О том, верил Горький в Бога или нет, написаны тома предположений со своими аргументами. Тема очень увлекательная! Но я сейчас не о ней. Я о девушке по имени Вера.
На небосклоне Горького много прямо огромных настоящих звезд, которые составят свои созвездия, а есть те, что существовали на его фоне, можно сказать, незаметно: ничем особым в истории не отметились. Не пели, никого не лечили, не писали книг. Однако от этих звездочек-спутников осталось так много тепла, что даже спустя века оно сохраняется.
Я о Верочке. Вере Кольберг.
О ее яркой как звезда и пламенной, словно солнце, сестре Юлии я рассказывала в этом посте: https://vk.com/wall427745639_828
А вот Верочка вроде бы и особого внимания не заслуживает.
Внимание публики на себя она обратила в Арзамасе, когда приехала туда вдвоем с М.Горьким в ссылку в мае 1902 года. «Сбежал из семьи с девицей!» - пронесся по Арзамасу слух.
М.Горький, конечно, был человеком творческим и увлекающимся, но к Верочке Кольберг он относился как к сестре. Да и Екатерина Павловна, пожалуй, тоже. Вера появилась в их жизни в непростой период.
В апреле 1901 года М.Горький был арестован и находился в нижегородском остроге по делу покупке мимеографа (проще говоря, аппарата для ксерокопии, что законом было запрещено). А мимеограф этот Степан Скиталец и Горький отправили по адресу папы Верочки – фармацевта на Печорке, и, конечно, получателем сего аппарата был не папа, а сама Верочка.
Но она, хоть и была девушка юная и неопытная, на допросах держалась стойко и отвечала умненько, да настолько, что, когда М.Горький увидел их материалы, он очень захотел с такой девушкой познакомиться. А, познакомившись ближе, семья Пешковых не захотела Верочку от себя отпускать, и она поехала с ними в Крым, а потом и в Арзамас в качестве бонны – воспитательницы для детей.
«Лето было жаркое. Почти каждый день ходили купаться всей компанией на речку Тешу. Женщины купались в купальне, мужчины прямо в реке, — вспоминала Вера Кольберг. — Как-то приехал Андреев Леонид Николаевич. Ездили кататься на лодке, и он интересно рассказывал разные смешные случаи из своей практики судебного репортера».
Кольберг Вера Николаевна (1872—1954) — выпускница Нижегородского женского Мариинского института, горячая революционерка, эсерка, с 1908-го по 1917 год — политический эмигрант, старшая сестра Юлии Кольберг, о которой я писала в посте раньше.
Верочка была не такая яркая и привлекательная, как Юлия: лицо скуластое, но добродушное, волосы на прямой пробор, такая кругленькая и открытая. Посмотрите на фото, сделанное на крыльце дома в Арзамасе. Тут и Вера, и Юля - можно сравнить.
«Видел толстую Веру, она на днях едет в Нижний. Поумнела и стала как-то лучше, не то чтобы солиднее, а вообще симпатичнее», — пишет Горький Екатерине Павловне Пешковой 22 октября 1904 года. Писал эти строки М.Горький, когда уже они с супругой расстались. Но общие друзья, появившиеся у них в браке, сопровождали их обоих всю жизнь.
Например, в 1909 году В. Н. Кольберг приехала в Женеву, где тогда жила Екатерина Павловна с Максимом и бабушкой. Из Женевы перебралась в Париж, откуда в 1912—1913 годах ездила на Капри к Горькому: «Прожила восемь дней праздников. Было очень интересно и весело... Алексей Максимович был в очень хорошем настроении, уговаривал меня бросить работу и приехать жить вместе с ними. Работу я не бросила, но еще два раза приезжала на несколько дней на Капри».
В августе 1914 года началась первая мировая война. За четыре месяца до ее начала в возрасте сорока двух лет Вера Николаевна Кольберг вышла замуж за Бориса Бартольда.
