География России в сравнении с остальным миром довольно своеобразна. Очень континентальная территория с холодным климатом, на которой большинство источников природных ресурсов весьма отдалены от мест их потенциального использования неизбежно приводит к своеобразию устройства экономики. Но вот так сложилось, что понимания этого в России вечно не случается.
Поэтому и происходит как всегда. Хотя и хотели как лучше.
***
На территории нынешней России сельское хозяйство не играло ведущей роли в экономике. В первую очередь это вызвано слабой плодородностью земель, суровым климатом, затруднявшим получение действительно товарных урожаев. Да, разумеется, в южных краях, где есть значительные площади черноземов, с землепашеством было лучше. Но там, где черноземов не было, а это вся средняя полоса нынешней России, не говоря уже про Север – там сельское хозяйство в лучшем случае могло прокормить только окрестное население, самих производителей. Для обмена и вывоза уже ничего не оставалось.
Это давно замечено и достаточно внятно описано в ряде серьезных исследований[1]. Правда, выводы часто делаются из этого факта не вполне адекватные. Так, Леонид Милов, на работу которого мы ссылаемся, почему-то полагает, что сложности сельскохозяйственного процесса вели к возникновению «общин» и к усилению государственного регулирования[2]. Трудно понять, почему при и так низкой рентабельности сельского хозяйства крестьянам понадобилось еще добровольно его сокращать за счет дополнительных расходов на содержание общинной «старшины» и государственной бюрократии. Понятно, что и «община», и государство возникают вне всякой связи с природно-географическими условиями – у них своя собственная «генетика».
Но факт низкой продуктивности сельского хозяйства в России сомнению не подлежит. Даже лучшие, черноземные районы сильно проигрывают в сравнении с европейскими и средиземноморскими соседями – даже в не имеющей черноземов Германии урожайность заметно выше, а затраты на логистику заметно ниже, чем в самой благоприятной Западной Украине (Галиция и Волынь).
И тем не менее люди издревле жили в самых неудобных (с аграрной точки зрения) регионах, и в общем-то жили неплохо. За счет чего?
И это давно не составляет тайны. Уже очень давно первые русские историки заметили, что «пока Русь сидела на днепровском черноземе, она преимущественно торговала продуктами лесных и других промыслов и принялась усиленно пахать, когда пересела на верхневолжский суглинок»[3]. Заметим, что оттого, что «Русь принялась усиленно пахать», вовсе не следует, что она и начала при этом «усиленно» получать урожаи. Просто для текущего прокорма растущей «армии» государственной бюрократии и воинских контингентов требовалось больше местного продовольствия.
Экономически же значение сельского хозяйства всегда было скромным. Города и волости древней Руси жили (в том числе и закупали недостающее продовольствие) за счет разнообразных «промыслов».
В первую очередь, конечно, промыслы эти были связаны с лесом. Дикий мед, добываемый бортниками, пушнина, добываемая охотниками, древесина с лесозаготовок всегда были востребованными и ликвидными товарами, с охотой покупаемыми богатыми соседями, будь то Персия или Римская империя. Эта торгово-промысловая экономика четко определила и формат складывающейся на Руси государственности, и породила ее будущие столицы и основные экономические центры. Новгород и Ладога, Киев и Чернигов, Рязань и Смоленск, Тверь и Нижний Новгород – в первую очередь и главным образом это торгово-промышленные центры. В которых именно поэтому сделали свои резиденции всевозможные «варяжские дружины», ставшие основной русской государственности.
Перипетии истории русских княжеств – очень интересная (хотя и слабо изученная) тема. Но однажды эти княжества были объединены под властью Великого княжества Московского. И было провозглашено Русское царство (иначе именуемое Русией или, позже, Россией).
***
Русия-Россия с самого начала декларировала себя как «Третий Рим», то есть очередную реинкарнацию Римской империи. Надо отметить, что на тот момент уже существовал «третий Рим» в виде Священной Римской империи. Хотя именно в это время там вовсю бушевала Реформация (порой принимавшая форму религиозной войны), но даже в этом случае, конечно, на Римскую империю держава Габсбургов больше походила. И с точки зрения экономической и военной мощи, и с точки зрения развития культуры. А была еще ведь и Восточная Римская империя, со столицей в Константинополе. И она никуда не делась от того, что в 1453 году там династию Палеологов сменила династия Османов. Хотя бы потому, что Османы считали себя потомками (и наследниками) императорской династии Комнинов, последний представитель которой – Андраник Комнин – был свергнут насильственным переворотом. Палеологи, в тогдашнем представлении, были просто узурпаторами, и Мехмед Фатих просто восстановил свои династические права на империю. А то, что Мехмед был мусульманином – роли не играло (тем более, что мать его была греческой аристократкой, а бабка по отцу – сербской принцессой).
Конечно, «Москва – Третий Рим», а великий князь Иван Васильевич короновался как Русский царь. Но вот никто из соседей первое время его царский титул признавать не спешил. Хватало тогда царей (императоров, султанов и шах-ин-шахов). И появление еще одного претендента на императорский титул никого не впечатлило.
К тому же ближайшим соседом новоявленного Русского царства было Великое княжество Литовское и Русское. Которое точно так же искренне считало себя-любимых владетелями Руси. И признавать чьи-то претензии вовсе не собиралось.
Надо было чем-то свои претензии подкреплять.
***
Конечно, исконное промысловое развитие экономики стран, вошедших в Русское царство, создавало некоторую основу производства. Веками с территории Рязанского, Суздальского, Смоленского княжеств экспортировали лес и особенно продукты переработки лесного сырья (смолу, деготь, поташ). Такие продукты, кстати, были выгоднее, чем экспорт круглого леса[4]. При тогдашней-то транспортной системе везти на речном карбазе или морской ладье тону смолы или дегтя было в разы выгоднее, чем кубометр бревен. Важным продуктом экспорта, кстати, был воск, продукт бортнического и пасечного промысла. Во времена до появления электричества воск был своего рода «газом Средневековья». Монастыри и церкви, стремительно растущие в числе канцелярии европейских королей и курфюрстов, да просто множество грамотных людей, число которых также стремительно росло с появлением книгопечатанья – все это делало экспорт воска исключительно выгодным делом. Не случайно царь Иван Васильевич объявил этот промысел своей царской монополией (хотя, конечно, он просто монопольно продавал воск другим монополистам – английским купцам, его лучшим и вернейшим деловым партнерам).
Лес (необходимый для строительства кораблей), пенька (без которой не обойтись для такелажа для этих кораблей), парусина (своего рода «эквивалент нефти» того времени – корабли-то парусные), смола и деготь (без которых опять-таки корабли не построишь) – все это в эпоху Великих географических открытий было крайне востребовано. И все это было важнейшими статьями экспорта Русского царства. Ну, конечно, и традиционная пушнина: без горностаевой мантии не обходился ни один герцог или курфюрст, без собольей муфты – ни одна герцогиня или баронесса.
А что взамен? А взамен, конечно, тогдашний «хайтек». В первую очередь, разумеется, оружие. Нет, и в Русском царстве умели пушки отливать. Но вот уже более сложные «девайсы», навроде фитильных мушкетов, давались труднее. Причем дело, конечно, было не в том, чтобы сделать единичный экземпляр – это могли умельцы хоть в какой Гвинее. Но массовые армии требуют массового производства пусть не выдающихся шедевров, но более-менее приличных образцов в большом количестве. То есть промышленного, серийного производства. С этим в Русском царстве всегда были проблемы.
