Две перспективы.
Завершая карьеру, Андрей Кириленко подытоживал ее так: «Мне кажется, меня запомнят как АК-47, то есть универсальную сбалансированную единицу на паркете. Вот и все. Я всегда выходил и старался изо всех сил. Просто сражался неудержимо за мяч. Никогда не заботился о статистике. Она набиралась сама по себе. Я старался побеждать – и точка».
Около года назад во «Взял мяч» он продолжил: «Оценивать себя должен не я. Я-то оцениваю себя великолепно. Считаю себя классным суперигроком, но оценивать должен не я. Оценивать должны люди, которые смотрят баскетбол».
Допустим.
Штука только в том, что неравномерный путь форварда предполагает совершенно непохожие трактовки: по обе стороны Тихого океана на Кириленко смотрят по-разному, концентрируясь на моментах, которые почему-либо кажутся более значимыми, а затем додумывая все остальное.
Например, пользователи Sports.ru поставили его на 11-е место в списке «100 лучших спортсменов в истории России».
В Америке Кириленко стоял у истоков аналитической революции и изменил понимание баскетбола
Карьера в НБА у Кириленко начиналась предельно однозначно. Сейчас его появление на Матче всех звезд превратилось в бессодержательные «10 минут, 1 данк, 1 блок», но вообще-то проходило немного иначе. В концовке, после того как Тим Данкан положил от щита и вывел Запад вперед, на паркет вернули российского форварда с заданием отбиться против лидера противника – лучшего бомбардира сезона Трэйси Макгрэйди. Тот, увидев Кириленко перед собой, даже не подумал атаковать: мяч в итоге ушел на правое крыло, откуда Майкл Редд бросил в движении.
Билл Симмонс параллельно захлебывался от восторга, поставив 23-летнего Кириленко на 13-е место в колонке, посвященной самым ценным активам лиги.
«Андрей Кириленко – это же нечто среднее между Майклом Купером, Робертом Орри, Деннисом Родманом и Фредом Робертсом после 12 чашек кофе».
«Андрей Кириленко… уже сейчас второй защитник в лиге (вслед за Беном Уоллесом, впереди Рона Артеста)… может создать себе бросок, хотя слишком неэгоистичен для этого… выдает статистику вроде «19-5-7-8-5» и «10-12-6-6-5» в течение восьми дней… и занял место в стартовой пятерке команды «Парни, с которыми было бы невероятно круто поиграть вместе»… Что здесь может не нравиться? Единственный важный вопрос: почему Анна Курникова еще не обратила на него внимания?»
«Со времен Скотти Пиппена мы не кайфовали от того, что кто-то вот так играет в защите. Если когда-нибудь нам придется играть с космическими пауками за спасение планеты, неужели Андрей Кириленко не получит свои минуты на решающем отрезке? Уэйд, Леброн, Кириленко, Данкан и КейДжи… Хоть кто-то сможет забить против такого состава?»
Эти восхищения угасли через несколько лет.
Сначала Симмонс предлагал «Финиксу» выменять Кириленко на Шона Мэриона, обещая, что рядом со Стивом Нэшем тот будет каждый год ездить на Матч всех звезд. Затем включил его в список худших контрактов лиги. Наконец охарактеризовал как «самого разочаровывающего игрока десятилетия», за исключением разве что Винса Картера.
Однако, едва Кириленко завершил карьеру, упоения вернулись уже в исполнении авторов нового поколения. «Самый недооцененный форвард нулевых», «Предшественник Дрэймонда Грина, которому не повезло с эпохой», «Форвард, которого можно сравнить со Скотти Пиппеном и Бобби Джонсом», «Игрок, заслуживший включения в Зал славы баскетбола»…
Сейчас консенсус по АК-47 ровно такой.
Так получилось, что взлет Кириленко в Штатах совпал с зарождением цифровой аналитики. Сначала профессура в университетах, а потом и люди в клубах все чаще стали задумываться о том, что стандартные протоколы не могут адекватно описать влияние баскетболиста N на игру. И как раз в середине нулевых они начали предлагать самые разные математические модели, которые бы углубили понимание баскетбола и дали бы цифровое представление того, как человек, не набирающий много очков/подборов/передач, тем не менее является гораздо более значимым с точки зрения итогового результата.
