Образование многое перенимает у бизнеса. Среди трендов последнего времени — стратегический план: этим документом, который раньше был только у корпораций, обзавелись практически все вузы. Это поощряется и государством. Но в какой мере такие планы работают, а в какой приняты «для красоты»? Исследование на эту тему подготовили Алексей Егоров и Дарья Платонова из лаборатории «Развитие университетов».
Обычно об успехах рапортуют ректоры. Исследователи пошли другим путем и проанализировали данные опроса Мониторинга экономики образования НИУ ВШЭ среди менеджеров среднего звена — руководителей подразделений, заведующих кафедрами, деканов. В опросе приняли участие более 2 тысяч человек из 140 российских вузов. Интересовало, что эти люди знают о стратегических планах своих вузов (о том, что такие документы приняты, говорят более 90%), и в какой степени ощущают их влияние на результаты своей работы. Ответы были сопоставлены с объективными показателями этих университетов из Мониторинга эффективности вузов.
Выяснилось, что там, где эти планы работают (по мнению респондентов), там это действительно положительно сказывается на результатах. Прежде всего, это связано с продуктивностью исследований (возможно, потому, что эти показатели реагируют на управленческие изменения быстрее других). Прогресс виден и по объемам НИОКР, количеству публикаций, и даже по росту среднего балла ЕГЭ абитуриентов. Изменения, которые респонденты связывают с действием стратегического плана, проявляются и в росте автономии подразделений и конкуренции между ними, и в переменах в финансировании исследований.
Однако такие вузы, похоже, в меньшинстве. Чаще можно сделать вывод о том, что стратегия остается документом, который работает не на внутренние задачи. От 33 до 80% заведующих кафедрами не видят никаких изменений в университете, связанных с принятием этого документа. «Можно утверждать, что в ситуации, когда регулятор стимулирует внедрение стратегий как элементов управления, вузы реагируют на это формально. Другими словами, университеты пытаются имитировать использование «эффективных» методов управления, чтобы привлечь больше государственных ресурсов и создать внешнюю легитимность», — пишут авторы статьи. В принципе, стратегия и не всегда обязательно должна вести к серьезным внутренним изменениям, тем более в краткосрочном периоде — она может быть инструментом для коммуникации с внешними стейкхолдерами, как показывают авторы в представленном обзоре академической дискуссии.
Это подтверждается данными о том, что в качестве единственного эффекта от принятия стратегии многие респонденты называют рост административной нагрузки. «Общая бюрократизация управления высшим образованием и спешка в разработке и реализации стратегий могут сказаться на том, что менеджеры не успевают ощутить другие изменения, кроме административной нагрузки. Это в принципе характерно для бюрократизированных систем управления университетами», – отмечают исследователи.
Чтобы стратегии работали, нужно в большей степени привлекать к их разработке менеджеров среднего звена, стимулировать их инициативы, а не сводить их работу с подготовке документов с жесткими дедлайнами.
Статья опубликована в журнале «Tertiary Education and Management», прочитать ее можно здесь