Первый месяц весны в Европе выдался очень жарким — забастовки в Британии и не думают стихать, профсоюзы Германии сегодня начинают свой супермитинг, а Франция буквально вспыхнула огнем протестов и баррикад.
И дело тут вовсе не в пенсионной реформе — она лишь стала последней каплей, которая переполнила чашу терпения простых французов. То, что сейчас происходит во французских городах, нельзя назвать революцией или попыткой государственного переворота — для этого у нее нет лидеров и какой-то внятной повестки.
Французы просто выплескивают на улицах все то, что копилось в них годами — два последних президента Франции откровенно плевали на свой народ и заботились лишь об интересах глобального капитала. Франсуа Олланд, называвший себя социалистом, таковым совсем не являлся — во время его президентства уровень жизни французов стал стремительно падать, что в первую очередь ударило по беднякам и по среднему классу.
Эммануэль Макрон, пришедший на красивых лозунгах о борьбе с бедностью, продолжил дело своего предшественника — именно его законы вывели на улицы так называемые «желтые жилеты» и превратили Францию в страну с вечными погромами и беспорядками. Все эти годы он говорил о необходимости вести самостоятельную политику и даже делал какие-то громкие заявления в отношении США, но все это было обыкновенной показухой, в которую мало кто верил.
Германия при Ангеле Меркель была последней крупной европейской страной, которая еще как-то пыталась отстаивать свои национальные интересы — с приходом же Олафа Шольца Берлин окончательно подчинился Брюсселю и Вашингтону. Даже немцы, не интересующиеся политикой, понимают, что с их страной происходит что-то не то — такого падения уровня жизни они не видели с момента окончания Второй мировой войны.
Возможно, все это и не привело бы к таким масштабным протестам и забастовкам, если бы не открытый конфликт с Россией и не санкции против нее — энергетический кризис, инфляция и повышение ключевой ставки больно ударили по привычному образу жизни большинства европейцев. Можно сколько угодно говорить о снижении цен на газ, но прошлогодний энергетический коллапс из острой фазы перешел в хроническую и распространился по всем производственным цепочкам и торговым каналам.
Взять, к примеру, базовую инфляцию (очищенную от цен на энергию) — не смотря на повышение ключевой ставки, она продолжает расти и в феврале достигла 7,7%. При этом рост цен на продукты питания побил максимумы пятидесятилетней давности, а в Германии вообще установил рекорд за все время наблюдений. Почему так происходит?
Западная экономическая модель направлена на получение максимальной прибыли, а для этого в ней не должно быть излишнего запаса прочности — дублирование отдельных узких мест стоит денег, поэтому от него просто отказывались. Например, запаса деталей на складах хватало на пару месяцев производства, а банки не держали на своих счетах большого количества ликвидности — они вкладывали ее в «дело» и получали с этого процентный доход.
И когда такая система столкнулась с целым рядом экономических шоков, ее узкие места просто не выдержали — отсюда и банковский кризис, и закрытие энергоемких производств, и банкротство тысяч малых и средних предприятий. Мы видим лишь верхушку айсберга и не замечаем всех этих процессов, но их прекрасно чувствуют простые европейцы, которые выходят на акции протеста и отказываются работать за зарплату, не поспевающую за ростом цен.
Подобные митинги и забастовки будут лишь усиливаться — об этом предупреждают европейские эксперты, опирающиеся на опросы общественного мнения и экономические прогнозы. И что самое интересное, европейские лидеры ничего не могут с этим поделать, поэтому Риши Сунак как будто не замечает бастующих медиков, учителей и железнодорожников, а Эммануэль Макрон делает вид, что в его стране ничего не происходит, и отправляется с визитом в Китай.
К сожалению, никакие митинги и протесты европейцам не помогут — их лидерам все так же будет плевать на простых французов, немцев и британцев, ведь их задача — это обслуживание интересов США, которым сейчас понадобилось слегка обезжирить Европу.
А если вдруг полиция перестанет справляться с подавлением протестов, то в дело включится армия — если демократия в опасности, то в ход можно пустить любые средства. И никто из западных правозащитников и слова не скажет — не могут же они обвинить собственных спонсоров.