«Как я рад, что Верка вышла, наконец, замуж! Очень и особенно рад. Ты, — разумеется, — права, если у нее будут ребята, — она явится чудесной матерью. Только бы ребята были здоровые. А муж — это дело последнее и меня не интересует. Послал ей телеграмму, поздравляю, да еще, вероятно, и напишу...» — пишет Горький Екатерине Павловне в мае 1914.
Сестра Веры Юлия Николаевна не разделяла восторга Горького, напротив, ее «оглушила» весть о замужестве сестры, и в апреле 1914 года в письме Екатерине Павловне Пешковой она сокрушалась: «Мне жалко Верку, больно, обидно, я даже не знаю что, но, во всяком случае, места себе не нахожу. Какая-то нелепость, за которой я вижу слезы, горе и ровно ничего доброго».
Предсказание Юлии Николаевны сбылось — в первую мировую войну Вера Кольберг и Борис Бартольд застряли в Италии, а когда в 1917 году вернулись в Россию, расстались навсегда.
Юлия делилась с Екатериной Павловной: «Вера пишет мне с Капри самые отчаянные письма, они пропадают от безденежья и тоски, деньги ее мужу посылают, и немалые, но он много пьет, и кроме того, они живут не одни и помогают тем, кого судьба забросила на Капри. Очень мне ее жалко, и выхода не вижу. Разве уехать одной куда-нибудь в другое место, например, в Неаполь. Но она этого не сделает, жалеет Бориса».
В 1917 году В. Н. Кольберг вернулась из эмиграции в Россию. С мужем она тут же развелась, но вот все огромное семейство банкиров Бартольдов осталось в близком кругу.
В автобиографии она писала: «После 1918 года служила в различных советских организациях — заведовала детской колонией Серебряного бора, детским домом на ст. Алабино, а с 1926 года — зав. молочной кухней при детских яслях Нарофоминска».
После революции она несколько раз встречалась с Горьким, но по душам поговорили «только раз, когда Алексей Максимович, узнав, что хочу хлопотать о пенсии, вызвался поддержать мое заявление. Он даже исправил его. В это свидание вспомнилось старое время, Алексей Максимович растрогался, и мы по душам поговорили».
А вот с Екатериной Павловной они были очень близки. Когда племянницу Веры Ирину Гогуа отправили на 20 лет в лагеря – Вера жила с Екатериной Павловной бок о бок, лето проводила на ее даче с дочкой Ирины Танечкой. Так она вновь осталась «за маму» - своих детей у Веры не было.
О семье Горького она оставила воспоминания: светлые, полные любви и такта. НИ СЛОВА о сложных моментах во взаимоотношениях Екатерины Павловны и Максима Горького, хотя кто, как ни она, знала о них детально.
Немного из Верочкиных воспоминаний…
«Я убирала елку к вечеру в столовой. Кто-то крикнул, что приехал Толстой верхом на лошади (это он совершал свою обычную прогулку). Алексей Максимович пошел к нему навстречу. Смотрю, идут. Толстой небольшого роста старичок с длинной седой бородой <...> Глаза его поражали — небольшие, стального цвета и такие молодые, живые, и взгляд пронзительный. Одет он был в черную длинную рубашку и в высокие сапоги. Он прошел в кабинет к Алексею Максимовичу (он сильно горбился). Больше я его никогда не видела <...>».
«Екатерина Павловна, когда я с ней познакомилась, была совсем молодой женщиной. Она была среднего роста, очень худенькая и казалась небольшой. Удивительно изящная, черты лица некрасивые, если их разбирать, но все лицо, особенно иногда, было прекрасно. Волосы темно-русые, волнистые, густые, брови прямые, длинные ресницы и удивительные глаза, светлые, зеленоватые и взгляд такой пристальный <...> Она очаровывала всех, хотя держалась очень скромно, как бы в тени <...> На Алексея Максимовича она имела большое влияние, но держалась так, чтоб этого никто не замечал <...> Детей своих она любила безумно <...>».
Ваша Лена Lens 🔎
Фото нашла только это. Если располагаете еще какими-то данными о Вере - поделитесь, пожалуйста!
