– Вадим, где дети? – спросила Надя мужа.
– К твоей сестре отвез, – ответил он.
– Хорошо. А теперь пойдемте все пить чай.
– Что ты, Надя, какой чай? – развела руками мать Веры.
Надя посмотрела на неё таким тяжёлым взглядом, что женщине стало не по себе.
– Пойдемте пить чай, – четко и твёрдо повторила она. В комнате повисло напряжение.
– Пойдемте, пойдемте, – покорно поддержал супругу Вадим, разрядив обстановку.
Родители уселись за стол, Надя разливала кипяток в кружки, как Вера неожиданно взбунтовалась.
– По какому праву ты здесь командуешь в моём доме? Ты вообще здесь никто и не тебе тут хозяйничать! – хрипя и откашливаясь, возмущалась она.
Все переглянулись.
– Очень тонкое, а, главное, своевременное наблюдение, – нисколько не тушуясь, спокойно ответила Надя. – Кто вы тут все для меня? Вадим мне муж, его я люблю. А ты мне кто? Жена деверя. Так себе родство, если учесть, что, чисто гипотетически, таких жён у него может быть несколько. И с какого перепугу я это все покрывать должна?
Надя взяла карандаш и обрывок тетрадного листа, лежавшие на подоконнике. Все насторожились.
– В общем так, – продолжала Надюша. – На вашем счету, мои дорогие Степан и Вера, бесконечные скандалы с битьем посуды и швыряньем вещей, а также попытка суицида у каждого. И если в третий раз я сюда буду ехать сломя голову, то молчать больше не стану. Кто вы мне такие? Как ты совершенно верно заметила, Верочка, никто! Моей кровной родни среди присутствующих нет. И только ради Вадима я терплю все это. Но Вадик, разве моя семья доставляет тебе столько хлопот? А кстати, сестра моя родная, сидит сейчас с твоими детишками, бесплатно заметь, которые ей тоже абсолютно никто. Мне надоело смотреть на все эти выкрутасы. Они ни с кем не считаются, ни с детьми, ни с вами. Пора это дело заканчивать, поэтому слушайте внимательно, повторять десять раз я не буду. Как только выкинете что-то подобное, сюда даже не поеду, направлюсь прямиком в полицию и опеку. Добьюсь, чтобы тебе, деверёк, и жене твоей провели соответствующую психиатрическую экспертизу и пролечили как следует, так как отклонение, скорее всего, найдут у обоих. А детей таким неуравновешенным оставлять нельзя. Соответственно, светит им детский дом. Мы с Вадимом еще двоих не потянем. К тому же, Верочка сказала, что я здесь никто. А вам, уважаемые родители, доверять детишек тоже не стоит. Поскольку вы все знаете и покрываете, а значит и одобряете. Не переживайте, потрачу я пару своих зарплат на доброе дело и найду хороших юристов, которые помогут мне всё это до ума довести. Доказательства у меня имеются, – Надя потрясла телефоном. – К тому же баба Женя с радостью свидетелем пойдет. Ей под старость лет спокойной жизни хочется. А вы старушку скандалами изводите.
– Вадим? – схватилась за голову мать Степана.
– Что она такое говорит? – тихо спросила мать Веры.
Вадим, оглядев родственников, взял мать за руку и проникновенно глядя ей в глаза спокойно сказал:
– Надюша может, мам, может. Не перечьте ей. А ты, Вера, поаккуратнее со словами. Не в добрый час рассердишь Надю, хуже будет.
– Да как ты можешь…– снова прохрипела Вера. – Степан, скажи хоть слово.
Но Степану было не до того. Отцовская наука ему тяжело обошлась. Спина горела и пульсировала, сил на споры не осталось.
– Но и это еще не все, – продолжала Надя. – Поговорим теперь о долгах.
– Долгах? Каких еще долгах? – спросил отец Веры.
