Илья Карпенко
Да, именно так называлось моё выступление в Южном Федеральном университете в Ростове-на-Дону, в котором я когда-то открыл для себя возможность виртуального общения с коллегами («Вау, я в онлайне!»). На этот раз наша встреча проходила в рамках XII Международных академических интернет-чтений – на конференции «Филология, межкультурная коммуникация и перевод в XXI веке».
Наш Учебный центр русского языка МГУ с Южным Федеральным университетом связывает добрая дружба и сотрудничество. Например, совместная конференция «Мир русского языка и культуры в пространстве информационных технологий», которая прошла в нашем МГУ-Центре; участие преподавателей из Ростова-на-Дону в нашем традиционном Форуме по РКИ и др. По просьбе коллег знакомлю вас с текстом моего доклада на пленарном заседании…
Тема моего выступления определялась, естественно, сегодняшними событиями на Украине. Город Ростов-на-Дону, а точнее сказать, вся Ростовская область, снова, как весной и летом 2014 года, когда в Донбассе начались всем известные «постмайданные» события, стали пограничной территорией и вынуждены принимать беженцев.
Так уж по жизни сложилось, что помимо преподавания русского языка я уже много лет профессионально занимаюсь журналистикой. Летом 2014 года проехал вдоль всей границы Ростовской области, побывав на всех пограничных переходах и в лагерях беженцев из Донбасса (ПВР – пунктах временного размещения). И написал тогда серию репортажей на тему «украинского исхода».
Затем я дважды побывал в Донбассе: писал как журналист о Донецке и других городах, о бедах, которые переживают там простые люди; побывал с гуманитаркой в Горловке и даже несколько дней провёл недалеко от передовой, между Новоазовском и Мариуполем.
А ещё весной 2014 года день 2 мая застал меня в родной Одессе. И я лично знаком со многими из тех, кто был в Доме профсоюзов. Так что об Украине я знаю много и, что называется, не понаслышке, а изнутри. Продолжаю писать на эту тему и в этом моём блоге.
ГОРОД МАРИИ У МОРЯ
Пользуясь случаем, я хочу прочитать вам фрагмент письма, написанного пожилой женщиной – беженкой из Мариуполя. Зовут её Ольга Михайловна, ей 74 года. Сейчас она – в маленьком городе, в Ростовской области. Он называется так же, как столица ДНР – Донецк. (Такое бывает: в Донбассе, например, есть Нью-Йорк…)
Так вот, Ольга Михайловна пишет:
«Я жила в красивом мирном городе, его знали все. Мариуполь – город Марии у моря! Город, где мирно трудились люди в сталеплавильных цехах металлургических комбинатов, снабжая металлом не только Украину, но и многие страны вокруг.
Наш город населяют украинцы, родным языком которых является русский язык. На нем говорили наши прадеды, деды, наши родители, мы и наши дети. Это язык, на каком поют колыбельные бабушки своим внукам. Это язык, которым написаны лучшие сказки в мире. Это язык, на котором признаются в любви, это язык, на котором видят сны.
Как же можно за родной язык так ненавидеть народ, чтобы пять его в асфальт гусеницами танков, уничтожать мирно спящих детей смертоносными снарядами из градов?
Как можно с одним и тем же словом в паспорте "Гражданин Украины" хладнокровно убивать брата только за то, что его родной язык – русский?»
«Теплый, солнечный, весенний день. Улицы мирного городка заполнены потоком машин и прохожих, которые живут, не зная ужасов войны. И слава Богу! Вдруг совсем рядом заполняет тишину колокольный звон. Он звучит, нарастая и так пронзительно, что ноги сами ведут к распахнутым дверям Храма. Этот день Благовещения я не забуду никогда.
Я полюбила этот приветливый, красивый город. Я говорю на родном моем русском языке и встречаюсь с улыбчивыми открытыми лицами. Здесь в транспорте молодежь уступает место пожилым людям и женщинам, протягивают руку помощи на ступеньках магазинов женщинам с детьми.
Я хочу остаться в этом городе. Я искренне верю, что Бог есть. Он открыл мне двери в Храм, он привел меня в этот город и поможет мне в нем дожить свою жизнь под мирным небом.