Примечательно, но в том же самом XVI веке с той же проблемой столкнулась Япония эпохи Камакура. Как раз тогда там был полный государственный раздрай (гениальные фильмы Акиры Куросавы – «Семь самураев», «Тень воина» и другие – вполне внятно показывают, что там тогда творилось). И каждый князь-даймё создавал свои собственные армии для перманентной войны с такими же, как и он, коллегами-конкурентами. И в Японии буквально во мгновение наладили массовый выпуск фитильных ружей «танегасима», превзойдя по масштабам производства всю Европу[5]. Великие полководцы Японии того времени – Такэда Синген, Нобунага Ода, Токугава Иэясу – выигрывали сражения, используя массы «мушкетеров»-асигару, сметавших своим огнем самурайскую конницу. Многие считают, что Япония XV века и по производству огнестрельного оружия, и по его применению заметно обогнала все страны тогдашнего мира[6].
Европа на тот момент в этом смысле – наладить серийное производство – была явно слабее. И тем более Россия. В силу вполне понятных причин – огромные расстояния, слабость транспортных связей между регионами, и большие издержки буквально на все – и на добычу ресурсов, и на организацию их переработки.
В России в ту эпоху были развиты многие виды промышленного или ремесленного производства, в том числе металлообработка, производство мебели, посуды, льняного масла и т. д., некоторые из этих видов промышленной продукции шли на экспорт[7]. При Иване Грозном была построена и первая фабрика в стране по производству бумаги[8]. Но все это было по большей части ремесленным, не серийным производством, на невысоком даже для того времени технологическом уровне.
Судя по всему, значительная часть промышленности и ремесел прекратила свое существование во время Смуты (начало XVII в.), сопровождавшейся экономическим упадком и резким сокращением городского и сельского населения страны. Сама же Смута, помимо прочего, была вызвана во многом несоответствием взятого на себя формата империи с реальными экономическими потребностями и возможностями. Грубо говоря, Россия просто надорвалась, имперское бремя ей оказалось просто не под силу.
***
При первых царях новой династии «Романовых» (это поименование династии возникло много позже, через столетия) Русское царство очень активно взаимодействовало с бурно развивавшимися в то время странами Европы. Разумеется, ни о какой «изоляции» и близко не было речи. Немецкие, французские, английские и шотландские промышленники и военные на службе у Русского царства были весьма многочисленны и активны. В это время создается несколько новых предприятий. Появляются железоделательные заводы, строится текстильная фабрика. Возникают стеклянные, бумажные фабрики. Примечательно то, что большинство из них были частными предприятиями и использовали свободный наемный труд[9]. Кроме этого получило большое развитие производство кожаных изделий, которые в большом количестве шли на экспорт, в том числе в европейские страны[10]. Было также широко распространено ткачество. Некоторые из предприятий той эпохи были довольно крупными: так, одна из ткацких мануфактур в 1630 г. располагалась в большом двухэтажном здании, где находились станки для 140 с лишним работников[11]. В общем, довольно заметное экономическое развитие Русского царства во второй половине XVII века шло вполне естественным, рыночным путем, безо всяких «индустриализаций», и с довольно небольшим участием государства.
Многое изменилось, когда царем стал второй сын Алексея Михайловича, Петр. Позже по странной иронии поименованный «Великим». Впрочем, бедствия, постигшие Россию в его царствование, поистине были велики.
***
На рубеже XVII-XVIII веков в Европе крайне обострилось соперничество разных группировок. Англия с Голландией (на тот момент они были «унией», имели общего короля Вильгельма Оранского) противостояла крупнейшей и богатейшей стране Европы – Франции, которая в то время в значительной мере контролировала приходящую в упадок Османскую империю. Швеция, ставшая с середины XVII века «региональной сверхдержавой», превратила Балтийское море в «шведское озеро» и начала устраивать свои заморские колонии («Новая Швеция» в Северной Америке). Французская и шведская экспансия столкнулась с англо-голландской, что привело к целой серии войн и конфликтов на все следующее столетие. И первым из них, пожалуй, стала Великая Северная война. Молодой царь Петр Алексеевич вступил в нее после личного визита в Голландию и Англию, где он обсуждал условия и выслушивал пожелания своих «старших партнеров».
Война затянулась надолго (более 20 лет), и стоила Русскому царству неимоверных затрат и усилий. Одним из итогов, к слову сказать, этой войны было сокращение населения примерно на четверть. Царю Петру для ведения столь масштабной и затяжной войны понадобились свои собственные производства буквально всего на свете – пушек и пороха, кораблей и парусов для них, сукна для солдатских мундиров и много-много еще чего. Идеология начавшейся «индустриализации» была, разумеется, основана на модных в ту пору европейских идеях «меркантилизма». Не случайно советником молодого царя были такие великие европейские светила, как Готфрид Лейбниц. Примерно в 1710 году несколько дворян и чиновников (Иван Посошков, Даниил Воронов, Федор Салтыков, барон Люберас) представили Петру I свои предложения и проекты по развитию промышленности. Меркантилизм (т.е. «экономическая закрытость») становилась основой этих планов и проектов.
В первую очередь это означало повышение импортных пошлин, которые в 1723 г. достигли 50-75% на изделия конкурирующего импорта[12]. Главным же было применение командно-административных и принудительных методов. Например, широкое применение труда приписных крестьян (крепостных крестьян, «приписанных» к заводу и обязанных там работать) и труда заключенных, уничтожение ремесленных производств в стране (кожевенных, текстильных, мелких металлургических предприятий и т. д.), конкурировавших с петровскими мануфактурами, а также строительство новых заводов в приказном порядке[13]. Наиболее крупные мануфактуры строились за счет казны, и работали в основном на заказы от государства[14]. Некоторые заводы передавались от государства в частные руки (как начинали свое дело, например, Демидовы на Урале), и их развитие обеспечивалось «приписыванием» крепостных и предоставлением субсидий и кредитов.
Таким образом, складывавшаяся естественным путем российская промышленность была разгромлена, а на месте ее создавалась совершенно умозрительная, выдуманная, построенная на мифологических представлениях и кабинетных теориях химера. Оказавшаяся, разумеется, совершенно нежизнеспособной.
Хотя масштабы впечатляли. Только на Урале было построено при Петре не менее 27 металлургических заводов; в Москве, Туле, Санкт-Петербурге основывались пороховые заводы, лесопильни, стекольные мануфактуры; в Астрахани, Самаре, Красноярске налаживалось производство поташа, серы, селитры, создавались парусные, полотняные и суконные мануфактуры[15]. К концу царствования Петра I существовало уже 233 завода, в т.ч. более 90 крупных мануфактур, построенных в течение его царствования. Крупнейшими были верфи (только на Санкт-петербургской верфи работало 3,5 тысяч человек), парусные мануфактуры и горно-металлургические заводы (на 9 уральских заводах работало 25 тыс. рабочих), существовал ряд других предприятий с числом занятых от 500 до 1000 человек[16].
Производство чугуна в течение царствования Петра выросло многократно и к его концу достигло 1073 тыс. пудов (17,2 тыс.т.) в год. Львиная доля чугуна использовалась для производства пушек. Уже в 1722 в военном арсенале имелось 15 тыс. пушек и иных орудий, не считая корабельных[17].
