Я уже публиковала здесь отрывки из своей книги ("Тикси" и "БЛОН на всю голову") Теперь хочется поделиться с вами ещё одним эпизодом своей жизни. Для меня он грустен и страшен, так как события именно этого времени серьёзно и, как по мне, так совершенно не в лучшую сторону изменили меня и мою судьбу.
(фотографий этого периода у меня нет. Думаю, вы понимаете почему... Поэтому буду прикреплять просто красивые пейзажи и виды, разумеется же, моего исполнения)
...Белое море прошло широкой полосой через всю мою жизнь и оставило неизгладимые впечатления, которые я любовно оберегаю. Оно многое мне дало, многому научило, от многого исцелило и уберегло. Конечно же то, что я здесь описала, далеко не всё, что я помню из того времени и чем до сих пор живу. Но, надеюсь, у меня получилось передать хотя бы малую толику того мира, который в немалой степени сделал меня такой, какая я есть.
Но Белое море было летом. Как правило, всего один месяц, так как всё в этом мире имеет свою цену в прямом и переносном смысле. Ну, а осенью, зимой и весной была школа и обычная - насыщенная и радостная, жизнь подростка.
Как я уже говорила, я была счастливым ребёнком из хорошей семьи. У меня было крепкое здоровье, энергия била через край и уже тогда я прекрасно понимала свою жизнь и видела конкретные цели.
Учёба мне давалась очень легко. У меня была великолепная память. Я делала успехи по всем предметам, не выделяя конкретно ни одного направления: одинаково любила и понимала и литературу с русским языком, и физику с математикой. Учителя говорили, что я могла бы учиться на все пятёрки, но мне просто было скучно. К тому же я, почему-то считала неприличным получать сплошные пятёрки и тем самым выделяться из коллектива. Да и потом, быть ударницей означало иметь больше свободы и нести меньшую ответственность за учебную рутину, посвящая свободное время более интересным и важным делам.
А важных дел тогда было превеликое множество! Сами посудите: собак спасать от служб отлова, с друзьями гулять, кататься на велосипедах всякими разными экстремальными способами, строить шалаши и сугробные норы, кататься с безумных гор на санках, покорять своими фигуристскими способностями близлежащие катки, собирать огромные букеты дикой сирени и черёмухи, ходить друг к другу в гости, рисовать стенгазеты, посещать кучу кружков!.. И это ещё далеко не весь список самых лучших на свете дел, которые обязательно нужно было делать! И конечно же время летело, как ракета, на самой что ни на есть космической скорости! И вот в 5 или в 6 классе (точнее, увы, не помню) я занялась серьёзно спортом. А именно фехтованием.
Я устремилась в этот мир с головой. Занималась отчаянно и с полной отдачей. И со временем начала делать успехи. Тренировки стали занимать много времени, но и школу, и уроки никто не отменял. И вот тут мои интеллектуальные способности начали проявляться во всей красе! Учебный материал я схватывала на лету. На приготовление всех домашних заданий у меня стало уходить не больше получаса. А отметки поползли вверх. Учёба давалась мне настолько просто, что я, сидя на уроке, могла одновременно заниматься сразу несколькими делами, чем иногда раздражала учителей и они всячески пытались подловить меня на невнимательности. И каково же было их изумление, когда на их фразу: “Повтори, что я сейчас сказала!” - я слово в слово передавали только что сказанную ими информацию! Это было очень забавно и каждый раз веселило меня, предавая ещё больше уверенности в себе.
И вот наступил момент, когда тренер сообщил мне, что он принял решение начать готовить меня в юношескую сборную страны по фехтованию. Я была в полном восторге! Тренировки переросли в сплошной спорт-марафон. Мой день стал выглядеть следующим образом:
- подъём в 7 утра
- На завтрак большая порция наваристой обеденной еды
- С 9.00 до 13.00 тренировка
- Полчаса на дорогу до школы
- 13.30 - 19.00 школа
- 19.30 плотный ужин, так как после завтрака это был всего лишь второй приём пищи, не считая яблока в школе
- Затем уроки
- И в 21.00 отбой.
На следующий день всё повторялось. И только в субботу я могла немного поспать с утра - в этот день тренировок не было, а школа была во вторую смену. Выходной был только в воскресенье... Но мне очень нравился такой график! Я прекрасно себя чувствовала, всё успевала и впереди у меня были сногсшибательные перспективы!