В 2004-м профессор Дэн Розенбаум выкатил метрику «Скорректированный плюс-минус»: первые две строки занимали действующий MVP Кевин Гарнетт и лучший бомбардир Трэйси Макгрэйди, третьим значился Андрей Кириленко.
В 2006-м Джеремайас Энгельманн придумал метрику «Настоящий плюс-минус»: согласно ей, Андрей Кириленко залез уже на вторую позицию в НБА.
В рейтинге на основе метрики Basketball Reference «Box plus-minus» за 2004-2006 годы все три сезона Кириленко отображаются в первой двадцатке, причем лучший – сезон-2004/05 – на третьем месте, сразу за двумя сезонами Кевина Гарнетта.
По версии метрики «Плюс-минус влияния игрока» (PMIP) Кириленко – 4-й в сезоне-2003/04 (за КейДжи, Данканом и Беном Уоллесом), 3-й – в сезоне-2004/05 (за Ману Джинобили и Данканом) и опять же третий в сезоне-2005/06 (за Уэйдом и КейДжи).
И даже последующее снижение базовых показателей в середине нулевых ничего не изменило. С точки зрения метрики «Настоящий плюс-минус», Кириленко по итогам всей карьеры занимает общее 17-е место. С точки зрения метрики Дэниэла Майерса VORP (ценность игрока по сравнению со средним уровнем в лиге), Кириленко опять же по итогам всей карьеры – 13-й.
В общем, удачно подоспевшие математические выкладки заставили обратить внимание на эту кажущуюся и непривычную для традиционного взгляда аномалию. Было и так понятно, что у Кириленко много уникальных черт, но все эти метрики позволили акцентировать внимание на главном: в 22 года он ворвался в НБА полноценной, пусть и нестандартной (и непонятной) звездой.
Это совершенно точно не был «белый Доктор Джей», как его анонсировали на драфте, но слишком многое из того, что делал Кириленко, сильно выбивалось за рамки нормальности:
• лидировал в «Джаз» в сезоне-04/05 сразу в 12 статистических категориях;
• стал лучшим в лиге по блокам с 3,3 за игру в сезоне-04/05 и уступил лишь немного Маркусу Кэмби в сезоне-05/06;
• накрыл Майкла Джордана;
• 4 раза накрыл Кобе Брайанта в одном матче;
• дважды накрыл Шакила О’Нила в одном владении;
• выдал 10 блоков в игре с «Сакраменто»;
• к сезону-05/06 выходил на линию по 7,4 раза за матч, это 4-е место среди всех игроков, набиравших больше 15 очков;
• зарегистрировался в списке игроков, набиравших в среднем 8 подборов, 3 передачи, 2 перехвата и 2,5 блока, где фигурировали такие граждане, как Дэвид Робинсон, Хаким Оладжувон и Карим Абдул-Джаббар;
• выдал трипл-дабл (20+11+11) против «Лейкерс» и выбесил Кобе, которой потом приехал, чтобы отомстить лично русскому;
• набрал 150 перехватов и 215 блоков за сезон-04/05, а потом 102 перехвата и 220 блоков в сезоне-05/06;
• по ходу плей-офф-2007, в котором «Юта» дошла до финала конференции, непринужденно выдавал статистические линии вроде 14-5-4-5-3 или 13-7-4-7-1, или 20-9-5-6-1, или 15-5-5-3-0, или 21-15-1-0-3;
• опять же против «Лейкерс» стал одним из двух игроков (вместе с Хакимом Оладжувоном), которым удавалось набирать как минимум 6 очков, 6 подборов, 6 блоков, 6 перехватов, 6 передач (14 очков, 8 подборов, 9 передач, 6 перехватов, 7 блоков);
• занял второе место вслед за Оладжувоном по количеству матчей с 5 показателями выше 5 пунктов: таких у него набралось 3, причем два он сделал в течение одной недели.
Нужно понимать, что все это – на самом старте карьере, до достижения пика, в эпоху, когда лига переживала период самой сильной защитной закрытости и когда статистику раздавали гораздо менее щедро, чем сейчас.
«У меня есть цель – стать MVP этой лиги», – говорил Кириленко. – А еще я хотел бы получить перстень чемпионов».
Нет, это не звучало бредом. Игрока с мотором Кириленко тех трех сезонов в НБА просто никогда не было. Самое удивительное, наверное, заключалось в том, что его энергия не ограничивалась одной половиной, как это бывает обычно: он носился от одного соперника к другому на своей стороне, после чего снова и снова, и снова врывался под щит – на чужой.