Но все это оказалось дутой имитацией. Через 200 лет историк Михаил Покровский пишет: «Крах петровской крупной промышленности — несомненный факт… Основанные при Петре мануфактуры лопнули одна за другой, и едва ли десятая часть их довлачила свое существование до второй половины XVIII века»[18]. Мануфактуры по производству шелка, были закрыты вскоре после их основания ввиду низкого качества продукции. Пришли в упадок и закрылись ряд металлургических заводов на юге России после смерти Петра I[19]. При Петре I наделали столько пушек, что армии было попросту не нужно. А кроме производства пушек чугун девать было некуда.
В целом, к 1786 году из построенных при Петре 98 мануфактур сохранилось только 11[20]. Созданная на основе умозрительных планов, без учета реальных потребностей и возможностей экономики (внутренней и международной) «петровская» промышленность оказалась мифом. И, разумеется, вполне закономерно развалилась.
***
После продолжительной эпохи «временщиков», с воцарением Екатерины Алексеевны (тоже прозванной почему-то «Великой») случилась еще одна попытка «индустриализации». На сей раз вмешательство государства было не столь явным – прямого и массового государственного «инвестирования» не было, хотя меркантилизм, модный в Европе, разумеется, никуда не делся. Он дополнялся, с одной стороны, фактически рабским трудом приписных (крепостных) рабочих, с другой – множеством всевозможных льгот и привилегий заводившим предприятия вельможам, близким ко двору. В целом вся промышленность в царствование Екатерины порой до боли напоминает плантационное хозяйствование с рабским трудом на Юге США и на Карибских островах – с поправкой, разумеется, на географию и климат (хлопковые плантации на Урале, по понятным причинам, не возникали).
Россия вышла на первое место в мире по производству чугуна и стала его основным экспортером в Европу. Среднегодовой объем экспорта чугуна в последние годы царствования Екатерины II (в 1793—1795 гг.) составлял около 3 млн. пудов (48 тыс. т). Общее число заводов к концу эпохи Екатерины (1796 г.) по официальным данным того времени, превысило 3 тысячи[21]. Впрочем, в это число «лишь для пущего прославления этой царицы», были включены даже кумысные «фабрики» и овчарные «заводы»[22]. Так что привычная нам по советским временам (да и пост-советским тоже) показуха имеет глубокие традиции.
При этом, скажем, так разрекламированное производство чугуна при ближайшем рассмотрении вовсе не впечатляет. Плавка железной руды производилась в небольших печах высотой несколько метров с использованием древесного угля, считавшегося в Европе чрезвычайно дорогим топливом. К тому времени данный процесс был уже устаревшим, поскольку с начала XVIII века в Англии был запатентован и начал внедряться значительно более дешевый и производительный процесс, основанный на применении каменного угля (кокса). Поэтому массовое строительство в России ремесленных по своему характеру металлургических производств с маленькими доменными печами[23] на полтора столетия вперед предопределило технологическое отставание русской металлургии от западноевропейской и в целом технологическую отсталость русской тяжелой промышленности[24]. Чем-то это напоминает «большой скачок» в Китае в первые годы при Мао – тогда тоже строили домны в каждом крестьянском дворе. И тоже без особого успеха.
География тоже вносила свои коррективы. Скажем, транспортировка чугуна с Урала до портов Балтики была настолько медленной, что занимала два года, и обходилась так дорого, что чугун на побережье Балтийского моря стоил в 2,5 раза дороже, чем на Урале[25]. Понятно, что с такими издержками это производство долго не удержалось. Несмотря на массовое использование труда «белых негров», приписных рабочих, труд которых не оплачивался совсем. Так, численность приписных (посессионных) крестьян на заводах увеличилась с 30 тысяч человек в 1719 г. до 312 тысяч в 1796 г[26]. Удельный вес крепостных среди работников Тагильских металлургических заводов вырос с 24 % в 1747 г. до 54,3 % в 1795 г., а к 1811 гуже «все люди при тагильских заводах» попали в общий разряд «крепостных заводских господ Демидовых». Продолжительность работы достигала 14 часов в день и более[27]. В начале XIX века экспорт, а за ним и производство чугуна на Урале почти полностью прекратился[28]. Рухнул в очередной раз миф о «промышленной мощи России».
К началу XIX века русские фабрики не могли удовлетворить потребности армии в сукнах, несмотря на все усилия правительства расширить суконное производство в России. Сукна выделывались крайне низкого качества и в недостаточном количестве, так что приходилось покупать иногда мундирное сукно за границей, чаще всего в Англии. Оттуда же получали большую часть пороха для военных нужд.
***
Некоторое послабление российским промышленникам началось только при Николае Павловиче (Николае I). Правда, система протекционизма и в это время не исчезла, а сохранялась до конца 1850-х годов. Высокие пошлины взимались по импорту около 1200 различных видов товаров, а импорт некоторых товаров (хлопчатобумажные и льняные ткани и изделия, сахар, ряд металлических изделий и т. д.) был фактически запрещен[29]. С таким «зонтиком» в России, в отсутствие конкурентов, возникла более-менее дееспособная текстильная и сахарная промышленность.
Куда более важным было существенное смягчение крепостной системы. Ранее, начиная с Петра I, крестьянам было запрещено совершать сделки и введено правило, по которому любой крестьянин, оказавшийся на расстоянии более 30 верст от своей деревни без отпускного свидетельства (паспорта) от помещика, считался беглым и подлежал наказанию. Паспортная система затрудняла миграцию крестьянского населения и на долгие годы затормозила формирование рынка рабочей силы[30]. Эти строгие ограничения сохранились до XIX в. и были отменены в течение первых 10-15 лет царствования Николая I[31], что способствовало появлению массового феномена крестьян-предпринимателей и крестьян - наемных рабочих.
В 1835-1855 годы шел заметный рост промышленности, В первую очередь это касалось хлопчатобумажных изделий, изделий из металла, одежды, деревянных, стеклянных, фарфоровых, кожаных и прочих изделий. В это время сокращался импорта готовых изделий, а также машин и инструментов, что свидетельствует о развитии соответствующих русских производств[32]. Так, в 1830 г. в России было лишь 7 механических заводов, производивших продукции на 240 тыс. руб., а в 1860 г. – уже 99 заводов, производивших продукции на 8 млн. руб[33]. Механические заводы возникали не только в собственно России (к западу от Урала) – в 1847 году начал работу Николаевский завод в Иркутской губернии, первый в Сибири такого рода.
В промышленности резко сокращалось применение крепостного труда. Число фабрик, применявших труд крепостных, сократилось до 15% в 1830-е годы и продолжило сокращаться[34]. В 1840 г. было принято решение Государственного совета, утвержденное Николаем I, о закрытии всех фабрик, использовавших крепостной труд, после чего только в период 1840-1850 гг., по инициативе правительства, было закрыто более 100 таких фабрик[35].
***
И все же эта благостная картина имела свои несовершенства. Хотя промышленность России быстро развивалась, но в Крымской войне она очевидно показала свою отсталость. В других странах она развивалась еще быстрее. Это потребовало отмены протекционзма, но палка оказалась о двух концах. Конкурентоспособность российской промышленности, создаваемой под защитой государства, оказалась весьма низкой. Например, с 1860 по 1862 гг. выплавка чугуна упала с 20,5 до 15,3 млн. пудов, а переработка хлопка — с 2,8 до 0,8 млн. пудов[36]. Соответственно, очень резко, почти в 1,5 раза, сократилось число рабочих в обрабатывающей промышленности - с 599 тыс. чел в 1858 г. до 422 тыс. в 1863 г[37]. В последующие 20 лет экономическое развитие России шло весьма неравномерно, периоды бурного роста сменялись депрессией.