Что ж, время летит и вот я уже в 7 классе. Мне 13 лет и я самый, что ни на есть настоящий подросток со всеми вытекающими из этого последствиями, амбициями, идеями, мыслями и перспективами. У меня отменное здоровье, учебные успехи уверенно идут вверх, внеклассная школьная работа тоже не стоит на месте - наша с подружкой тематическая стенгазета про Пушкина, над которой мы очень долго работали, занимает одно из ведущих мест на каком-то фентиперсовом, чуть ли ни всесоюзном, конкурсе, спортивные достижения становятся всё более яркими, сборная СССР не за горами! Мною гордятся родители, хвалят учителя. Я полна сил и энергии, мой путь чист и широк! И тут...
...Знаете, то, что случилось, до сих пор не укладывается у меня в голове. Подлости, гнусности, чудовищности такого масштаба невозможно даже предположить. А циничность и равнодушие инициаторов этого действа, настолько невообразима, что и по сей день бросает меня в дрожь. Забегая вперёд, скажу, что только для того, чтобы хоть как-то отойти от случившегося и начать относительно спокойно об этом говорить, мне потребовалось почти 30 лет...
...Одним прекрасным тёплым осенним днём наш класс позвали в мед.кабинет проверять сделанную пару дней назад реакцию Манту. Это своего рода такой иммунологический тест, который показывает, есть ли в организме туберкулёзная инфекция. У меня это пятнышко оказалось на один или два миллиметра больше нормы. Медсестра равнодушно выписала направление к фтизиатру и в назначенный день мы с мамой пошли на приём.
В кабинете сидело две не очень приятных, немного грузных, женщины. Вероятно, врач и медсестра. Посмотрев направление, одна из них сказала, что необходимо сделать повторную реакцию. И мне прокололи вторую руку. Стандартное указание “не мочить!” и мы ушли. В назначенный день мы снова явились в этот кабинет. Замер показал результат чуть меньше предыдущего, но всё равно не идеал. Женщины в белых халатах переглянулись. “Знаете, Вашей дочери необходимо пройти курс лечения в специальном заведении” - обратилась одна из мед.женщин к моей маме и, не давая вставить и слово, продолжила: “Не то у неё это всё плохо кончится и в этом будите виноваты только Вы!” Мама попыталась объяснить, что я занимаюсь спортом, что меня активно готовят к серьёзной спортивной карьере, что контакта с туб.больными у меня нет и бытовые условия у нас очень хорошие. Всё бесполезно - мед.дама была непреклонна. Более того, за отказ пригрозила направить в школу и тренеру соответствующие письма, после которых мне бы запретили посещать и то, и другое. А также дубликаты писем ей и папе на работу. Мама была вынуждена согласиться, объясняя мне, что я всего на несколько месяцев возьму что-то на подобии отпуска и потом опять вернусь в спорт и свой класс.
Я, немного погоревав, рассудила, что здоровье дороже и что, судя по словам врачей, это очень серьёзно (врачам ведь в то время верили), и достаточно бодро отправилась в это “специальное заведение”, оказавшееся школой-интернатом санаторного типа для детей с предрасположенностью к туберкулёзу. Приехав туда, выяснилось, что “несколько месяцев” — это до конца учебного года и прерывать этот период категорически нельзя. Покидать стены данного заведения можно было только на время каникул с обязательным возвратом не позднее указанной даты. Невозврат или опоздание считалось нарушением лечебного режима и могло иметь серьёзные последствия, вплоть до принудительного возвращения ученика в стены школы с помощью милиции. Тогда, в самом начале, мы не придали особого значения этим правилам. А зря... Как позже выяснилось, тогда ещё можно было всё переиграть без особых последствий. Но мы ведь верили врачам!..
...Как и в обычной своей жизни, я была честна и дружелюбна с моими новыми одноклассниками. На обычные вопросы типа “а в какой школе ты учишься?”, “а кто твои родители?”, “а чем ты занималась до приезда сюда?”, “а где ты живёшь?” и тому подобное, я отвечала открыто и по-доброму. Старалась быть внимательной и относится ко всем с уважением. Но чем больше эти дети обо мне узнавали, тем хуже становилось их отношение ко мне. Меня начали оскорблять, унижать, издеваться надо мной. Я, как меня учили, старалась не обращать внимания на это. Со временем против меня ополчились не только мои одноклассники, но и другие ученики школы. Даже малыши первоклашки старались хоть как-то меня задеть. Преподаватели и воспитатели не вмешивались, лишь наблюдали за происходящим со стороны. В итоге обиды и насмешки превратились в жестокую травлю. Меня могли подкараулить в пустом коридоре и ударить в спину. Проходя мимо, пнуть ногой, куда получится. Облить чем угодно. Однажды один мальчик выскочил ко мне на перерез в людном коридоре, вытащил из-за пазухи пружину с комком проволоки и каких-то железок в нём на конце и, размахнувшись, с силой ударил меня этим “оружием” по голове. Пружинно-металлический шар запутался у меня в волосах, и когда мальчик дёрнул его обратно, вырвал мне почти с кожей большой клок волос. Тогда у меня была длинная коса. Никто из присутствующих за меня не заступился, но реакция всё же последовала - они аплодировали... Один из методов травли заключался в том, что мне не давали спать по ночам: девочки по очереди издевались надо мной то кидая в меня какие-то предметы, то просто расталкивая меня, когда я немного забывалась сном. А однажды заставили меня всю ночь спать на соли.