Разносторонность АК не позволяла как-то его определить. Он был лучшим страхующим не центровым, и ему же поручали опеку всех лидеров того времени, от Кобе до Леброна. Он орудовал своими выдвижными руками в трафике и мог разменяться на игрока любого амплуа. Он ждал мячи в углу и одновременно становился пойнт-форвардом. Он как никто устремлялся в отрывы и при этом разрывал позиционное нападение за счет врываний, в которых был тоже одним из лучших в лиге.
Его необычные статистические выкладки говорили разве что о том, что для понимания Кириленко нужно было перемножить все известные составляющие: феноменальный атлетизм х баскетбольный интеллект х невероятные задор и активность х беспрецедентную выносливость х доскональный разбор соперников.
Главной заслугой Кириленко стало то, что он сумел более-менее безболезненно провести «Юту» в период перестройки. Пока «Джаз» прощались с эпохой Стоктона-Мэлоуна и только ждали эпоху Уильямса-Бузера, российский форвард в качестве первой звезды ломал стереотипы. За эти сезоны нетрейтинг «Юты» с Кириленко на площадке был на 12(!) очков выше, чем в его отсутствие. И в сезоне-04/05 он и сотворил то, что много лет спустя считается совершенно непостижимым: помог «Юте» с Мэттом Харпрингом, Карлосом Арройо, Горданом Гиричеком и Раджей Беллом одержать 42 победы, хотя перед стартом все считали их однозначными аутсайдерами. Его позитивное влияние было очевидно на обеих половинах: в сезоне-04/05 атака с ним была эффективнее на 4 очка на 100 владений, в сезоне-05/06 – на 6,1, защита в сезоне-04/05 была эффективнее на 2,9 очка на 100 владений, в сезоне-05/06 – на 3,9. В «Юте» Кириленко получил необыкновенную для легкого форварда роль – «защитного плеймейкера», свободного охотника, игровое чутье и понимание баскетбола которого настолько невероятны и признанны, что ему выдана лицензия на полную автономность: он одновременно руководил действиями защиты, а сам партизанил по всей территории, появляясь в непредсказуемых местах, чтобы подкараулить блок, накрыть дабл-тимом, выхватить мяч на ведении. Одновременно он еще и испытывал терпение Слоуна (который зверел даже тогда, когда его игроки выходили в носках разного цвета) своими бесконечными нелепыми прическами, тоже атрибутом экстравагантной звезды.
Проблема была в том, что Кириленко не только опередил свое время, но и оказался у самого упертого тренера из возможных. Это привело к тому, что тогда представлялось полноценной трагедией.
Для подвижных «больших», которых нельзя подвести под прокрустово ложе традиционного амплуа, тогда зачастую не находилось адекватного места. Талантливые «твиннеры», попадающие между позициями, пачками вылетали из лиги, а остальным приходилось приспосабливаться: Тони Кукоча и Ламара Одома пристроили шестыми игроками, Андре Игудалу, Рона Артеста, Джеральда Уоллеса и Виктора Хряпу впихивали в качестве узкоспециализированных легких форвардов, повезло разве что Шону Мэриону, который попал в уникальный коллектив, а затем потерялся после обмена из него.
Баскетбол нулевых делился на три типа: команды, строящие игру вокруг доминирования своих «больших», команды, отдающие управление в единоличные руки (от Джейсона Кидда до Стива Нэша, от Кобе Брайанта до Винса Картера), и «Юта», полюбившая пик-н-ролл задолго до того, как он стал мэйнстримом. Кириленко не был доминирующим «большим», не создавал себе атаку на уровне суперзвезд вроде Пола Пирса или Гранта Хилла, поэтому для Слоуна тут не было сомнений: он строил лучшее нападение 90-х вокруг пик-н-ролла, он воссоздал лучшее нападение середины нулевых вокруг пик-н-ролла же.
Чувства Кириленко по этому поводу были проблемой одного Кириленко.
Для АК в новом-старом нападении «Джаз», естественно, нашлась лишь вот эта сугубо ограниченная роль 3&D, которую он выполнял хуже, чем Мэтт Харпринг (тот хотя бы умел бросать). Что стало и для него самого сюрпризом – в сезоне-06/07 он резко потерял игровое время (меньше 30 минут по сравнению с 37 минутами до этого) и существенно потерял в возможностях (от 12 бросков в сезоне-03/04 до 6 бросков, количество штрафных тоже сразу же упало в два раза).
