История/война/Берия
Люблю читать мемуары, дневники, письма великих людей. В этом, конечно, есть щекотливый момент, вроде как в замочную скважину подглядываешь. Меня успокаивает то соображение, что они стали достоянием истории, а значит "право имею".
Прочитала на днях дневники Лаврентия Берии ( прослушала) -- и задумалась: а всегда ли нам говорят правду разные исследователи? Сейчас они разделились на две противоположные группы: одна его чудовищем считает, другая замечательным человеком, государственником. Кто прав?
Дневники охватывают 1941-1945 годы. Самые тяжелые для страны. Первое, что меня поразило, Лаврентий Павлович признает, что никто не ждал нападения, и никто не думал, что враг так быстро продвинется вглубь России. Пишет о панике в среде столичной интеллегенции в первые дни войны. О своем участии в эвакуации предприятий на Урал и в Сибирь.
Первые два года войны -- сплошные отступления, контратаковать нечем. Встал во весь рост вопрос материального обеспечения армии. Поручено организовать его ему, Берия. Эшелоны с оборудованием пошли на восток. Оттуда уже к зиме -- вооружение и боеприпасы.
Очень напряженная ситуация в ставке Главнокомандующего сложилась перед битвой за Сталинград. Слушая доклады генералов, Сталин выпытывал: отстоим или нет? Вы мне не агитку выкладывайте, а конретную ситуацию. На глазах у Иосифа Виссарионовича стояли слезы, когда ему докладывали, как много потерь понесли наши войска в ходе боев.
Пишет Берия о том, как изменились настроения к 1943 году, года в войне произошел перелом -- ставка вернулась в Кремль, в Москву стали сотнями тысяч возвращаться люди.
Большое значение приобрела борьба с предателями. Берия рассказывает о братьях футболистах "Спартака" Старостиных. С одним из них он встретился на футбольном поле, играя за тбилисское "Динамо"(!). Находясь на хозяйственных должностях в спорте, Старостины стали готовиться к встрече с гитлеровцами: учили немецкий язык, надеялись и при немцах встать во главе российского спорта. Были уличены в связях с противником, не зная, что их телефоны прослушиваются.
С удивлением узнала я о трусости, которую проявили в первые же недели войны некоторые партийные руководители -- поспешили эвакуироваться с окупированной территории вместо того, чтобы остаться там и организовать партизанское движение. (Тут дневник Берии стыкуется с информацией из другого источника об отсутствии такого партийного центра в Донбасе, не это ли стало причиной провала "Молодой гвардии"? Вполне возможно. Ребята действовали на свой страх и риск, без умного руководства. И попали под прицел провокатора.)
Расказывает Лаврентий Павлович о личном мужестве совсем других людей -- до войны репрессированных. Уходя в партизанские отряды, они показывали пример настоящего служения Родине. Многим из них еще во время войны были возвращены воинские звания и партбилеты. Сам факт такого внимания к ним со стороны столь высокого руководителя говорит о его человечности, разве нет?
Берия хлопочет перед Сталиным о жителях Урала, которые особенно сильно голодали в военные годы, хотя именно на Урале была размещена оборонная кузница страны. Муки бы им отправить побольше, просит он снабженцев по продовольствию.
Среди военных хлопот находит время для Дальстроя. Прочитав отчет начальника этой организации, отмечает высокие результаты ее работы -- перевыполнение планов по добыче золота и производству ...капусты. Да-да, обычной капусты, которая является кладезем витаминов для населения в тяжелом дальневосточном климате. И опять забота -- подбросить дальстроевцам дополнительно провиант и промышленные товары. Напомню, речь идет о предприятии, главной рабочей силой которого были заключенные.
Берия, как известный персонаж: Фигаро здесь, Фигаро там. В 1943 году в составе группы военачальников он едет на Кавказ, организовать оборону нефтяных районов, куда рвутся гитлеровцы. Важное направление -- Крым. Его надо вернуть любой ценой. Его поездка позволила встряхнуть генералов, скоординировать их действия и в дальнейшем добиться успеха на этом направлении.
Горечи полны его замечания относительно поведения некоторых из них: безинициативны, ведут аморальный образ жизни, пьянствуют, мародерствуют. Особенно остро встают эти проблемы в 1944 году, когда наши войска вошли в Европу : сейчас начнется трофейная лихорадка, сетует Лаврентий Павлович. Как в воду смотрел: целые составы с награбленным барахлом встречают в Москве. Под суд идут боевые военачальники -- стыд-то какой!