Масла в огонь подливало ещё и то, что я была одна из очень и очень немногих детей, к кому в это заведение по выходным приезжали родители и единственной, к которой они приезжали каждые выходные. Тогда я не придавала этому значения - мне просто было не до этого, я наслаждалась общением с мамой и папой. Но потом, по прошествии многих лет, узнав главное, я поняла почему так было. Но это будет много позже, а пока...
...Травля достигла апогея, и моя, ещё неустойчивая, подростковая психика не выдержала. Однажды ночью, босиком и в одной ночной рубашке, с истошным нечленораздельным криком я выскочила в коридор жилого крыла и, пробежав какое-то расстояние, врезалась в стену и начала биться об неё всем телом, не переставая кричать. Через какое-то время силы мои закончились и я, сползая по стене, потеряла сознание. Очнулась я от сильной тряски и холода. Открыв глаза, я увидела какие-то мерцающие на тёмном фоне полосы, выплывающее из тумана какое-то пятно, напоминающее лицо и услышала странный неравномерный рёв какого-то механизма. Пятно зашевелилось и тихий мягкий и глухой, как из-за стены, голос сказал: “Тихо, дорогая, тихо! Всё хорошо - скоро приедем!” Всё опять провалилось и в следующий раз я открыла глаза уже в какой-то незнакомой комнате. Вокруг было темно. Через какое-то время открылась дверь, запустив немного тусклого света, и вошла немолодая полненькая женщина в белом халате и шапочке: “Сейчас, милая, я тебя послушаю, а потом тебе нужно покушать, а то ты уже сутки спишь.”
...В больнице я провела почти месяц. Диагноз - нервный срыв.
После больницы в интернат вернулась уже не я. Это был совершенно другой человек - замкнутый, молчаливый, отрешённый, равнодушный. Я ни с кем не разговаривала, ни на кого не смотрела. Что удивительно, но и ко мне никто из детей не подходил. Только посматривали втихаря из далека, как зверьки затравленные. Отношение со стороны преподавателей и воспитателей тоже изменилось: мне стало позволено в любое время уходить в спальные комнаты, на прогулках гулять в одиночку и там, где мне захочется (правда, только на территории интерната). Так же меня сделали заведующей школьной радиорубкой с возможностью нахождения в ней в любое время суток, чему я была несказанно рада - ведь там я могла отгородиться ото всех, спокойно поспать, почитать, сделать уроки и просто отдохнуть! Ключи от этой комнаты были только у меня и учителя физкультуры - очень приятного и доброго мужичка, который единственный в своё время не боялся проявлять ко мне сочувствие. Платой же за такое счастье была моя обязанность каждый день, ровно в 7 часов, включать по общешкольному радио утреннюю зарядку, что доставляло мне безграничную радость!
Так же мною вдруг заинтересовалась учительница русского языка и литературы - ей очень понравилось одно моё сочинение, и она предложила развернуть описанную в нём тему, чтобы отправить его на всесоюзный конкурс. Эта идея захватила меня полностью, и я ушла в неё с головой. Итог превзошёл все ожидания - второе место по всему СССР!
Так же, после моего возвращения из больницы, папа добился от заведующей разрешения забирать меня домой хотя бы на один день в неделю. Договорились на воскресенье. Это было просто невообразимое счастье!!!
...Да, после больницы изменилось многое. Я - в том числе. Причём навсегда и бесповоротно...
Учебный год подошёл к концу, и я навсегда уехала из этого страшного места. Но, как очень скоро выяснилось, это место не уехало из меня. Нервный срыв не прошёл даром. Моя психика серьёзно пострадала.
Продолжение следует...
(ваша Алёна Герасимова)