Завершилось все это крушение иллюзий ужасной сценой на тренировке после первого матча серии с «Хьюстоном» 2007 года: Кириленко закрылся полотенцем, но все журналисты разглядели текущую по щеке слезу и надрыв в голосе.
«Я хочу играть по 48 минут, – говорил он. – Хочу играть, хочу находиться на площадке. Готов давать сколько нужно, безотносительно времени на паркете… Я не буду говорить, что я все делаю отлично, но что-то я же делаю. Это очень сложно объяснить, потому что это все продолжается на протяжении всего года. Я утратил уверенность в себе – целиком и полностью».
Общий шок закрывала парадоксальная реплика Маши Лопатовой: «Об Андрее нужно понимать одно: он вообще никогда ни из-за чего не расстраивается. Даже у меня ни разу не получилось его расстроить. Так что, когда я это увидела, то поняла, что что-то очень сильно не так».
Кириленко в итоге был важной частью похода «Джаз» в плей-офф-2007 (самого обнадеживающего за всю его карьеру). Потом объяснил свои претензии вновь публично, но уже в более конструктивном ключе: «Сейчас чувствую, что не прогрессирую как игрок. Стараюсь, но не получается. Не дают. Не получаю поддержки тренера и клуба. Убежден, что методы Слоуна оказывают на меня отрицательное воздействие. Его основной способ мотивации игроков – воспитание чувства вины. Наши зарплаты, наши ошибки в матчах, наши поступки вне площадки – всегда повод для упрека. Хочу играть в баскетбол, хочу получать удовольствие от него, а не быть роботом, винтиком системы Слоуна». Он потребовал расторжения контракта, а в итоге пошел на компромисс.
И на этом Кириленко как потенциальная звезда НБА закончился. Никто не виноват, что облетает сад – Кириленко принял роль винтика в системе Слоуна и, по сути, не оставил себе шанса попробовать что-то за пределами «Юты». Со временем это стало непоправимой ошибкой: в дальнейшем он потерял ту искру, которая и делала его исключительным. Он уже не метался по зоне, пытаясь выхватить мяч на ведении или дотянуться до броска. Удовлетворился ролью четвертой опции в нападении «Юты». Уже не выдавал нереальные статистические или визуальные эпизоды. Он оставался частью лиги, но как бы растворился на общем фоне. Вместе с «Джаз», которые так и не смогли подвинуть квартет «Сан-Антонио»/«Лейкерс»/«Даллас»/«Финикс».
Кириленко провел в «Юте» еще 4 года, но уже потух.
В Америке это объясняют последствием многочисленных повреждений, сопутствующих травмоопасному стилю. И потому там Андрей Кириленко ассоциируется с образом непонятого гения, одного из первых универсальных «больших», чью креативность, уникальность, талант не смогли оценить и применить в его эпоху. Естественно, это все резонирует прямо сейчас – из-за того, что умения АК-47 так хорошо накладываются на современность: и готовность выдумать неожиданную передачу, и блистательная фантазия в быстрых атаках, и любовь к импровизации, и отсутствие какого-либо эгоизма, и готовность бегать без остановки, и защита против любого амплуа, и первые годы, не сильно уступающие Яннису Адетокумбо в разряженной атмосфере современной лиги…
Все, что в нем в итоге задушили.
В России Кириленко делал сборную сильнейшей на континенте и объяснял разницу в менталитете
2007 год радикально изменил карьеру Андрея Кириленко не только из-за нервного срыва во время знаковой серии для «Юты» нулевых. 2007-й – это еще, естественно, и главная победа в его карьере. Всегда нужно помнить, что ее основное содержание – вот этот контраст между ощущением абсолютной ненужности, списания, развенчания в качестве звездного игрока в «Джаз» и столь же тотальным превосходством на европейских площадках, ощущением радости, даже счастья от баскетбола и пониманием собственной мощи, которые вылились в признание его лучшим европейским баскетболистом 2007 года.
«Я неожиданно понял, что у меня ничего не изменилось – я все еще умею играть», – фиксировал Кириленко в тот момент.