Не удивительно, что с приходом Александра III вновь вернулись к прежней протекционистской политике (тем более, что и во всем мире это была очень модная тема). В течение 1880-х гг. было несколько повышений импортных пошлин, а начиная с 1891 г. в стране начала действовать новая система таможенных тарифов, самых высоких за предыдущие 35-40 лет. Казалось бы, эффект был впечатляющим. За 13 лет, с 1887 г. по 1900 г., производство чугуна в России выросло почти в 5 раз, стали — также почти в 5 раз, нефти — в 4 раза, угля — в 3,5 раза, сахара — в 2 раза[38]. Беспрецедентными темпами шло строительство железных дорог. В конце 1890-х гг. ежегодно вводилось в строй около 5 тысяч километров железнодорожного полотна[39].
В то же время импортные пошлины стимулировали производство не сложных промышленных изделий, а базовой продукции русской промышленности (чугун, сталь, нефть, уголь и т. д.). Необоснованно высокие пошлины и акцизы были установлены на ряд потребительских товаров, прежде всего на продовольствие (в среднем 70%). Импортные пошлины взимались только в европейской части страны, азиатская же граница почти на всем ее протяжении была фактически свободна от каких-либо пошлин и сборов, чем пользовались торговцы, ввозившие через нее львиную часть промышленного импорта[40].
И, разумеется, активное вмешательство государства в индустриализации 1890-х гг. неизбежно привело к монополизации ведущих отраслей промышленности. Например, синдикат «Продамет» в начале XX в. контролировал более 80% всего российского производства готовых металлических изделий, синдикат «Кровля» — более 50% всего выпуска листового железа, подобная же картина была в других отраслях, где были созданы «Продвагон», «Продуголь» и другие монополистические объединения[41]. В табачной отрасли был создан «Табачный трест» — его создали англичане, скупившие все русские табачные компании[42]. Это приводило к все большей концентрации производства в промышленности, превосходившей даже тот уровень концентрации, который складывался в Западной Европе. Так, на крупных предприятиях с числом рабочих более 500 человек в России в начале XX в. работало около половины всех промышленных рабочих, такой высокий показатель в Европе был лишь в Германии, в других странах этот показатель был намного ниже[43]. Понятно, почему в Германии – там после провозглашения Германской империи в 1871 году промышленное развитие также шло под очень плотной опекой государства.
***
Неизбежным следствием стало резкое замедление в начале ХХ века. В 1901-1903 гг. произошло падение производства. Русско-Японская война и последующие события несколько оживили экономику, но даже в 1905-1914 гг. темпы роста промышленного производства были в несколько раз ниже, чем в 1890-е гг[44]. Рост промышленности в этот период лишь ненамного опережали темпы роста населения России.
По развитию базовых отраслей Россия значительно отставала от ведущих европейских стран. Например, производство металла в России в 1912 г. составляло 28 кг на человека, а в Германии — 156 кг, то есть в 5,5 раз больше[45]. Что касается более сложных и наукоемких отраслей, то там отставание было намного большим. Как указывал Н.Рожков, своего промышленного машиностроения и производства средств производства (станков и оборудования) в России в начале XX в. фактически не существовало[46].
Судостроительная промышленность была развита слабо: за рубежом закупалось порядка 80% всех судов; часть собственных судов производилась в районе Каспия, куда импортные суда попросту не могли дойти[47]. Новые отрасли: авто- и авиастроение, — только начали развиваться незадолго до Первой мировой войны, но и здесь наметилось значительное отставание России от ведущих стран Запада. Так, в годы Первой мировой войны Россия выпускала в 4 раза меньше самолетов, чем Германия, Франция или Англия. Кроме того, почти 90% русских самолетов были оснащены импортными двигателями, при том, что двигатель являлся самым наукоемким элементом конструкции, и его цена составляла более 50% стоимости самолета[48].
Объем промышленного производства в России в 1913 г. в расчете на душу населения составлял 1/10 от соответствующего показателя США[49]. Отставание развития России от стран Запада в промышленности было более значительным, чем общее отставание экономического развития страны. Так, объем валового внутреннего продукта России на душу населения в 1913 г., по данным американского экономического историка П.Грегори, составлял 50% от соответствующего немецкого и французского, 20% — английского и 15% — от американского показателя[50]. То есть российская промышленность продолжала оставаться слаборазвитой, сосредотачиваясь больше на простых операциях и производствах, вроде добычи и первичной переработки сырья.
Экономисты начала XX в. и нашего времени приводят ряд причин, которые вели к недостаткам в развитии дореволюционной русской промышленности. Среди них — ошибки при проведении протекционистской политики правительства[51], высокая монополизация промышленности, неверные приоритеты государственной промышленной и транспортной стратегии, коррупция государственного аппарата[52].
Результат, в любом случае, оказался «как всегда». Слабая российская промышленность оказалась несостоятельной и в мирное время – и вообще недееспособной во время Мировой войны. Именно эта слабость стала одной из причин поражения в войне и последующих катаклизмов.
***
Поражение в Мировой войне и последующая революция с неизбежными катаклизмами остро обозначили безусловную промышленную слабость России. Конечно, если бы Россия тогда уже распалась (как оно и начиналось), то дальнейшее развитие вновь возникших стран шло бы уже другими путями и по своим маршрутам. Но после революции большевики возродили империю под новыми символами, и вернулись к прежней имперской практике под новыми лозунгами.
И новый виток индустриализации стал неизбежным.
Тем более, что повторение Мировой войны предвидели все, кто давал себе труда подумать.
Участие в Мировой войне для России (хотя бы и в форме СССР) было обязательным условием существования. В противном случае невозможно было бы обосновать само бытие России. Зачем она, если не воевать? Но опыт Первой Мировой войны ясно показал, что без сильного промышленного тыла серьезная война для России закончится катастрофическим поражением. И меры были приняты.
***
Идеологически индустриализация в ХХ веке в России была подготовлена еще в Российской империи, усилиями таких серьезных фигур, как Сергей Юльевич Витте, Дмитрий Иванович Менделеев и др. Правда, реалии ХХ века внесли свои коррективы. Так, пришлось забыть про крупнейшее достижение С.Ю.Витте – «золотой рубль»: уже Первая Мировая война фактически уничтожила «золотой стандарт», Великая Депрессия 1929 года окончательно его добила. С этого времени с 1930 года), чтобы купить что-то в США надо было сперва продать что-то именно в США, и лишь на полученные в США доллары там что-то покупать. Так же точно обстояло дело с закупками в Германии, Британии, Франции – где угодно. Золото утратило по факту свою денежную функцию, и конвертация валют на основе их золотого содержания стала невозможной.
Это обстоятельство заметно скорректировало планы советской коллективизации. Требовалось наращивать свой собственный экспорт в страны, где предполагались закупки оборудования и технологий.
Из-за разрухи и последствий Первой мировой войны, которые коснулись большинства европейских стран, Россия утеряла свои внешнеторговые позиции. Если в 1913 году доля России в мировом обороте торговли составляла около 3,7%, то к 1928 году она снизилась до 1,7%. Даже с таким старинным и традиционным соседом, как Германия, торговля резко сократилась. В 1913 году русский экспорт в Германию составил 13,6% от общего объема завоза в эту страну. В 20-х годах советские поставки в германском импорте не превышали 3,2% от его общего объема. Кроме того, не следует забывать, что внешнеторговый баланс страны был совсем не профицитным: в 1924-1925 хозяйственном году дефицит внешней торговли составил почти 150 млн. рублей, а в 1927-1928 году – около 161 млн. рублей[53].
