В начале меня определили в инженеры ТЭЧ (Технико-эксплуатационная часть) по обслуживанию систем навигации и управления ракетами.
Наконец, нам выдали форму, личное оружие, противогазы, документы. Интересно, что достался мне ещё довоенного изготовления пистолет ТТ. Он понравился, наверное, из него стреляли по фрицам. А кортик оказался с отбитым кончиком лезвия. Кладовщик объяснил, других нет в наличии, но самому затачивать нельзя. Всё равно в ножнах этого не видно. Потом узнал, что молодые офицеры любили метать кортик в пожарный щит.
Поселили в гостиницу. Но в другую, одну из гарнизонных, офицерскую в духе хрущевских пятиэтажек, по четыре человека в номере, с туалетом и душем. На этаже были две коммунальные кухни. Попал в номер с ленинградцами, выпускниками ЛЭТИ, крепчайшего здоровья по части лыжного спорта, мордобоя и, немыслимого количества выпить.
Один из них мастер спорта по лыжам, член сборной ЦСКА. Другой кандидат технических наук, обнаруживший и исправивший фатальную ошибку, допущенную каким-то НИИ при проектировании самолетной боевой электроники. Хорошо, что не было реальных пусков ракет с ядерными зарядами.
Четвертый, эстет из старых питерских богачей, аристократов, бабушка которого собирала Рембрандта в подлинниках. За три бутылки кубинского рома научили меня бегать 10 км на лыжах и сдать норму 2-го разряда с первой попытки.
Нужно иметь в виду, что в гарнизоне тогда был сухой закон, даже в отношении пива и шампанского. Покупалось всё в Оленегорске и, конечно, про запас.
В нашей гостинице жили по нескольку лет одинокие и женатые офицеры, семьи, некоторых обосновались на юге, молодые офицерские семьи с детьми и незамужние дамочки вольнонаемные. Все они не желали жить в квартирах, тут было веселее. Жильё в гарнизоне не было серьёзной проблемой. Жили ещё гражданские, командированные на реконструкцию аппаратуры и внедрение новой техники, летчики-испытатели новых самолетов поступавших на вооружение в северных условиях.
Переводчики экипажей самолетов разведки жили в отдельной гостинице. Но ничто не мешало им бывать в нашей, дабы проводить время за картежными играми. Конечно, с выпивкой и под деньги. Даже на приличном подпитии переводчики не хотели рассказать, о чем говорят в НАТО. Надежные ребята, они дали расписки. Один из них после армии работал в Советском посольстве США. Видел его по телевизору.
Карты, в отличие от домино, у определенной категории офицеров имели огромный успех. Преферанс и английский покер поддерживали интеллект и интуицию.
Однажды в гарнизоне состоялся большой скандал, когда замполит узнал, что на кону в покере было около 16 тысяч рублей (тогда около 30 тысяч долларов), банк снял какой-то капитан. Все прошло без замполита, его измучила зависть к счастливым участникам хорошей игры при хороших деньгах. Чуть не заболел, многие ему сочувствовали, командир, а вот так вот обидели, не пригласили, все тайком, никакого уважения.
Деньги нам платили не малые, денежное довольствие прирастало на 10 процентов каждые полгода. Северные и полярные коэффициенты. Лётному составу в полтора раза больше. На заводе мне платили 95 рублей плюс 15 процентов премия за хороший труд. А тут, перед дембелем я уже получал больше четырёхсот рублей. Это считалось денежным довольствием, а не зарплатой, налог не взымался, но брался налог за бездетность.
Надо ещё учесть, что армию и флот одевали и отлично кормили три раза в день бесплатно в офицерской столовой для инженерно-технического состава.
Когда сюда привез жену с дочерью, получил квартиру, за квартиру ничего не платил. Не помню, была ли оплата за казённую мебель? Перешёл на получение офицерского пайка, продуктовое довольствие, которого с головой хватало на троих, покупали только что-то вкусненькое.
Стоимость пайка тогда была, кажется, 74 рубля. В него входило всё необходимое, начиная замороженным мясом с рыбой и сливочным маслом, кончая молотым перцем, солью и лавровым листом. Хлеб гарнизонной пекарни получал по графику в нашей столовой.