Молчит Светка, не знает, что ответить. Нездешний парень, сразу видно. Рубаха цветастая красная, поверх тёмная жилетка, волосы черные, как смоль, а сам смуглый. Спрыгнул с коня, и к Светке направился. Подошёл к озеру, присел и руку в воду опустил.
- Негоже купаться в такой, застудишься, - поднимает на неё глаза, улыбаясь. Только сползает улыбка с лица, когда видит девку поближе.
- Рада?
Начало истории
Предыдущая глава
Встал парень, всматривается в казавшееся знакомым лицо, не понимает, как такое возможно, а Светка, дрожа, выходит из озера, пытаясь согреться руками.
- Сейчас, - спохватывается тот, спеша к коню. Из притороченной к седлу сумки появляется казакин, и он накрывает им девушку.
Зубы стучат друг о друга, а потому принимает помощь незнакомца Светка. Кто знает, может он выше ниспослан, чтоб остановить её? Серьга в ухе золотом блестит, только сейчас девка заметила маленькое колечко. Красив парень, статен, а пёстрая рубаха ему к лицу. Никогда прежде она не видывала его, только отчего назвал её чужим именем? Хочется спрятаться ото всех, и Светка отводит взгляд.
- Ты здешняя? – спрашивает парень. – Я Джанко, - внезапно вспоминает он, что так и не представился, кладя руку себе на сердце.
- Светлана, - отвечает девушка, дрожащими губами.
- Так зачем в воду полезла? - понимает он теперь, что ошибся, есть знакомые черты, но не Рада.
Светка только качает головой, не станет открывать душу незнакомцу, да и домой пора, свои, поди, с ног сбились. И чего ж теперь им такого сказать?
- Спасибо, - скидывает казакин, возвращая хозяину, намереваясь идти.
- Стой, - хватает он её за руку, и его касание обжигает.
Вспыхнула Светка, руку скорей одёрнула.
- Не муж ты мне, чтоб тепло я твоё ощущала, да и вовсе тебя не знаю.
- Отчего ж такое чувство, что знакомы? – недоумевает парень. И снова кажется ему, что Рада это, только молодая. Красивая девушка перед ним, но несчастная. Такое за версту чуется.
- Иди своей дорогой, - говорит Светка, спеша обратно.
Вскакивает парень в седло, приказывает коню повиноваться, и вот снова около Ланы.
- Да чего ж тебе надобно? – страшится та. Неужто повторится всё снова? Не для того её Бог от глупости упас. Жить дальше, ребёночка растить. Сильная она, восстановится, наладится всё с Прохором. Вон в новый дом переберутся, с чиста начнут.
- Садись, - наклоняется и протягивает руку.
- Не поеду, - испуганно отнекивается Светка, разворачивается и бежать без оглядки. Только понимает: коли надобно чего парню, догонит как миленький, куда она супротив него.
Бежит Светка так, что не замечает мужа и врезается в него. Охнув от боли, пытается понять, что ж произошло, а тот за спину смотрит.
- Это кто? – спрашивает сурово, сверля глазами цыгана.
- Не ведаю, - сбивчиво говорит Светка, пытаясь унять дыхание. Пришёл за ней, страшится, здесь, а не в избе остался. Догадался, где искать придётся.
- Проша, - бросается на грудь к нему Светка, да только не обхватывают его руки девичий стан, стоит парень деревом, что-то вновь в голове себе кумекая.
- Вечер добрый, - кивком головы добавляет приветствие Джанко. – Ненадолго в ваших краях. Бед чинить не станем.
Натягивает узду, заставляя гнедого обойти пару, а сам глаз со Светки не спускает. Молчит на приветствие Прохор, парня будто врага разглядывая.
- Бывайте, - кидает слова цыган и, пришпорив коня, спешит к своим сказать, что место для табора не подходящее, другое искать надо.
- Откуда он тебя знает? – подозрительно спрашивает Прохор, и вновь нутро черви гложат. Сначала Егорка, а теперь этот неизвестно откуда взялся. Может, не верна ему Светка вовсе, права мать, когда о ней что-то говорила? Коли закрались сомнения, не выбить их по-простому.
- Не знает, - уверяет жена.
- Только наедине тут были.
- Залётный, случайный, - говорит Светка, а сама понимает, как звучит, будто оправдывается.
- Что-то посмотрю всё у тебя случайно выходит.
- Да что ты, Проша, - вновь слёзы находят дорогу, и Светка зарывает лицо в ладонях.
- Делала тут чего, спрашиваю?
Да как такое мужу сказать, а потому молчит Светка, слёзы льёт.
- Домой идём. Вся деревня только про тебя и говорит, - зло сказал он. – Другая б дома сидела да калачи пекла, а ты по лесам да полям бегаешь, будто немужняя. Что делала тут, признавайся? – схватил её за локоть, и впервые Светка испугалась милого своего. Ахнула от испуга, глаза огромные на мужа смотрят. Покалачивали мужья жён, не для кого не секрет, да только не думала она, что и на её век придётся, слишком хорошим да добрым ей казался парень.
- Пусти, - то ли молит, то ли приказывает Светка, и на душе так горько, будто полынью помазали, а Прохор тащит, совсем ополоумел, только злит его жена, что за девка, которую с собаками искать надобно?