При этом предприятия в СССР строились не для того, чтобы производить продукцию на экспорт (с тем, чтобы «отбить» потраченные средства в валюте). Экспорт машин и готовой продукции из СССР вплоть до конца 30-х годов ненамного превышал уровень конца 20-х годов, то есть был ничтожным.
Разумеется, это могло быть только сырье. На 1928/29 год из 877 млн. рублей общего экспорта из СССР 109 млн. (12,5 процентов) давала пушнина. 77,5 миллиона – пиломатериалы. 101,5 млн. – нефтепродукты. 30,5 млн. – лен и льняная кудель. В общем (за исключением нефтепродуктов, ставших традиционным для России экспортным товаром с середины XIX века) советская Россия торговала все тем же, что и в XVII веке в эпоху царя Алексея Михайловича.
Примечательно, что хлебные культуры (все вместе) в 1928/29 году составляли не очень большую долю в экспорте – всего 16 млн. рублей (из них пшеницы продали лишь 1 тонну, на 100 рублей).
Но Великая Депрессия и тут внесла свои коррективы. Биржевой крах, начавшийся в США, распространился по всему миру. Денег стало мало, и, скажем, в 1932 году пушнины удалось продать лишь на 41 млн. рублей. Несколько вырос экспорт нефтепродуктов и угля. Но в первую очередь с 1930 года рос экспорт зерновых. Всего в 1930 году за границу продали зерна на 207 млн. рублей, из них более на 130 млн. – пшеницы.
Однако уже в следующем году экспорт из СССР резко снижается. В 1930 году он составлял более миллиарда рублей, а в 1931-м упал до 811 млн., ниже, чем в 1928/29-м). В следующем, 1932 году экспорт сократился вообще до 564 млн. Сокращение шло практически по всем товарным позициям, но больше всего – именно по зерну. В 1931 году его продали (всех видов) на 157 млн. рублей, а в 1932-м – лишь на 57 млн. Так что прямой связи массового голода (голодомора) 1932 года с экспортом зерна нет – причины его, скорее, связаны с коллективизацией как таковой.
Резкое падение экспорта зерна из СССР вполне понятно – если уж американцы свое зерно сжигали в топках паровозов, чтобы избежать сокращения цен, то зачем бы они стали покупать зерно еще и у русских, тратя вдруг ставшую дефицитной валюту?
В 20-30-х годах внешняя торговля СССР носила дефицитный характер. К примеру, данные по торговле с США в 1927-1940 годах отчетливо показывают, что только за 3 года (1929-1931 годы) у Советской России образовалась «дыра» размером почти в 250 млн. долларов. В торговле с Германией, еще одним ключевым партнером, происходило тоже самое. В 1929 – 1933 годах дефицит СССР здесь составил около 824 млн. марок (около 275 млн. долларов)[54].
Вообще же объемы внешней торговли СССР, достигшие максимума в 1931 году, в дальнейшем стремительно снижались. Экспорт 1931 года составлял более 3,5 миллиарда рублей, в следующем году он сократился до 2,5 миллиарда, а к 1935 году – до 1,6 миллиарда рублей[55].
Факт остается фактом – к концу Первой пятилетки СССР оставался без денег. Свои советские дензнаки, конечно, СССР мог печатать сколько угодно. Но вот купить на них что-то было уже невозможно. Не спасала и начатое силами только что организованного ГУЛАГ-а масштабная добыча золота в Сибири. Золото перестало быть деньгами.
Проблемой было то, что в 1934 году в США был введен закон Джонсона, запрещавший выделять кредиты тем странам, которые не расплачиваются по своим долгам (в том числе и военным) с США. Под действие этого закона попал и СССР, у которого «висели» еще огромные долги за поставки в Первую Мировую войну. Однако, хотя этот закон и привел к некоторому охлаждению в отношениях между странами, на реальном желании кредитовать американцами закупки советами машин и технологий это не сказалось.
В том же 1934 году в США был создан (на бюджетные средства) Экспортно-импортный банк. В сентябре того же года президент Франклин Рузвельт лично приказал банку кредитовать закупки СССР без учета его прежней задолженности. Как писал нарком иностранных дел СССР Н.Н. Крестинский секретарю ЦК ВКП (б) Л.М. Кагановичу, Рузвельт «намерен продолжать переговоры о долгах параллельно с кредитной работой Банка». Разумеется, советское правительство ухватилось за эту возможность, заявив, что «если американское правительство разъяснит, что закон Джонсона не применяется к нашим заказам, и разрешит Банку кредитовать наши заказы, у нас не будет никаких оснований отказываться от размещений заказов на нужные нам американские товары»[56].
К этому времени СССР уже имел в США развитую систему представительства (и это при том, что официальных дипломатических отношений до 1934 года у СССР с США еще не было). 1 мая 1924 года создается «Амторг Трейдинг Корпорейшн» – советское торгпредство, уполномоченное представлять в США интересы ВСНХ и др. советских органов, имевших какие-либо экономические интересы в Америке. Широкую деятельность оно развернуло с начала 1925 г., осуществляя закупки оборудования и техники, связанные с оборонной промышленностью и снабжением РККА, а также привлекая необходимых специалистов. Несмотря на отсутствие дипломатических отношений, правительство США обеспечивало «Амторгу» режим максимального благоприятствования, позволяя ему закупать и вывозить из США любые товары, включая новейшие образцы вооружений.
Большую часть своих закупок в США «Амторг» оплачивала по кредитам. К началу 1929 года СССР был должен одним только американским фирмам порядка 350 млн. долларов[57]. С учетом этого, а также того, что дефицит внешнеторгового баланса в 1929-1931 годах составил 285,6 млн. долларов, то можно примерно оценить задолженность СССР перед США к началу 1932 года минимум в 635 млн. долларов. Данных о том, как погашалась эта задолженность, нет. Какова была сумма займов СССР (торгпредств, оффшорных компаний, банков и т.п.) в США в 1932-1940 годах сказать невозможно.
Щедро кредитовали СССР и другие страны. В 1925 году Германия предоставила СССР краткосрочный кредит в 100 млн. марок, в апреле 1926 году Германия открыла кредитную линию для СССР в размере 300 млн. марок сроком на 4 года. В 1931 году Германия предоставила СССР еще один кредит (связанный кредит) на сумму в 300 млн. марок сроком на 21 месяц. В 1935 году консорциум банков Германии предоставил кредит СССР советскому торгпредству в Берлине на сумму 200 млн. марок. Таким образом, официально за 9 лет СССР получил из Германии кредитов на 900 млн. марок, что составляет порядка 300-320 млн. долларов США. Последний кредит в размере 150 млн. марок не был возвращен.
Помимо США и Германии кредиты СССР предоставляли и другие страны.
Великобритания ежегодно кредитовала в конце 20-х – первой половине 30-х годов советские закупки на сумму до 20-25 млн. фунтов стерлингов. В 1936 году она предоставила СССР кредит в 10 млн. фунтов стерлингов.
Чехословакия предоставила СССР в 1935 году кредит на сумму в 250 млн. крон.
Италия выделила кредит в 200 млн. лир под советские закупки в 1930 году и 350 млн. лир в 1931 году.