Символ этого противоречия – легендарная история. В сборную России перед финальным матчем никто особенно не верил, она уже и так прыгнула выше головы – вряд ли даже сами игроки питали какие-то надежды, кроме самых робких. И вот команда загрузилась в автобус и отправилась на последний матч. Внутреннее напряжение с легкостью могло бы заменить двигатель внутреннего сгорания. И тут на полпути Маша Лопатова, которая всегда сопровождала лидера сборной на всех соревнованиях, вдруг вспомнила, что забыла аккредитацию в гостиничном номере. И вот она неожиданная расстановка приоритетов: автобус немедленно развернулся, чтобы супруга Андрея Кириленко забрала из отеля свой пропуск. Победа над золотым поколением лучшей сборной континента у нее дома в Мадриде стала лишь интересным украшением этого удивительного сюжета.
Спустя несколько лет, уже на «Финале четырех» в Стамбуле, Маша Лопатова писала об этой практике и даже тогда не могла не противопоставить команды здорового человека и «Джаз» Джерри Слоуна.
«Когда на «Финал четырех» команда летит с женами и семьями, это очень мило. Даже не мило, а правильно. Главные матчи сезона, и самые близкие рядом. Причем это практикуется не только в Евролиге. В НБА встречается подобное. Когда семьи летят на игры вместе с игроками. Но все зависит от команды. В некоторых клубах это не практикуется. А в «Юте» времен Джерри Слоуна это еще и не одобрялось. Он такой олдскульный и к женщинам относился немного предвзято. С ним приходилось лететь другим самолетом и жить в другой гостинице. Джерри относится к женщинам как многие русские мужчины. Не типично для американцев. Он вообще жесткий дядька».
Тот же контраст прозвучал и в демарше Кириленко после чемпионата Европы-2007: он не просто жаловался на методы Слоуна, но и подчеркивал преимущества Дэвида Блатта.
«Вы себе не представляете, какое счастье – выигрывать для своей страны. За это я несказанно благодарен Блатту. Уважаю и ценю Блатта за способность организовать игроков таким образом, чтобы использовать сильнейшие качества каждого на сто процентов. Он способен мотивировать команду, используя позитивный подход, он может быть достаточно жестким тренером без психологического давления. Он дает возможность каждому почувствовать, что он очень важен, и что результат команды зависит от него лично, вселяет уверенность. В команде 12 баскетболистов, и к каждому нужен индивидуальный подход. Только таким образом игрок может демонстрировать результат на все сто. Ведь тренер не только организатор, но и психолог. Спасибо Блатту, что после неудачного сезона НБА он все же верил в меня и создал условия в команде для того, чтобы я мог демонстрировать игру на высшем уровне и принести максимум пользы. Иными словами, за Россию под руководством Блатта готов выступать с удовольствием».
Короче, 2007-й явно разделил всю карьеру Кириленко на две абсолютно разные части: баскетбол в сборной и потом в ЦСКА доставлял ему настоящее счастье, видимую с трибун радость, удовольствие от самого процесса, баскетбол в НБА представлялся обязаловкой, не очень любимой работой, тем, что приходилось терпеть, пусть и за очень большие деньги.
Пожалуй, самую показательную историю последних лет в лиге рассказывал об Андрее Кириленко Ченнинг Фрай. Кириленко – настолько одержимый поклонник «World of Warcraft», что набил себе татуировку на всю спину – рубился днями напролет, прокачивая параллельно множество героев. И как-то раз Фрай обратил внимание, что россиянин – все еще онлайн в 3 часа ночи, хотя на следующий день у «Юты» была игра. Фрай спросил, будет ли тот готов на сто процентов, и получил такой ответ: «Ну да, скорее всего».
К сборной отношение было совершенно иное. И вовсе не потому, что это команда, представляющая всю страну.
Кириленко сделал сборную России в полной мере своей командой.
С одной стороны, «командой друзей», где все отдыхали вместе и работали вместе, где заставляли даже старичков-ветеранов брать в руки джойстик, где постоянно разыгрывали друг друга, а главного тренера называли «Савелием» (из-за сходства с киногероем – «а вдоль дороги мертвые с косами стоят. И тишина!»).
С другой, он стал для нее идеальным лидером – не примадонной, за которой нужно таскать рояль, а, скорее, старшим братом, облегчающим жизнь каждому и показывающим пример во всем. Вон он постоянно оказывается на паркете, борясь за мяч. Вот поднимается над кольцом, перекрывая небо и помогая Алексею Саврасенко. Вот доверяет атаку заднему, а сам налетает со спины, готовый затолкать мяч в случае промаха.