– А почему вы думали вашу дочь из больницы так быстро выписали, и ни полиция, ни опека до сих пор не поинтересовались, что здесь происходит? – выжидательно посмотрела на него Надя. – Не знаете? Так я вам объясню. У дамы этой, – она махнула рукой на Веру, – отравление выявили. Вот только не от таблеток. Грибочки не те съела. А за грибочки эти нам с Вадимом такую сумму пришлось выложить, – и она написала на огрызке бумаги шестизначную цифру.
– Не может быть! – воскликнула мать Веры. – Так много?
Вера подбежала и посмотрела.
– Врешь, не поверю! – поразилась она.
– А как вы думали? Фельдшер и водитель на преступление, можно сказать, пошли. Думаете, легко было договориться? Так что верить или нет, это дело ваше, но деньги вы должны мне вернуть. И срок даю вам неделю. Всё это время детей не увидите. Кому не нравится, можете идти жаловаться куда хотите. А я сообщу, почему я детей боюсь в это семейство отпускать. Кстати, еще я тут кое-что не учла, – продолжала Надя, увидев всеобщее замешательство. – Это стоимость такси, на которое мне пришлось дважды потратиться, – сказала она, записывая циферки. – Оплата моего рабочего дня, его в прошлый раз не засчитали. Сестре моей сегодня, за то, что ей планы поменять пришлось и с детьми вашими и нашими сидеть. Она ведь человек посторонний, так я понимаю, Верочка? Значит оплата ей требуется. Ладно, содержание племянников в течение недели, будет вам подарком. Они здесь ни при чем, так что мы с Вадимом им поможем, накормим, правда, дорогой? Ты же не будешь против?
– Что ты, Надя, что ты? Нет конечно, – согласился Вадим.
Все не верили своим глазам. Как же так? Всегда спокойная Надя, которая буквально ловила каждое слово своего супруга, вдруг выдала такое!
– Подождите, – сказала свекровь, беспомощно глядя на старшую невестку. – Да где же они найдут эти деньги?
– А вот это, мама, меня абсолютно не волнует. Мы же с Вадимом нашли, и заметьте, за три часа. Всех знакомых обзвонила, отец с матерью прислали, сестра с братом тоже подкинули. Мы решили было на себя этот долг взять, самостоятельно со всеми рассчитаться, чтобы вас лишний раз не волновать. А, оказывается меня здесь не ценят, пустым местом считают. Вот пусть они и покажут, в состоянии ли свою глупость оплатить или нет. Но если денег не будет через неделю, иду в опеку и полицию, так и знайте. Вы, если хотите, можете подкинуть им, но к нам потом за помощью не обращайтесь. Думаю, всем всё понятно. Вадим, время позднее. Может домой, а?
– Да, да, конечно. Пора уже, пора, – ответил супруг и, попрощавшись, они вышли из дома.
Родители еще молча посидели, обескураженно глядя на цифры на листке, а потом тоже засобирались.
Дом опустел. Вера пристроилась рядом со Степаном на диванчике, осматривала следы от ремня.
– Ох, Степушка, больно тебе, наверное?
– Больно, Верунчик, больно. Даже не представляешь как. Рука у отца ох и тяжелая. Худой, худой, а силы в нём еще много.
– А Надька-то эта грымзой оказалась. Столько лет курицей бессловесной прикидывалась, а тут на тебе, зубы показала. Как ты думаешь, она это серьезно?
– Серьёзно, Верунчик, серьёзно. Видишь, даже Вадим слова поперёк ей не сказал. Она меня в сарае, веришь, чуть топором не зарубила. Сама хотела стульчик из-под меня выбить, чтобы я наверняка живым не вышел. А у самой глазища страшные, злые. Ведьма да и только. Родители вовремя появились, можно сказать, спасли меня.
– Степа, а давай на неё заявим!
Список рассказов
Рассказ "Два сапога". Часть 7
Начало / Часть 6 / Часть 8