Швеция в 1940 году предоставила СССР кредит в размере 100 млн. крон.
Общую задолженность СССР только перед США и Германией на начало 1932 года можно оценить в примерно 1 млрд. долларов США. С учетом заимствований от других стран сумма могла изменяться в сторону увеличения. Можно вполне уверенно говорить о размере общей задолженности в 1,2-1,4 млрд. долларов США. Это цифры без учета облигационных займов и векселей, которые выпускал Госбанк, Внешторгбанк и ряд совзагранучреждений.
Как погашались эти кредиты (и погашались ли вообще) – никакой информации нет. Вообще, тема советских долгов, и вообще внешнеэкономической деятельности СССР – наиболее засекреченная, куда более, чем любые «пакты Молотова-Риббентропа», вместе со всеми «секретными протоколами». Есть только очень отрывочные сведения.
Были и другие формы получения СССР заемных средств на Западе. Так, только за одну неделю продаж облигаций под залог имущества и доходов советских железных дорог в 1928 году в США советы выручили порядка 100 тыс. долларов. В январе 1934 года Советский Союз стал, вероятно, по уже испытанной схеме займа 1928 года предлагать через американские банки облигации гражданам Америки. Вплоть до апреля 1934 года Советская Россия продала в США долговых обязательств на сумму в 5 млн. долларов[58].
Подобные займы различные организации СССР размещали в США регулярно. При этом случались казусы и конфликты. Так, 7 января 1937 года нарком иностранных дел М.М.Литвинов пишет наркому финансов Г.Ф.Гринько о недовольстве американских займодержателей порядком конверсии займов, проведенной Внешторгбанком СССР[59]. Ни сумма, на которую Внешторгбанк выпускал облигации, ни регулярность и общие объемы таких выпусков не известны.
Таким образом, индустриализация в СССР была проведена главным образом даже не за счет экспорта сырья и зерна (как мы видели, зерновой экспорт, достигнув краткосрочного пика в 1931-м, уже в следующем году резко падает, и продолжает сокращаться в дальнейшем), а главным образом за счет западных кредитов. Хотя общие цифры задолженности СССР западным банкам (как правило – под государственные гарантии) до сих пор остаются строжайшим секретом, можно полагать, что она сравнима с долгами Российской империи или Российской федерации в 1990-е годы. Принципиально «сталинская экономика» ничем не отличалась от дореволюционной – то же самое «недоедим, но вывезем», такая же жизнь в долг, в надежде, что долги «простят».
***
Попытки в СССР самостоятельно проектировать и строить крупные, технически сложные объекты завершаются неудачей. Она постигает первый советский проект Магнитогорского металлургического комбината, строительство Сталинградского и Челябинского тракторных заводов, Свирской ГЭС и др[60]. Опыт европейских стран (Германии, Франции и др.) представляется недостаточно масштабным для такой огромной страны, как СССР, а вот размах массового производства в США, восхищает и завораживает сознание – он вполне отвечает гигантской поступи советских пятилетних планов[61]. Руководство страной принимает решение выполнить поставленные партией задачи при помощи американской технической, технологической, инвестиционной, проектной, консультативной помощи.
В феврале 1930 года между «Амторгом» и фирмой американского архитектора Альберта Кана Albert Kahn, Inc. был подписан договор, согласно которому фирма Кана становилась главным консультантом советского правительства по промышленному строительству и получала пакет заказов на строительство промышленных предприятий стоимостью 2 млрд. долларов (около 250 млрд. долларов в ценах нашего времени). Эта фирма обеспечила строительство более 500 промышленных объектов в СССР[62].
В Москве был открыт филиал «Albert Kahn, Inc» под названием «Госпроектстрой». В нем работали 25 ведущих американских инженеров и около 2,5 тыс. советских сотрудников. На тот момент это было самое большое архитектурное бюро мира. За три года существования «Госпроектстроя» через него прошло более четырех тысяч советских архитекторов, инженеров и техников, изучавших американский опыт. Речь, впрочем, не идет о том, что американцы с нуля проектировали каждый объект. Они всего лишь переносили в СССР готовые проекты американских заводов с американским же оборудованием. Фирма Кана играла роль координатора между советским заказчиком и сотнями западных (преимущественно американских) компаний, поставлявших оборудование и консультировавших строительство отдельных объектов.
Одними из первых заводов, построенных в России в 1920-е и 1930-е гг., были «тракторные», это заводы в Волгограде, Харькове и Челябинске. Все три завода были построены американскими компаниями. Волгоградский завод, построенный по проекту Кана, был изначально сооружен в США, а затем размонтирован. Перевезенный и собранный под наблюдением американских инженеров всего за шесть месяцев, завод был оснащен оборудованием более чем 80 американских компаний и нескольких немецких фирм.
Для наглядного понимания влияния западных технологий приведем в пример советскую автомобильную промышленность:
- «Горьковский завод был построен с нуля Генри Фордом в 1930-х гг.;
- «Ярославский государственный автомобильный завод» основан в 1916 году как акционерное общество по выпуску автомобилей по лицензии британской фирмы «Crossley»;
- «ЗИЛ» ведет свое начало со 2 августа 1916 года, первоначально предназначался для сборки грузовых автомобилей «Ф-15» по лицензии итальянской фирмы «ФИАТ». В 1936 году завод начал выпускать первый советский лимузин ЗИС-101. Этот автомобиль был разработан на основе американской легковой автомашины «Buick». Нужно заметить, что сборка автомобиля производилась, так сказать, «с натуры». Чертежи у фирмы не были закуплены.
- Московский завод МЗМА (будущий АЗЛК) построен компанией «Форд» в 1929 году. В ноябре 1930 года завод приступил к сборке легковых и грузовых машин Ford. До 1933 года завод выпускал автомобили Ford-A и Ford AA (ГАЗ-А, ГАЗ-АА).
Однако кроме автомобильной промышленности Запад поднимал и другие отрасли. Так фирма Альберта Кана США обеспечила строительство следующих промышленных объектов:
- кузнечные цеха в Челябинске, Днепропетровске, Харькове, Коломне, Магнитогорске, Нижнем Тагиле, Волгограде;
- станкостроительные заводы в Калуге, Новосибирске, Верхней Салде;
- литейные заводы в Челябинске, Днепропетровске, Харькове, Коломне, Магнитогорске, Сормове, Волгограде;
- механические заводы и цеха в Челябинске, Подольске, Сталинграде, Свердловске;
- теплоэлектростанция в Якутске;
- прокатные станы в Новокузнецке, Магнитогорске, Нижнем Тагиле;
- первый Государственный подшипниковый завод в Москве и многое другое.
Американский гидростроитель Хью Купер стал главным консультантом строительства Днепрогэс, гидротурбины для которого были закуплены у компаний General Electric и Newport News Shipbuilding.
Магнитогорский металлургический комбинат был спроектирован американской фирмой Arthur G. McKee and Co., которая также осуществляла надзор над его строительством. Стандартная доменная печь для этого и всех остальных металлургических комбинатов периода индустриализации была разработана чикагской компанией Freyn Engineering Co.
22 марта 1933 года фирмой Curtiss-Wright (США) началось строительство Пермского авиамоторного завода.
Вниманием США пользовалась также и нефтяная промышленность. Ленин предоставил три концессии на бурение нефтяных скважин трем основным нефтяным компаниям: Standard Oil Company, Comparre Oil Company и Royal Dutch Shell. Помимо нефтяных концессий, Standard Oil Company получила концессию на строительство нефтеперегонного завода мощностью 150 000 т, способного производить бензин с октановым числом 100. Standard Oil Company также заключила сделку о продаже нефти на европейских рынках.