В России как-то традиционно было принято смотреть на баскетбол как на разновидность футбола – спорта, который работает совершенно иначе, даже в спортивных изданиях его описывали похоже, разве что в одном по мячу били ногами, а в другом пуляли руками. Но в эпоху Андрея Кириленко это было как будто оправдано: он, выросший в семье футбольного тренера, действительно играл в баскетбол во многом как в футбол. Кириленко – это мелкие и средние пасы, вроде бы необязательное движение мяча, врывания-забегания, открывания и навесы под кольцо. Кириленко – это эгалитарное нападение, в котором личность и статистика вообще не имеют значение и в котором в конкретный день может раскрыться и центровой Саша Каун, и снайпер Виталий Фридзон, и кто-то со скамейки с длинными волосами. Кириленко – это постоянное движение, вообще-то для баскетбола не совсем характерное, создание на площадке хаоса и неразберихи в противовес традиционным единоличным обыгрышам через пик-н-роллы.
«Мы очень командная с баскетбольной точки зрения нация, – объяснял он сам. – С самого детства нас учат, что самое главное – это команда. Из-за этого много соревнований проходит в режиме: пас, пас, пас, нашли свободного – забили. И очень мало ребят, которые на себя берут инициативу. И мы их за это «унижаем» (в кавычках): «О, единал у нас появился».
Кириленко говорит, что обожает игроков-единоличников, но на протяжении всей карьеры было ощущение, что вот эта разница в менталитете между «нами», людьми, выросшими в Советском Союзе, и «ими» – одна из его определяющих проблем. В Америке всегда обращали внимание на то, сколь неэгоистичен Кириленко, как он всегда пытается сделать передачу, как всегда заботится об общекомандном движении мяча и задействовании каждого, как не стесняется уходить в тень. И там он всегда оставался белой вороной (ноу пан интендед), непонятной для окружающих. В сборной России же он построил себе собственную команду мечты, где каждый знал, что, отдавая передачу, он всегда получит мяч обратно, где все сплочены одним интересом и вовлечены в общий процесс, и где даже с единственным на всю страну единоличником возились как с любимым, избалованным ребенком.
В этом он тоже был исключением, недоступным для современников. Разве что в данном случае это откликалось не будущее, а последнее эхо советской школы.
Сейчас, после появления Янниса, Йокича, Дончича и прочих, после превращения НБА в уже не американскую лигу, Андрей Кириленко выпал из списка 20-25 лучших европейских игроков в истории. Исключительно из-за того, что его карьера в американском баскетболе вышла столь невнятной. Российским же болельщикам никогда не нужны были ни продвинутые аналитические модели, ни грандиозные статистические выкладки и рекорды, ни подборка фотографий с самыми удивительными экспериментами на голове, чтобы осознать его масштаб. И без всяких цифр, и без всяких Матчей звезд, и без всяких дуэлей с Макгрэйди, очевидно, что в составе сборной Кириленко преображал пейзаж вокруг себя гораздо сильнее, чем величайшие европейцы его времени: Дирк Новицки, Тони Паркер и Пау Газоль.
Он уступил лишь Новицки в индивидуальных противостояниях, с разницей в одно очко – да и то, из-за того, что сборные пересекались один раз, когда Россия Кириленко еще искала себя.
Кириленко – Газоль – 2-2
Кириленко – Паркер – 1-1
Кириленко – Новицки – 0-1
Он уступил лишь Газолям с их сверхмощной Испанией в командных результатах.
Газоль – серебро Евро-2007, серебро Олимпиады 2008 и 2012, золото Евро-2011
Кириленко – золото Евро-2007, бронза Евро-2011, бронза Олимпиады-2012.
Паркер – серебро Евро-2011, бронза Евро-2005
Новицки – серебро Евро-2005.
Опять же основной парадокс Кириленко – в том, что вы даже не можете выделить у него какой-то знаковый, исторический матч. Наверное, это будет столкновение со сборной Литвы в полуфинале-2007, внезапно превратившееся в бомбардирскую дуэль между лидером России и одним из лучших снайперов европейского баскетбола Рамунасом Шишкаускасом.
Только это же явное исключение.
