Особенностью "ментовской" зоны ИТК-3, была в том, что там находились юридически подкованные «сидельцы». Даже необразованная милицейская шушера, могла получить грамотную консультацию от бывших прокуроров, за скромное вознаграждение в виде «пайки».
Сидевшие большие срока, становились профессиональными сутяжниками. У них было свое «делопроизводство». Катая бесчисленные жалобы, они проставляли «исходящие» и «входящие» номера, регистрируя их в тетрадках. При обысках это изымалось, но они заводили свою «бухгалтерию» снова. Времени у них было достаточно. Как сказал в интервью, начальник питерских «крестов»: «Недостаток пространства у заключенных, компенсируется избытком времени».
Работая врачом-ординатором в ИТК-3, мне приходилось делать записи в медкартах, с учетом возможных проверок в ответ на жалобы. Коллеги из других зон, в разговорах мне сочувствовали: «Как вы там работаете? Ведь на все можно пожаловаться!». У меня выработался спокойный, «философический» подход к работе, и подкопаться было сложно даже для матерых проверяющих из медотдела УВД. Это заметили, и пообещали перевести на инспекторскую работу. Но командировок я не любил, и отвечать привык только за себя, а не за курируемые медсанчасти. Перевод так и не состоялся, но совсем по другому поводу.
В 1983 году, на зону прибыл по этапу, секретарь Сочинского горкома партии Александр Мерзлый. Он и его супруга, Валентина, получили по 15 лет с конфискацией. Мерзлая возглавляла сочинское управление общественного питания и у них была отработанная схема: «жена ворует, муж крышует».
Столовые и рестораны в Сочи, получали, в результате махинаций, миллионы левых рублей. Ценности у Мерзлых изымали мешками, и вывезти сразу, не хватило грузовика.
Мерзлый сидел, в общем, спокойно, наверно был рад, что избежал расстрела. У него был рак гортани I стадии, без вовлечения лимфоузлов и метастазов. Специализированную врачебную помощь можно было получить только на «больничке» ИТК-6, на Синюшиной горе (иркутяне ее знают).
Однажды, из "больнички" прибыл врач-отоларинголог и попросил привести к нему Мерзлого, а чтобы не выделять его, привели еще несколько человек на консультацию. Было понятно, что пришла «телега» с требованием «принять меры». После осмотра Мерзлый оживился и поинтересовался, не его ли дочь, организовала прием специалиста. Конечно, ответа он не получил, но всем, все было понятно. Родственники, имея возможность, «бомбардируют» жалобами с другой стороны забора.
Уже в 1989 году, Мерзлый по амнистии вышел на свободу. Потом приехал в колонию к жене, и сказал ей, что есть возможность выйти на свободу, заплатив. У нее были еще не найденные тайники. Видимо узнав, где они находятся, он, смылся с «нажитым непосильным» трудом, за границу с любовницей.
А вот его супруга отбыла весь срок. Но узнав о действиях мужа, «крыша» у нее поехала. Может и надеялась, что муж вернется, любовь у них говорят, была. Только перед смертью может, и поняла, как сильно ошибалась.
Был еще похожий случай, с точностью наоборот. Сидевший за убийство, зам. начальника уголовного розыска, вел себя довольно жизнерадостно. Спустя какое-то время сник, обращался к «зоновскому» психиатру. Девочки из спецотдела рассказали, что ему пришла открытка. В ней жена написала, что «их клад» нашли, и она больше ждать его не собирается. В последующем, у него появилась липома, которая малигнизировалась. В комиссовании ему отказали, опасаясь, что он напоследок может устроить бойню. Что творилось у него в душе, можно только представить.