В развитии советской нефтехимии принимал активное участие американский специалист Фред Кох. За годы первой пятилетки компания Winkler-Koch построила в СССР пятнадцать заводов по крекингу тяжелой нефти.
В общем, индустриализация была осуществлена силами стран Запада (в первую очередь США), и на их же деньги.
А что получилось в результате?
***
Не секрет, что индустриализация в СССР вовсе не предназначалась для развития (понимаемого в первую очередь как рост уровня жизни, повышение благосостояния населения и т.д.). Если сравнивать заработки работников по покупательному «наполнению» (например, по килограммам картошки, которую можно было купить на месячную зарплату), то в сравнении с 1913 годом (взятой за 100%) зарплата 1928 года составляла 75%, зарплата 1932 года – 46%, зарплата 1936 года – 28%[63]. Потом заработки начинают потихоньку расти, но даже в 1940-м «заплата по картошке» в СССР составляла всего 54% от уровня «царского» 1913 года (который, между прочим, был не самым лучшим и в той, небогатой Российской империи). И вообще, в расчете «по картошке» заработки в СССР достигают (но не превышают) уровня 1913 года только под самый «занавес», в 1987-88-м годах (и после этого вновь резко снижаются). Максимум за пост-советское время достигнут в 2008 году (84% от уровня 1913 года). Конечно, такое сравнение довольно приблизительное, но все же куда более вменяемо, чем по непонятно кем и как установленным валютным курсам, хотя и не учитывает значительных изменений в потребительской «корзине».
При всех оговорках, нельзя не признать, что индустриализация в СССР привела не к развитию и росту экономики, а к очень сильному обнищанию населения, к экономическому «откату» и кризису.
Но, может быть, это можно оправдать нуждой «укрепления обороны»? В конце концов, практически все заводы строились не для выпуска потребительских товаров, а для производства массы танков, боевых самолетов, пушек и снарядов, бензина для танков и самолетов, взрывчатки и пороха для артиллерии, и так далее.
Увы, но и в этом пользы от индустриализации не получилось. Начавшаяся вскоре война наглядно показала, что без внешнего снабжения СССР не способен воевать, как и Российская империя в Первую Мировую войну. Объемы поставок по ленд-лизу из США и Британской империи были громадны, и многократно превосходили то, что поставляли союзники в Россию в 1914-1917 годах. При том, что в Первой Мировой поставки оружия и материалов осуществлялись в кредит (хотя полностью он оплачен так и не был), а вот во Второй Мировой поставки в СССР шли по ленд-лизу. То есть потерянные в боях танки и самолеты, истраченные снаряды, сожженный бензин, съеденная тушенка оплате не подлежали вообще. А то, что осталось, СССР мог на свой выбор либо вернуть, либо выкупить по остаточной стоимости (в лизинг). Так что даже столь разорительная индустриализация, проведение которой вызвало поистине катастрофические последствия, ничуть не улучшила обороноспособность СССР, и ему, как в прошлом Российской империи, приходилось надеяться на помощь извне.
Ну, а когда закончилась «военная эпоха» (Вторая Мировая и последовавшая за ней «Холодная война»), построенная с таким громадным напряжением промышленность оказалась бесполезной. Оказалось, что она умеет делать танки (оказавшиеся ненужными) – но не способна делать мало-мальски приличных автомобилей или тракторов. Умеет делать дальние бомбардировщики – но не способна выпускать самолеты для местных авиалиний. Обувь, бытовая техника, промышленное оборудование – все это оказалось не под силу советской промышленности, создаваемой с такими громадными затратами ресурсов и человеческих жизней.
К сегодняшнему дню примерно три четверти промышленных предприятий, построенных в СССР (в том числе и в годы индустриализации) уже прекратили свое существование. Большинство еще сохранившихся существуют только на государственных дотациях – то есть экономически не имеют смысла (да и чисто «технически», как производство чего-то нужного хотя бы для войны – тоже). Не правда ли, это напоминает «индустриализацию» царя Петра Алексеевича, когда сотни фабрик и мануфактур, построенных силами крепостных крестьян, едва пережили своего создателя. По той же самой причине: неспособность нормально работать.
***
Всю свою историю (примерно 500 лет, считая с момента провозглашения Русского царства в 1547 году) Россия раз за разом пытается «быть как все», пытается чрезвычайными мерами стать «великой державой».
Одним из проявлений этих бесплодных попыток являются регулярно проводимые «индустриализации», которые мы вкратце рассмотрели.
Все они потому и регулярные, что завершаются одинаково – ничем. Крахом. Провалом и развалом.
Причины понятны. Все эти «индустриализации» проводятся по тем или иным умозрительным задумкам. Которые всегда принципиально не имеют отношения к реальной экономике. И бесполезны для развития страны. Потому-то все поостренные с такими затратами и усилиями предприятия оказываются нежизнеспособны.
Индустриализация в СССР, последняя по счету, лишь самая масштабная из них – но в принципе не представляет собой ничего прежде не бывалого, ничего нового. Точно таким же провалом обернулась индустриализация Петра. Или Екатерины. Так что нет разницы – под красным знаменем или двуглавым орлом, с православной молитвой или с «Кратким курсом истории ВКП(б)», но всякая индустриализация обречена на провал.
Экономика не терпит насилия. И не покоряется чьим бы то ни было умозрительным фантазиям. Хотя бы они и именовались «научным планированием».
Но, судя по всему, пока существует Россия, эта простая мысль так и не дойдет до ее правителей.
Ибо ходить по граблям – воистину российская национальная идея.
[1] Л.В.Милов. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса
[2] Леонид Милов. О причинах возникновения крепостничества в России - https://scepsis.net/library/id_1588.html
[3] Ключевский В.О. Боярская дума Древней Руси. Пг.
