В апреле Православная церковь отмечает праздник Благовещения Пресвятой Богородицы. Момент, когда архангел Гавриил сообщает Деве Марии, что она станет матерью Иисуса Христа. Это один из самых популярных сюжетов в христианском искусстве. Произведения на эту тему можно встретить не только в храмах, но и в музеях. Предлагаем вспомнить несколько ярких образов Благовещения, созданных русскими живописцами.
Средневековое
Это «Благовещение» — одна из редких сохранившихся до наших дней икон домонгольской Руси. Современные искусствоведы датируют ее первой третью 12 века. Считается, что икона происходит из Георгиевского собора Юрьева монастыря в Великом Новгороде, откуда в 16 веке ее перевез в Москву Иван Грозный.
В руках у Марии красная нить: по преданию, ей выпал жребий прясть пурпурную завесу для Иерусалимского храма. А на ее груди (имеется в виду, в ее лоне) расположен будто сотканный из этой нити младенец, о скором рождении которого только что возвестил архангел.
Кто был автором этой иконы, можно только догадываться. Возможно, греческий мастер, но, может, и русский художник, хорошо знакомый с византийской школой иконописи.
Почему новгородская икона называется устюжской? Ошибочно решили, что именно о ней идет речь в легенде о Прокопии Устюжском, который в 1290 году молился образам Богородицы и архангела об отражении от города «тучи каменной». Каменная туча, вероятно, действительно имела место: речь о падении на Великий Устюг метеорита. А вот икона на помощь была призвана какая-то иная. Ошибка найдена, но название сохранилось. И сама икона, к счастью, тоже.
Утопическое
Последние 10 лет жизни Александр Иванов, автор огромного полотна «Явление Христа народу», работал над еще более грандиозной вещью. Он мечтал украсить росписями с евангельскими сюжетами стены общественного здания. Представлял, что это будет не церковь, а нечто среднее между храмом искусства и храмом философии. Иванов хотел показать людям Христа как идеал и духовный ориентир.
Проект оказался утопическим, ему не суждено было сбыться. Но Иванов успел сделать сотни эскизов. Один из самых эффектных — со сценой Благовещения.
Бросается в глаза необычное «оснащение» архангела: вместо традиционных двух крыльев у него их четыре. В середине 19 века, когда Иванов работал над своей серией «Библейские эскизы», Британский музей пополнялся скульптурами и рельефами из Древней Ассирии, на территории которой шли археологические раскопки. Иллюстрации находок, среди которых были и мифологические существа с точно такими же крыльями, публиковали в газетах и специальных альбомах. Наверняка они доходили и до Италии, где тогда жил Иванов.
Сказочное
Абрамцево, подмосковное имение промышленника и мецената Саввы Мамонтова, — родина множества шедевров. Серов писал здесь «Девочку с персиками»: изображенная на знаменитом полотне Вера Мамонтова — дочь хозяина усадьбы. Нестеров нашел в окрестностях Абрамцева подходящий пейзаж для своей картины «Видение отроку Варфоломею», а Васнецов — прудик, на берегу которого грустит Алёнушка.
После того, как хозяев не стало, а территория и строения превратились в музей, Абрамцево продолжило притягивать гениев, и не только художников. Тарковский снимал здесь некоторые сцены «Соляриса».
К числу абрамцевских шедевров относится и Церковь Спаса Нерукотворного. В начале 1880-х ее построили по эскизам Василия Поленова и Виктора Васнецова. Небольшой храм стал одним из первых образцов русского модерна, а его внешний облик и внутреннее убранство вызывают ассоциации с народными сказками.
К созданию церкви приложили руку самые значительные художники конца 19 века. Врубель делал изразцы для украшения церковного камина. Репин написал главную икону — образ Спаса Нерукотворного. А Поленов создал «Благовещение», которое украшает Царские врата — вход в алтарную часть храма.