Стоит Матвей около ворот, вдаль вглядывается. Видит, ворочается сын с невесткой, отлегло на сердце у старика, дал волю улыбке. Только Марфа не рада, ещё больше насупилась, ни ничего, думает, изведу я тебя, как пить дать.
- Ну что ж ты дочка волноваться заставляешь? – журит её Матвей, когда молодые ближе подходят, - уж и чай остыл.
И хочется Светке бросится на грудь свёкру, выплакать свою долю горькую, только что люди подумают, да и сам Прохор, а потому кланяется она мужчине, приложив руку к сердцу.
- Спасибо на добром слове.
В избе даже воздух натянутый, липкий от чужих дум. Неуютно Светлане, будто не в мужнином доме, а в заточении.
- Матвей, Матвей, - зовёт Марфа. – Цыгане что ль приехали?
- Да, говорят, неподалёку остановились, человек двадцать.
- Небось опять подкидыша оставят, - сказала и язык прикусила, на Светку косясь.
Месит та тесто, будто не слышит, только глухой быть надобно, чтоб такое мимо ушей пропустить.
- Марфа, - злится муж, еле сдерживается, чтоб не сказать чего. Никогда жену не колотил, только надобно, видать, совсем язык длинный стал, наступит ненароком.
Неделя прошла, как Светка из дома носа не кажет, только делами домашними занимается, да молится на иконки. Марфа спуску не даёт, то одно не так невестка сделает, то другое.
Вышла Марфа на крыльцо, Прохор дрова рубит, подошла к сыну.
- Чего делать будешь?
- О чём ты?
- Да про Светку я.
Молчит Прохор, в другой раз сказал бы чего матери, а теперича молчит. Чует Марфа, что нынче у неё выйти может, а потому продолжает.
- К родителям отправь, никто тебе в деревне слова плохого не скажет.
Молчит Прохор, только щепки во все стороны летят.
- А мы тебе другую найдём, вон Авдотья всё дожидается.
- Понесла она, - не выдерживает Прохор, втыкая топор в чурку.
Застывает Марфа с открытым ртом, что хотела сказать, уж не помнит. Змея подколодная, за спиной у свекрови чего затеяла.
- Откуда знаешь? – прищуривается.
- Светка сказала.
- Ишь? – кумекает Марфа. – Да нарочно и сказала, чтоб тебя, дурака, привязать. Ежели и впрямь понесла, не твой это ребёнок, Прошка, помяни моё слово, - шепчет мать, а у самой внутри всё клокочет. Мало того, что Светка ей поперёк горла стоит, так ещё и надругались. А теперь невестка и вовсе заявляет, что ребёнок будет.
- Кукушонка в дом тебе принесёт, не своего ростить станешь, такая соврёт – много не возьмёт.
Молчит Прохор, у самого дурные мысли в голову лезут, а как узнать, чьего ребёнка жена под сердцем носит? Может, и сама не ведает, обманывается, что от мужа, а на самом деле… Не хотелось думать ему о том.
- Брось её, брось, - шептала мать горячо.
Месит тесто Светка, должно быть сладким, только солёным выйдет от слёз. Не люба больше мужу, чует сердечко, сжимается до боли. А в голове всё мысли, кто таков цыган, отчего в ней родную душу признал. Что за имя такое - Рада. Слыхала, как свекор говорил, что через пару дней табор снимается и дальше уходит. Хотелось ей вызнать, что да как, иначе в век себе не простит, что возможность упустила такую.
- Далече? – кряхтит Марфа, когда видит, что невестка куда-то собралась.
- К матери схожу, пирогов снесу, не была давно.
- К матери, - бубнит под нос Марфа. – Ишь. Смотри, по лесам не шастай.
Ничего не сказала Светка, зубы покрепче сжала и прочь из избы. Идёт, оглядывается, не следит ли кто. Свернула на нужную улицу, а там бегом в лес. Не напрямки, да только чтоб никто не видал, куда она путь держит. Как поняла, остановился табор на опушке, раскинулся шатрами, кочует по жизни. Каково это дома своего на земле не иметь, ездить из стороны в сторону, другие сёла видеть, народ.
Заслышала голоса, песни, гитарные струны музыку льют, душу колышут. Красивые голоса, разные, кто повыше, кто пониже, даже детские вливаются в общий ряд.
Встала Светка за кустами, не знает, как шаг сделать, страшно, боязно, никого не знает, как прийти к людям да что спросить? Пугали с детства люди друг друга цыганами, только чует, что и в ней кровь цыганская течёт.
- К кому пришла? – внезапный голос заставил её вздрогнуть. Обернулась Светка. Стоят перед ней две девушки молодые. Черные волосы распущены, по плечам струятся, темным каскадом льются. Глаза карие с интересом смотрят, будто высмотреть что пытаются. Юбки цветастые с воланами по икрам, кофты пестрые, а на плечах шаль.
- Джанко ищу, - промолвила Светка, а у самой сердце в пятках, что теперь на неё подумают?
- Джанко? – удивилась одна из них, - слыхала, Злата, брата твоего ищет. Пошто он тебе?
Вдруг меняется девица в лице, хватает за подбородок Светку, вертит лицо в разные стороны. – Радкина никак! – оборачивается ко второй.
- Похожа, - соглашается подруга.
Продолжение здесь