Кириленко в сборной – это как раз то всепроникающее воздействие на игру, то самое совершенно уникальное ощущение от баскетбола. Огромный, угловатый, как будто чрезмерно застенчивый за пределами паркета внутри прямоугольника площадки он превращался в собственный аватар – реального инопланетянина с чудовищными крыльями, помогающими ему парить над кольцом, с почти невидимыми из-за резкости секущими руками-ножницами, вырывающими мяч в толпе, с невероятной пластичностью и скоростью для таких габаритов, с такой уместной в этом контексте анимэшной головой. Не он совершал ключевые броски, но он всегда приводил партнеров к таким броскам: знаковые победы отмечены его перехватами, блоками, подборами на чужом щите, подходами на линию, но особенно не отмечаются, потому что Кириленко фоном присутствовал всегда, а не только в ключевые моменты, его баскетбол состоял не из эпизодов, а был единым потоком, в котором он рубился, прыгал и падал, цеплялся за мяч кончиками пальцев, бежал на подстраховку, а потом возвращался, метался от одного кольца к другому, улетал на трибуны, пасовал в падении... За все время Кириленко в сборной – если вынести за скобки неудачный олимпийский турнир 2008 года – национальная команда проиграла всего 6 раз, из них всего два раза не на последних минутах – оба сборной Испании.
Это была живопись невероятной густоты и плотности. Кажется, он и сам это хорошо понимал, когда часто говорил, что хотел бы, чтобы его игру обязательно оценили в России – ради этого он вернулся в ЦСКА в локаутный сезон и предстал самым невероятным баскетболистом, которого здесь вообще видели вживую.
И, наверное, из-за этого всего в России любовь к Кириленко не то чтобы меньше, чем в Америке, но к ней всегда примешана сопутствующая досада.
Гениальность Кириленко была самоочевидна, однако вместе с ней всегда наличествовала и мерцающая мотивация. Он сыграл за сборную гораздо меньше, чем мог бы, меньше, чем сыграли Газоль, Паркер и Новицки, у которых, в отличие от Кириленко, всегда был насыщенный плей-офф. Он стал не просто лучшим игроком в истории отечественного баскетбола, а живым воплощением баскетбола, но принял условия Джерри Слоуна, смирился со скромной, недостойной его ролью. Он подписал максимальный контракт, но уже лет с 26 лет постоянно рассуждал о готовности в ближайшее время завершить карьеру, изнывал от собственной травматичности, всегда подчеркивал, насколько семья важнее игры.
Кириленко – один из редких спортсменов, которые постоянно жалуются. Не только на травмы, но и вообще, он всегда повторял: то, что они делает – это непросто.
Вот, скажем, его цитата о файв-бай-файв: «Если бы я увидел у кого-то такую статистическую коллекцию, то, конечно, сказал бы, что это прикольно. Это ведь действительно показывает, что ты играешь не только в нападении и в защите, но и везде. Используешь все свои возможности на каждом клочке площадки. Но, если кто-то попытается, сразу предупрежу: это очень энергозатратно и тяжело».
Да, все видели, что Кириленко сжигает себя в каждом эпизоде, что он в каждом матче за сборную выдает эталонную самоотдачу и априори требует того же от остальных, что каждый турнир, на котором он присутствует, превращался в героический поход. Но сам он еще и подсказывал и намекал, что все это нужно вдвойне, втройне ценить именно в моменте, потому что эти редкие явления имеют ограниченный срок годности. Так и осталось не до конца понятным, то ли он сам установил предел вот этой энергии для себя, то ли действительно чувствовал, как она расходуется (что в итоге и случилось, когда баскетболист Андрей Кириленко неожиданно закончился).
Его не хватало на марафонскую дистанцию баскетбола НБА, только на яркие спринты коротких международных турниров.
Сборная России при Кириленко превратилась в главную команду страны. Не только потому, что добивалась беспрецедентных для страны результатов во втором по популярности виде спорта в мире, но и потому, что она мгновенно завоевывала сердце нейтрального болельщика – тем, как сражалась до последних секунд, тем, как регулярно спасалась в смертельно опасных ситуациях, тем, что постоянно бросала вызов звездным оппонентам и часто их огорчала.
И радость от каждой победы – для тех, кто смотрел внимательно – оказывалась еще острее, потому что все – и, прежде всего, центральный актор – напоминало о том, что золотая эпоха российского баскетбола вот-вот завершится.
Фото: Gettyimages.ru/Christian Petersen, Francois Durand, Ronald Martinez, Chris Trotman; РИА Новости/Руслан Кривобок, Алексей Филиппов