Работая над убранством храма, Поленов и не заметил, как влюбился в родственницу Мамонтовых, Наталью Якунчикову. А когда все понял — медлить не стал: Василий и Наталья были первой парой, которая обвенчалась в этой сказочной церкви.
Бескомпромиссное
В 1912 году состоялось освящение Покровского храма Марфо-Мариинской обители в Москве. Его построил архитектор Алексей Щусев, а расписал Михаил Нестеров. Храм был возведен по заказу великой княгини Елизаветы Фёдоровны, урожденной Луизы Алисы Гессен-Дармштадтской. Королева Великобритании Виктория приходилась ей бабушкой, а жена Николая II, императрица Александра Фёдоровна, была ей родной сестрой. В России Луиза стала Елизаветой, приняла православие, вышла замуж за великого князя Сергея Александровича, а когда муж погиб от рук революционера — создала в память о нем Марфо-Мариинскую обитель милосердия.
Щусев спроектировал церковь в стилистике новгородско-псковской архитектуры 12–16 веков, поэтому ожидал, что интерьер будет украшен росписями в манере древнерусских мастеров. Но Нестеров захотел сохранить собственный почерк. Он исполнил фрески, вдохновившись поездкой вовсе не в Новгород, а в Италию. Его «Благовещение» вышло легким, воздушным, в пронзительно голубых тонах.
Минималистичное
Это последняя большая (два метра в ширину) картина Василия Сурикова. Его знаменитые работы полны деталей, которые можно рассматривать часами, а потом еще столько же размышлять о них. Здесь художник максимально приближает к зрителю архангела Гавриила и Деву Марию, а вместо того, чтобы прописывать интерьер или показывать атрибуты, по которым мы обычно узнаем сцену Благовещения (лилии, книга, Святой Дух в виде голубя), просто заливает пространство чудесным светом.
О том, что дело происходит в Назарете, напоминают лишь макушки кипарисов, виднеющиеся в окне. У девушки — лицо русской боярышни. В такой позе и похожем облачении она могла бы провожать взглядом боярыню Морозову или наблюдать, как мальчишки берут снежный городок. У ангела атлетичное телосложение и уверенная поступь — на картине итальянского художника Гавриил манерно преклонил бы колено перед Марией. Так и хочется назвать его добрым молодцем. Но крылья не дают. Впрочем, даже крылья не мешают понять, что картину написал крепко стоящий на земле художник-реалист.
Соцреалистическое
Гелия Коржева (1925–2012) называют последним великим русским художником-реалистом. В середине 1980-х, когда все вокруг стало резко меняться, он переменил образ жизни — бывший общественник стал почти отшельником. И взялся за новую для себя тему: раньше он вглядывался в лица и судьбы современников, а теперь обратился к вечному — к Библии. Объяснял, что ушел с головой в эту тему, потому что в ней, в отличие от постсоветской реальности, нет политики. Для своего религиозного цикла Коржев придумал название «Библия глазами соцреалиста».
Коржев снова и снова обращался к одним и тем же евангельским сюжетам, но никогда не писал религиозные картины по канонам. Каждую историю он воспроизводил на холсте так, будто она происходила в реальности, а он был ее свидетелем. Так, на одном из вариантов «Благовещения» Мария лежит, отвернувшись к стене, как лежат люди, на которых обрушилось горе: ведь от Гавриила она узнала не только о том, что у нее будет сын, но и о его судьбе. А в другой своей трактовке этого сюжета Коржев совсем не показывает принесшего благую весть архангела. Мы видим только его руку, протягивающую Марии белые лилии, будто записку с небес. Мария же при этом выглядит так, будто сейчас придет в себя, вернется в реальность и скажет, что пора бы протопить печку.
Произведения русских художников на тему Благовещения имеются в собраниях Третьяковской галереи и Русского музея. А работы западных живописцев, интерпретирующие этот популярный сюжет, найдутся в коллекциях Эрмитажа и Пушкинского музея. Банк ВТБ является давним другом и партнером этих заведений, поддерживает их крупные выставки и другие проекты.