Украина и Европа пренебрегают высочайшим риском, который возник на мировом продовольственном рынке, заявил в интервью iDNES бизнесмен Петр Крогман. Он отмечает, что пока внешне благополучная ситуация предвещает скорый глубокий кризис.
Пожалуй, никто другой не раскрывает проблематику мировой житницы Украины так откровенно, как это делает Петр Крогман. Мы взяли у него интервью после его приезда из командировки на Украину в середине марта.
Читайте ИноСМИ в нашем канале в Telegram
iDNES: На прошлой неделе вы вернулись с Украины. Какие у вас впечатления?
Петр Крогман: Я поехал на места и побывал на наших фермах. В Западной Украине кажется, как будто никаких военных действий и нет. Города кипят жизнью, и идиллию разрушают только время от времени звучащие сигналы воздушной тревоги. Люди уже не бегут в укрытия. Иначе им пришлось бы проводить там по четыре часа в день. Опасность превратилась в обыденность и стала нормой.
— Но у вас есть фермы и на востоке?
— Да. На трассе из Киева в Харьков проезжаешь несколько блокпостов, контрольно-пропускных пунктов территориальной обороны, и оказываешься в другом мире. Разрушенные строения, и окна, забитые фанерой. Отсутствие ПВО заметно. Самая тяжелая ситуация, разумеется, примерно в 15 километрах от фронта. Там российская артиллерия создает лунный ландшафт.
— С экспортом возникают серьезные проблемы. Можете ли вы рассказать о ситуации, с вашей точки зрения?
— Из-за разбитых железных дорог, уничтоженных мостов и занятой россиянами территории нам пришлось проехать туда и обратно лишние 450 километров на машине, чтобы добраться до элеватора. Дороги разбиты и обстреливаются, и поэтому грузовикам приходится ездить медленно. На один рейс у них уходит три дня. У нас в работе 15 грузовиков, которые, однако, способны переправить всего сто тонн в день.
— Низкие доходы и неопределенность привели к сокращениям украинских посевов. У вас та же обстановка?
— В общей сложности мы не засеваем приблизительно 15% угодий. На западе мы засеваем все, но вниз нас тянет восток. Вообще раньше мы отличались тем, что на востоке сеяли больше, чем остальные фермеры. Я бы засеял все, но это невозможно. Поля под паром полны мин и остатков боеприпасов. Также на востоке нам недостает персонала. Лучших водителей тракторов забирают в танкисты.
— Какие у вас экономические показатели?
— Мы близки к нулю. Но любой фирме в перспективе нужна прибыль. Невозможно вести бизнес, не инвестируя и не обновляя технику. Это дилемма, но я по-прежнему смотрю на дотирование востока как на необходимость. Украина проиграет, если не поймет, что восток должен функционировать экономически.
— Что необходимо сделать для спасения востока?
— Украинцы достигли невероятных военных и макроэкономических успехов. Инфляция в воюющем государстве, на котором все уже ставили крест, составляет около 26%, как в Венгрии. Замечательно! Но есть проблемы с ответом на вопрос, зачем они освобождают территории? Чтобы там можно было жить, разве нет? Украина, к сожалению, не справляется с региональной политикой и поэтому мгновенно потеряла Донбасс и Крым. Необходима целевая помощь для освобожденных территорий востока.
— У вас есть конкретные предложения?
— Нынешний фронт я бы сравнил бы с пожарными, которые тушат лесной пожар, но не замечают, что у них за спиной опять горит. Армии нужно знать, что она воюет не за города-призраки, а за место, где можно сходить к брадобрею, в магазин, в сервис. Необходима целевая местная поддержка для этих индивидуальных предпринимателей, которые поддерживают жизнь в населенном пункте. И на это хватило бы и малой части тех 60 миллиардов, которые сегодня поступают в бюджет Украины с Запада.
— Кто больше всех зарабатывает на кризисе?
— Все производители сырьевых товаров, а Россия — сырьевая экономика. Посмотрите на трафик судов из России, и вы поймете, кто зарабатывает. Из Украины не экспортируется почти ничего, а из Новороссийска в Стамбул идут целые флотилии, потому что русских никто не ограничивает. Стоит признать, что зарабатывают и европейские аграрии. Их расходы выросли на десять процентов, но они продают свою продукцию по ценам вдвое выше. Порой не веришь своим ушам, когда слышишь: вот бы этот конфликт еще затянулся! За новый комбайн они фигурально благодарят Путина.
— Как вы оцениваете зерновую сделку?
— Зерновая сделка не работает. Да, благодаря ей Украину сумели лишить зерна, но ей забыли заплатить за него. Цены на Украине упали настолько, что некоторые поля было просто невыгодно убирать. Десятки тысяч гектар кукурузы, подсолнечника и других культур остались неубранными. Сделка решает вопрос экспорта, чтобы мир не погрузился в продовольственный кризис, но об оплате за товар как-то забывают. Если фермерам не оплатят даже расходов, то, разумеется, они не засеют поля. С осени это и происходит. Поэтому в текущем году украинский урожай сократится до 50 миллионов тонн, то есть вдвое по сравнению с периодом до вооруженного конфликта. Можно с уверенностью констатировать, что нынешний страх голода готовит почву для его возникновения в ближайшем будущем.
— Нынешний экспорт приближается к обычному довоенному уровню, и поэтому никто не беспокоится.
— Да. На первый взгляд, экспорт в размере шести миллионов тонн в месяц — фантастический успех. Но при нынешних темпах уже к маю экспортировать будет нечего. Следующий урожай будет таким маленьким, что все вывезут к декабрю. А потом уже ничего не останется, и Украина опустеет. Через год подорожают продукты.