Продолжение последнего интервью великого артиста. Предыдущая часть ЗДЕСЬ⤵️
- С самого детства вы были окружены множеством женщин, наверное, не столь гениальными, как Дудинская, и все же какие-то жизненные принципы они вам привили. Быть может, именно они помогли вам уйти от отцовской модели построения семьи. У вас ведь было невероятное количество мачех -- десять -- вы их хоть по именам помните?
- Мой отец любил без конца жениться. Русский язык он не знал, слово "жениться" -- знал. С мозгами было похуже, с другим местом -- получше. Бывают такие люди, но я не хотел быть таким и не стал. Моя мама умерла очень рано. Вторая жена моего отца была еврейкой и относилась ко мне, как к родному: "Мойша, -- говорила она мне, -- иди домой!"
У отца просто не складывалась семейная жизнь -- все его жены очень скоро умирали. Конечно, я помню всех этих женщин и по именам, и зрительно, но...
Я бы во второй раз уже точно жениться не смог. Отец меня не понимал, я его не понимал. Он считал, что танцевать -- не мужское дело, хотя если бы не мои танцы, он бы умер с голоду.
Однажды, уже будучи признанным танцовщиком, я пришел домой, а отец плачет. Мне это было так странно, он не плакал даже тогда, когда его братья на фронте погибли. "Дада, что случилось?" -- спрашиваю. "Ничего, -- говорит, -- если бы я тебя не бил, ты бы еще лучше танцевал". "Спасибо, -- говорю, -- отец, что ты меня бил, иначе я вообще не танцевал бы".
- Кстати, -- Махмуд Алисултанович внезапно просиял, -- моя вторая мачеха была цыганкой. Она научила меня воровать дыни на базаре и гадать (М. А. тут же продемонстрировал, каким образом он крал дыни).
- Кому гадаете?
- Кому хочешь гадаю. И по руке гадаю, и по картам. Вру, конечно, но если правду говорить, тогда зачем гадать? Чтоб ты знал, в гадании правды не бывает. Дай руку.
Я нерешительно протянул ладонь. М. А. тут же без пауз начал тараторить:
- А-а-а, красавец, ты мог бы мне руку и не давать, у тебя на руке и так написано твое счастье, что у тебя будет, что не будет. Будет у тебя хорошая жизнь. Между прочим, не такая и сладкая твоя жизнь была -- у тебя и слезы, и горе было. Семья в порядке, деньги будут... Ты видишь эту линию -- ты очень доверчив, но тебе повезло, что терять нечего, ты слышишь меня или нет? Правду говорю... (М. А. рассмеялся.) А карты, я тебе на картах так нагадаю! Знаете, чтобы обманывать, ведь ничего не надо уметь делать, главное -- трепаться.
- А женщины гаданиям так верят...
- И мужчины верят, ой как верят...
- Если бы вас попросили вспомнить три самых счастливых и самых драматических момента за полвека супружеской жизни. Что бы вы ответили?
- Я отвечу, что не могу вспомнить. Допустим, когда мне вручали звезду Героя социалистического труда... Мне говорят: "Махмуд, улыбнитесь хотя бы..." Я спрашиваю: "Зачем?" Для меня это не было радостью, я знал, что заслужил награду. Самое большое горе -- когда хоронят твоих близких, самая большая радость -- когда тебе улыбаются зрители. Остальное я не считаю. Я жил для танцев, я жив для танцев.
- Как вы относитесь к женщинам-политикам?
- Очень положительно, женщина-политик добрее и рассудительнее мужчины, женщина-президент может дать стране гораздо больше ясного и светлого, нежели мужчина. Возьмите хотя бы Маргарет Тэтчер...
- Ну зачем же так далеко ходить, Махмуд Алисултанович, ведь и в России есть известнейшие и влиятельнейшие женщины-политики, Татьяна Дьяченко, например...
- Бросьте, какой она политик! Говорить даже не хочу. Вот, скажем, Галина Старовойтова -- это да, рассудительная, умная, знающая себе и другим цену женщина, Ирина Хакамада достойна глубочайшего уважения. А Дьяченко -- не личность.
- Сегодня пятница, 13-е, полнолуние. День не слишком счастливый и буквально пару часов назад мы с фотографом Наталией Будановой убедились в этом на собственном опыте: идя к вам на интервью, угодили в аварию. Единственная радость -- кости, головы и аппаратура уцелели. А на вас, Махмуд Алисултанович, магия чисел не действует?
- На меня ничего не действует. Для меня самый счастливый день - это 13-е число. 13-го числа я стал народным артистом СССР, героем соцтруда, народным артистом... Впрочем, неважно. В 1958 году в Монте-Карло я играл в рулетку и Жан Маре попросил меня поставить его деньги, потому что ему в тот день не везло. Я поставил на цифру 13 и выиграл что-то в районе 100 тысяч долларов. Я хотел отдать выигрыш Маре, но он не взял. Говорит: "Это ты выиграл, не я". Я тут же пошел и купил на эти деньги бриллиантовые сережки и еще что-то ювелирное для жены и дочки. Сделай все наоборот, как говорится.
Продолжение здесь⤵️
Подпишись на наш канал и читай:
Сергей Шиврин (с) "Лилит", 1999 г.