[4] Максим Артемьев - Лесная добыча. Поташ, деготь и смола были важнейшими товарами экспорта на Руси/ https://www.forbes.ru/biznes/354821-lesnaya-dobycha-potash-degot-i-smola-byli-vazhneyshimi-tovarami-eksporta-na-rusi
[5] Nagayama, Kōkan (1997). The Connoisseur's Book of Japanese Swords
[6] Noel Perrin (1979). Giving up the gun: Japan's reversion to the sword, 1543-1879
[7] Рожков Н. Русская история в сравнительно-историческом освещении (основы социальной динамики) Ленинград — Москва, 1928, т. 4, с. 24-29
[8] Покровский М. Русская история с древнейших времен. При участии Н.Никольского и В.Сторожева. Москва, 1911, т. III, с. 117
[9] Покровский М. Русская история с древнейших времен. При участии Н.Никольского и В.Сторожева. Москва, 1911, т. III, с. 117—122
[10] Покровский М. Русская история с древнейших времен. При участии Н.Никольского и В.Сторожева. Москва, 1911, т. III, с. 82
[11] Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России М. 1960, с. 297-298
[12] Покровский М. Русская история с древнейших времен. При участии Н.Никольского и В.Сторожева. Москва, 1911, т. III, с. 82
[13] В качестве примера можно привести указ Петра I Сенату в январе 1712 г. о том, чтобы насильно заставлять торговых людей строить суконные и прочие заводы, если сами не захотят. Покровский М. Русская история с древнейших времен. При участии Н.Никольского и В.Сторожева. Москва, 1911, т. III, с. 124—125. Другим примером являются запретительные указы, приведшие к уничтожению мелкого ткачества в Псковской, Архангельской и других областях Туган-Барановский М. Русская фабрика. М.-Л., 1934, с. 19
[14] Яцкевич М. В. Мануфактурное производство в России в период Северной войны 1700—1721 гг. Автореф. дисс… к.и.н., Майкоп, 2005, с. 25
[15] Яцкевич М. В. Мануфактурное производство в России в период Северной войны 1700—1721 гг. Автореф. дисс… к.и.н., Майкоп, 2005, с. 17-19
[16] Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России М. 1960, с. 348-357; Рожков Н. Русская история в сравнительно-историческом освещении (основы социальной динамики) Ленинград — Москва, 1928, т. 5, с. 150—154
[17] Яцкевич М. В. Мануфактурное производство в России в период Северной войны 1700—1721 гг. Автореф. дисс… к.и.н., Майкоп, 2005, с. 21, 17
[18] Покровский М. Русская история с древнейших времен. При участии Н.Никольского и В.Сторожева. Москва, 1911, т. III, с. 123
[19] Августин Е. А. Становление и развитие металлургической промышленности черноземного юга России в конце XVII—XVIII веках. Автореф. дисс… к.и.н., Воронеж, 2001, с. 16, 19
[20] Д.И.Девятисильная. Фабрики и заводы в царствование императора Петра Великого. Историко-экономическое исследование. Киев, 1917
[21] Покровский М. Русская история с древнейших времен. При участии Н.Никольского и В.Сторожева. Москва, 1911, т. 4, с. 99
[22] Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России. М. 1960,
[23] Бакшаев А. А. Складывание и функционирование горнозаводского хозяйства Гороблагодатского округа Урала в XVIII — первой половине XIX вв. Автореф. дисс… к.и.н., Екатеринбург, 2006,
[24] Бакшаев А. А. Складывание и функционирование горнозаводского хозяйства Гороблагодатского округа Урала в XVIII — первой половине XIX вв. Автореф. дисс… к.и.н., Екатеринбург, 2006
[25] Blum J. Lord and Peasant in Russia. From the Ninth to the Nineteenth Century. New York, 1964.
[26] Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России. М. 1960.
[27] Гуськова Т. К. Заводское хозяйство Демидовых в первой половине XIX века. Автореф. дисс… к.и.н., М. 1996.
[28] Гуськова Т. К. Заводское хозяйство Демидовых в первой половине XIX века. Автореф. дисс… к.и.н., М. 1996.
[29] Russie a la fin du 19e siecle, sous dir. de M.Kowalevsky. Paris, 1900 p.547
[30] Павленко Н.И. Петр Великий. М, 2010, с. 686
[31] Blum J. Lord and Peasant in Russia. From the Ninth to the Nineteenth Century. New York, 1964, pp. 488-489
[32] Рожков Н. Русская история в сравнительно-историческом освещении (основы социальной динамики) Ленинград — Москва, 1926—1928, т. 10, с.286-288
[33] Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России. М. 1960, с. 426-427
[34] Рожков Н. Русская история в сравнительно-историческом освещении (основы социальной динамики) Ленинград — Москва, 1926—1928, т. 10, с.180
[35] Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России. М. 1960, с. 428-429
[36] Покровский М. Русская история с древнейших времен. При участии Н.Никольского и В.Сторожева. Москва, 1911, т. V, с. 101
[37] Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России. М. 1960, с. 419
[38] См. Кузовков Ю. История коррупции в России. М., 2010, п. 17.1
[39] Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России. М. 1960, с. 507
[40] Подробнее см. Кузовков Ю. История коррупции в России. М., 2010, п. 17.2
[41] Cambridge Economic History of Europe, Cambridge, 1965, Volume VI, Part 2, p.849
[42] Miller M. The Economic Development of Russia, 1905—1914. With special reference to Trade, Industry and Finance. London, 1967, p.239
[43] Рожков Н. Русская история в сравнительно-историческом освещении (основы социальной динамики) Ленинград — Москва, 1926—1928, т. 11, с.243
[44] Рожков Н. Русская история в сравнительно-историческом освещении (основы социальной динамики) Ленинград — Москва, 1926—1928, т. 12, с.161
[45] Miller M. The Economic Development of Russia, 1905—1914. With special reference to Trade, Industry and Finance. London, 1967, p.256
[46] Рожков Н. Русская история в сравнительно-историческом освещении (основы социальной динамики) Ленинград — Москва, 1926—1928, т. 11, с.243
[47] Miller M. The Economic Development of Russia, 1905—1914. With special reference to Trade, Industry and Finance. London, 1967, pp. 179—180
[48] Шавров В. Б. История конструкций самолетов в СССР до 1938 г.-3-е изд, исправл.-М.:Машиностроение,1985
[49] G.Grossman. Russia and the Soviet Union. Fontana Economic History of Europe, ed. by C.Cipolla, Glasgow, Vol. 4, part 2, p. 490
[50] Пол Грегори. Экономический рост Российской империи (конец XIX — начало XX в.). Новые подсчеты и оценки. М, 2003, с. 21
[51] Kahan A. Government Policies and the Industrialization of Russia. Journal of Economic History, Vol. 27, 1967, No. 4; Kirchner W. Russian Tariffs and Foreign Industries before 1914: the German Enterepreneures’ Perspective. Journal of Economic History, Vol. 41, 1981, No. 2
[52] Miller M. The Economic Development of Russia, 1905—1914. With special reference to Trade, Industry and Finance. London, 1967; Рожков Н. Русская история в сравнительно-историческом освещении (основы социальной динамики) Ленинград — Москва, 1926—1928, т. 11-12; Кузовков Ю. История коррупции в России. М., 2010, пп. 17.1, 17.2, 18.5
[53] Журнал «Советская торговля», №50.//Бакулин С. Внешняя торговля СССР. М., 1928. С.9.
[54] K. Mueller. Aussenhandelssystem und Industriepolitik Russlands waehrend des ersten und zweiten Fuenfjahrplanes in ihrer Bedeutung fuer die deutsch-russischen Wirtschaftsbeziehungen. 1934.
[55] Внешняя торговля СССР за 20 лет 1918-1937. Статистический справочник. М. 1939
[56] АВП РФ. Ф.05. Оп.14. П.103. Д.119. Л.200-202
[57] И.Б. Орлов. Противоречия индустриализации: попытки индустриализации в рамках нэпа/ Россия нэповская (Россия. ХХ век. Исследования) /Под редакцией академика А.Н. Яковлева. М., 2002.
[58] The Time: http://www.time.com/time/magazine/article/0,9171,769831,00.html?iid=chix-sphere
[59] АВП РФ. Ф. 05. On. 17. П. 135. Д. 94. Л. 1-1 об. Заверенная копия.
[60] Шпотов Б.М. Западные источники индустриализации СССР (конец 1920-х – 1930-е гг.) - http://www.hse.ru/data/792/648/1237/guvshe.pdf.
[61] Б. Шпотов. Компания Форда и Россия (1909—1929), http://www.distedu.ru/mirror/_hist/www.1september.ru/ru/his/99/his29.htm
[62] М.Г. Меерович. Альберт Кан в истории советской индустриализации - 27 Мая 2009 https://archi.ru/elpub/91506/albert-kan-v-istorii-sovetskoi-industrializacii
[63] http://opoccuu.com/wages.htm