В этом году мне пришлось оперироваться в краевой больнице. Я никогда не забуду впечатления от женщин в беде. Поступало нас в отделение гинекологии на наш этаж одновременно человек 20. Надо было видеть испуганные глаза женщин в предчувствии операции. Каждая знала, что ей предстоит лишиться важного и даже сакрального: или яичников, или матки, или сразу того и другого. Только некоторые молодые женщины хихикали, а женщины в возрасте с напряжением во всём теле ждали своей очереди в приёмном отделении. В отделении всех распределили по палатам, и стандартно заработал конвейер: суп без хлеба на обед, консилиум врачей, вечерняя клизма. Утром конвейер снова задвигался: операционные чулки, клизма, операция. Мы в толпе улавливали знакомые глаза тех, кто запечатлелся в памяти при поступлении. И не могли не запомниться глаза тех, с кем одновременно идёшь по коридору на операцию. Знакомились на ходу, запоминали друг друга по именам. Сидя перед тремя операционными в холле, голые в простынях и бахилах на босу ногу, одни нервно улыбались (молодые), другие сидели в полушоковом состоянии со слезами на глазах. За несколько минут до операции, мне казалось, что мы готовимся к Божьему суду и к смерти…или в газовую камеру (в ожидании общего наркоза). Было страшно: а вдруг усыпят, душа твоя отлетит, и ты никогда больше не вернёшься в эту жизнь. В день моей операции анастезиолог, молодой мужчина лет 35, был душка: разговаривал со мной, шутил и хихикал с медсестрой. А так-то женщины рассказывали про другого анастезиолога – грубого. Надо сказать, что когда ты в беде, особенно ценишь доброе отношение персонала. И если хоть одной женщине не понравилась какая-то медсестра, то к ней настороженно относились все. Каким-то чудесным образом, как в улее, от пчелы к пчеле, передавалась любая информация.
После операции мы не давали друг другу спать, все знали такую страшную вещь: если в течении 2х часов после наркоза заснёшь, то больше не проснёшься. До сих пор не знаю, правда ли это, но после операции я почему-то наркологу пожелала счастья в личной жизни…а потом, чтобы не заснуть, читала все стихи, которые знала: « У лукоморья дуб зелёный….»
Меня раньше всех утром забрали на операцию, вернули часа через два, а соседку пригласили после меня, и она шла как на гильотину: бледная и молчаливая. Мы очень сочувствовали друг другу и подбадривали. Все остались живы, спрашивали о самочувствии, о том, кому какой орган оставили. Сама атмосфера была такой непривычной и особенной, как будто бы обострилось незнакомое нам животное чувство. Каждая рассталась с значимым кусочком собственного тела, который уже не пришьёшь никогда. Судьба этого кусочка была никому не известна. Знали только, что вырезанное отправляли на гистологию…И каждая очень надеялась, что онкология обойдёт её стороной. Хотя были и те, кто уже знали о своей первой стадии рака.
Когда операция была позади, страх рассеялся, мы стали вспоминать свой дом, своих мужчин. Кто-то показывал в смартфоне фотографии бассейна, цветов, корзин из ротанга собственного изготовления, кто-то – фото недавно купленного в ипотеку дома. Я показала свои картины маслом и террасу, на которой их рисовала. Каждой в палате хотелось рассказать о себе, своём мужчине, своих детях…своей работе. К вечеру почему-то вспоминалось что-то страшное: военная спецоперация, гибель близких от несчастных случаев. Не знаю, о чём бы говорили мужчины в нашей ситуации, но сообщество женщин, сама атмосфера нашего женского общения была очень особенной. Было ощущение, что женщина – центр вселенной! И вокруг нас движется, крутится, раскручивается и притягивается вся человеческая жизнь. Магия какая-то. Лично я поделилась тем, что каждое утро читаю молитвы и псалмы, которые защищают мою семью. Все с надеждой записали номера псалмов о защите и процветании. И опять было ощущение, что женщина нечто особенное– главный шаман, духовный практик.
При выписке мы обнимались, желали друг другу здоровья и счастья. Между нами появилась боевая сплочённость: сначала мы были друзья по несчастью, но потом поняли, что каждая из нас – сила, объединяющая семью. Каждая в своей семье «вождь», без которого семья разбежится и рассыплется. Женщина рожает, питает, устраивает дом, молится, зарабатывает. И когда она в беде, когда ей приходится расплачиваться здоровьем, вся семья наэлектризована: переживают муж и дети. Все хотят, чтобы женщина как магнит притягивала и сохраняла стабильность системы. Как вокруг солнца бегают по своим орбитам планеты, так и вокруг женщины, когда она здорова всё крутится, живёт и процветает. Вывод: берегите женщину от беды!