Берия дает иногда убийственные характеристики нашим союзникам. Поляки из Армии Краева, оказавшиеся в Узбекистане, пьют, дебоширят, застрелили ребенка. Воруют столбы, лес, вырубают фруктовые деревья. И вашим, и нашим пытаются сплясать руководители польского правительства в изгнании. Планируют захапать большой кусок Германии, требуют непомерных репараций. А сами страну за несколько дней сдали, презрительно отмечает Берия. Нет, никогда не быть нам настоящими союзниками. Польшу надо будет ломать, другого выхода нет.
Отмечает он иной настрой румын. Военные подразделения, сформированные из пленных, готовы воевать. Они организованы, храбры. На таких воинов можно положиться.
Ведомства Берии осуществляют охрану и обеспечивают безопасность встречи союзников в Крыму. Очень полезно знать их слабые стороны, пишет Лаврентий Павлович. Черчиля, любителя крепких напитков, удалось подпоить и добиться от него того решения, которое требовалось Сталину.
Большую озабоченность высказывает Берия по поводу националистических движений на Украине, в западной Белорусии и Прибалтике. ОУН организует бандитские отряды в Закарпатье. Их надо разоружать, действовать аккуратно, убеждением, а не пулей. У убитых оуновцев вырастают озлобленные дети, остаются родственники. Это -- будущие продолжатели дела отцов и братьев. Мыкыта же (Хрущев) идет напролом. Добра не жди от такого руководителя ( как в воду смотрел. Сегодня мы пожинаем плоды той политики, которую посеял в свое время Хрущев).
Из дневника Берии мы узнаем, что никто до последнего часа не знал, есть ли у американцев атомная бомба и когда она "заговорит". Гонка за бомбой, организованная в СССР была головной болью руководства страны. И опять "Фигаро здесь, Фигаро там". Мне бы на стройку, города восстанавливать, просит он Сталина. Но тот неумолим -- ты мне сейчас здесь нужен.
Уже в 1944 году Берия пишет о необходимости разведки новых месторождений газа и нефти. Обсуждает эту проблему с геологами и "Байбаком" -- Николаем Константиновичем Байбаковым, нашим главным нефтепромысловиком. Ставит перед ним задачу увеличения добычи углеводородного сырья -- надо готовиться к новой войне, она неизбежна. Разведка доносит : в Британии уже созрел план "Немыслимое".
1945 год. Капитуляцию Германии в Кремле встретили с облегчением -- ее ждали. Вот как Берия описывает реакцию Сталина: Иосиф Виссарионович отвернулся к окну, по его щекам текли слезы. Плакали все присутсвовашие в его кабинете: Молотов, Маленков, Лаврентий Павлович. Потом все вчетвером поехали к Сталину на дачу, отметить великое событие.
А впереди -- еще не меряно дел: война с Японией, борьба с бандитизмом, расцветшим на разрушенной земле, передел Европы, создание прокоммунистических правительств в нашей зоне. Предстоит поставить на место заигравшуюся с Гитлером Финляндию, разоружить почти полмиллиона гитлеровских войск, оставшихся в Норвегии, и наконец завершить атомный проект. И кругом Берия, Берия Берия. Он устал, он жалуется Сталину на недомогание. В ответ -- жесткий взгляд: отдыхать не время!
Читаю дневник и поражаюсь: сколько энергии у этих двух людей. И Сталин, и Берия забыли, что такое семья. Я дома только на Новый Год, пишет Лаврентий Павлович. У меня есть любимая жена, сын Серго. У Кобы жизнь в семье не сложилась. Он по-человечески несчастен. Светка смотрит на Запад, Василий... Горячий парень, с ним много хлопот.
После смерти Сталина на обоих руководителей страны обрушилось море обвинений. Хрущев постарался каждое лыко поставить в строку. На первый план в угоду обывательскому вкусу вылезли грязные истории с женщинами. Нашлись свидетели и участники бериевских домогательств. Но вот ведь что интересно: ни на одной странице дневника Лаврентий Павлович даже мимоходом не упоминает женщин. Единственный случай - беглая характеристика одного из членов польской делегации на переговорах о будущем страны -- некой Валевской: умная, приятная женщина. Все. Никаких двусмысленных деталей. Не думаю, что Берия писал свой дневник в расчете на потомков -- почти все негативные комментарии уснащены весьма крепкими выражениями. И еще: у Лаврентия Павловича была жена, равной которой по красоте не было не только в Грузии, -- в России.
Нино Берия была из высокого рода. Хотела бы я посмотреть, как бы она допустила в поведении мужа вольности с другими женщинами. Ноги бы ее не было в его доме. Эта пара вырастила достойного сына.
Сергей Лаврентьевич Берия стал замечательным инженером-ракетострителем. А ведь сказано в Библии: судите о дереве по плодам его...
Главная же заслуга Берии в том, что Британия не посмела развязать новую войну в 1948 году, как планировала.