А город этот – Донецк Ростовской области в России».
«ЯЗЫК, НА КОТОРОМ ВИДЯТ СНЫ»
К чему это я? Сегодня известны факты многочисленных скандалов, устраиваемых гражданами Украины в странах Европы из-за того, что с ними, видите ли, «общаются на мове страны-агрессора»! Жители Европы искренне недоумевают: а на каком же ещё языке прикажете с вами разговаривать?
Русский язык входит в клуб 12-ти мировых языков, занимая среди них достойное 5-е место. А кто знает украинский, который за эти годы сами украинцы безжалостно исковеркали, сведя свою «мову калинóву» к примитивному суржику? И, конечно же, дело не в «стране-агрессоре»! Налицо – банальный комплекс неполноценности зашоренных и зомбированных людей с «промытыми» за эти годы мозгами. А самое главное – это то, о чём сказала в своём письме эта беженка из Мариуполя:
— …Русский язык [– это язык, на котором] говорили наши прадеды, деды, наши родители, мы и наши дети. Это язык, на каком поют колыбельные бабушки своим внукам. Это язык, которым написаны лучшие сказки в мире. Это язык, на котором признаются в любви, это язык, на котором видят сны.
Напомню, что гражданское противостояние в Донбассе весной 2014 года началось сразу после того, как Александр Турчинов объявил о фактическом запрете на Украине русского языка! И этот «мовный закон» – запрет русского языка, его преподавания в школах и вузах, ограничение книг, передач, сериалов и даже песен на русском, на мой взгляд, ничем не отличается от того, что творили гитлеровские нацисты в Германии, сжигая книги Ремарка, Фейхтвангера, Кафки, Цвейга и других немецких гениев!
И не надо мне рассказывать о «советских ужасах» и притеснении украинского! Этого не было! Мой папа окончил в Одессе украинскую школу (хотя дома по-украински никто не говорил, как и по преимуществу во всей Одессе). А первой моей детской книжкой была «Пригоди Незнайки та його друзiв» («Приключения Незнайки и его друзей») Николая Носова.
«— Почему?» – спросите вы? Да потому что на русском её купить было невозможно, это был большой дефицит, хорошую литературу на русском расхватывали, доставали «по блату», везли из-за границы. А на украинском – пожалуйста! Куча книг на «мове» издавалась и продавалась абсолютно свободно. А когда я пошёл в детский садик, то на праздничные утренники иногда надевал… вышиванку! (У меня даже детские фотки сохранились.) И не надо мне «брехать» про запреты украинского и украинства!
Так что ЯЗЫКОВАЯ ПОЛИТИКА в «почившем в Бозе» государстве под названием СССР – была! А русский язык всегда был ЯЗЫКОМ МИРА. Потому что в русских людях, переживших столько войн и лихолетья, на генном уровне заложены ДОБРОТА, СОСТРАДАНИЕ и СТРЕМЛЕНИЕ К ПРАВДЕ. (Только не надо путать доброту со слабостью…)
Сколько языков малых народов СССР получили свою письменность, сколько литератур на этих языках было создано, сколько прекрасных книг, словарей, энциклопедий (не чета нынешним) было издано. Создавались серьёзные научные школы, обучались целые поколения прекрасных специалистов… И где оно всё? Ау!!!
Произнося слово «русский», конечно же, я не имею в виду русский этнос. Понятие «русский» – гораздо шире. Известен исторический анекдот на эту тему о царе Николае I.
На придворном балу к маркизу Астольфу де Кюстину, автору нашумевших в своё время путевых заметок о России “La Russie en 1839” («Россия в 1839 году») подошёл император Николай I и спросил:
— Маркиз, как вы думаете, много ли русских в этом зале?
— Конечно, Ваше Величество! Я думаю, все!!! Ну, кроме меня и иностранных послов…
— А вот и нет! Вы ошибаетесь. Вот этот мой приближённый – он поляк, а вот этот – немец. Там стоят два генерала, они грузины. Этот придворный – татарин, вот финн, а там – крещёный еврей…
— Но тогда где же русские, Ваше Величество?
— А вот все вместе они и есть РУССКИЕ!!!