с Таней остались вместе? Думаю потому, что мы изначально не рассматривали отношения и брак только как одни радости, удовольствия и приятности. Жизнь многообразна. И для зрелых отношений нужно уметь переживать все, что случается. Уметь трудиться в отношениях. И мы с Таней честно старались это делать. Поддержать, помочь, подставить плечо. Изначально у нас не было завышенных ожиданий друг от друга. А целью брака был брак – участие в жизни друг друга, в самых разных ее проявлениях.
На мой взгляд, для устойчивого и счастливого брака люди должны быть не только космонавтами. Как сказал один древний философ: человек — это микрокосм в макрокосме. И каждый для другого может стать таким космосом. Прекрасным миром, в котором можно жить, радоваться и быть счастливым. Где мы бы ни жили Таня умела создать теплый и уютный дом. Картины, прихваточки, подушечки, небольшие красивые мелочи создавали неповторимую атмосферу.
И Таня сама была моим космосом. Глубоким, интересным, неординарным человеком. Одних людей можно понять через полчаса общения. Они такими останутся и через 10, и через 20 лет. Других людей можно узнавать всю жизнь, и с ними узнавать всю жизнь и мир – и никогда не будет скучно. «Мы могли бы служить в разведке, мы могли бы играть в кино» (с). Мы могли бы быть полярниками на зимовке и космонавтами.
16 лет увлекательного космического путешествия.