Ларе не спалось. Девятый месяц беременности, да и погода для мая была слишком жаркой. Беременная женщина вышла на балкон, в доме напротив горело единственное окно. Она знала, чьё оно. Там жила Мохира со своим семилетним племянником, но называл он ее ана, что по-узбекски означает мама.
Мохира была пятой дочерью в многодетном семействе Яхъяевых. Все вышли замуж и женились, а Мохиру никто не сватал. Загадка. Красавица, как и все остальные четыре сестры, закончила десять классов, как и полагалось по тем временам. Два года отучилась в техникуме, получив красный диплом. Директор техникума предложил остаться работать мастером, сразу согласилась. Все хорошо у Мохиры было, но сватов не засылали.
Ей уже было двадцать пять лет, когда в техникуме появился молодой преподаватель истории: после института он попал по распределению в это учреждение. Не женат. Вся женская половина напряглась. Кроме Мохиры в техникуме не было незамужних дам.
Презрев обычаи, по которым надо было сначала засылать сватов, а только потом встречаться, Мохира и Улугбек стали парой.
Встречались тайком от родителей, но Мохира конечно очень надеялась, что вскоре Улугбек зашлёт сватов. Шли месяцы, а сватов не было, и беременности не было. Мохи надеялась забеременеть, и тогда Улугбек будет вынужден жениться.
Вместе были два года, и все было очень хорошо, но однажды Улугбек с грустью сказал, что открыл свою тайну матери, и она первым делом спросила, беременела ли девушка, Улугбек ответил, что нет, мать покачала головой и посватала ему восемнадцатилетнюю соседку. Мохи уже было двадцать семь.
Следующая связь длилась десять лет. Это был женатый мужчина, у которого была не одна семья. Мохи была третьей или даже четвёртой женой. Мужчина был очень состоятелен, купил Мохире квартиру, давал настолько много денег, что она смогла сколотить хороший капитал. Детей в этом псевдобраке тоже не случилось.
Через десять лет мужчина без причины перестал приходить к Мохи. Женщина продолжала работать в техникуме. На работе ее уважали, многие жалели за несложившуюся судьбу, а другие злорадствовали и называли нехорошими словами. Может быть они и были правы. После Даврон-ака (так звали мужчину, с которым жила десять лет) Мохи меняла мужчин как лампочку в подъезде. Конечно же, тайком от соседей и родственников.
Как-то Мохира призналась своей подруге в техникуме, преподавателю экономики, что она очень хочет ребёнка, и у неё уже давно включился азарт охотника - забеременеть от любого встречного, лишь бы родить ребёночка, но беременность не наступала.
Про усыновление не могло быть и речи, у Мохи не было мужа, а это сразу отказ.
И вот как-то глубоким вечером к Мохире приехала старшая сестра с мужем. Привезли много подарков и сладостей, так принято. Мохира быстро накрыла богатый стол, засиделись допоздна. Ильяс-ака муж сестры, откашлявшись, торжественно начал речь:
- Мохира-хон, — обратился он к хозяйке квартиры, — Зубейда беременна!
-О, как я рада, - обрадовалась Мохи за сестру!
Ильяс-ака вскинул руку, давая понять, что не закончил.
- Подожди, не перебивай, ты знаешь, что это наш восьмой ребёнок. Семеро по лавкам у нас, - вспомнил Ильяс русскую пословицу и улыбнулся, - Так вот на семейном совете мы решили, что Зубейда выносит этого ребёнка, и мы отдадим его тебе на воспитание. Не будем ничего скрывать от мальчика, ведь ты его родная тетя. Вырастишь как племянника или сына, тебе решать. Ну что согласна?
Мохи с самых первых слов Ильяса-ака сидела ни жива, ни мертва, а после этого вопроса о согласии, она вскочила и сделала запретное - она горячо обняла Ильяса-ака, потом упала на колени и стала целовать его руки. Сестра тоже плакала.
Ильяс-ака поднял Мохиру с колен, по-отечески обнял и промолвил:
- Ну что ты, Мохира, ты же знаешь наши обычаи. Тебе уже за сорок, и мы все понимаем.
Саид родился весной. Хороший здоровый мальчишка. Зубейду после родов привезли в дом Мохи, и она три месяца жила у сестрёнки, кормила малыша грудью и всему учила Мохиру.
Через три месяца Мохира осталась с малышом одна, с работы уволилась. Директор техникума сказал, что возьмёт ее в любой момент снова, работник Мохира была очень хороший.
Саид рос славным мальчишкой, Мохиру и Зубейду он называл мама. Он все знал с самого раннего детства и был безумно рад, что у него не как у всех - у него две мамы. Правда, дадажон один. Но зато какой! Всем папам папа. Виделись не часто, но каждая встреча была запоминающейся: то на рыбалку с папой поедут, то в горы пойдут в поход, или на машине катаются весь день. А ещё в зоопарк! Это было самое любимое место у Саида. Отец работал главным ветеринаром в городском зоопарке. Все обращались к нему уважительно, прижимали руку к сердцу и слегка кланялись, когда здоровались. Дадасы (отец по-узбекски) был очень умный и очень смелый. Он входил в клетки к животным, которым требовалась помощь, делал им уколы, осматривал. Саид гордился своим отцом.
Когда Саидику исполнилось три года, Мохира устроила его в детский сад и вышла на работу. Деньги, накопленные от встреч с Даврон-ака, заканчивались, нужно было пополнить запасы. Директор, как и обещал, взял Мохи на ту же должность.
Пару месяцев все было как и первые три года жизни Саида, а потом покатилось как и до его рождения.
Мохира сама не понимала, что с ней происходит. Ребёнок у неё есть, а она продолжила встречаться с мужчинами. Один, второй, третий. Она, теперь уже не особо скрываясь как раньше, водила мужчин домой. Соседи снова начали шептаться о ее не соответствующем статусу матери поведению, но Мохи было все-равно. Молодость уходила, а мужчины, мужа рядом не было, а она жаждала любви и она ее получала.
От денег, что оставил Даврон-ака почти ничего не осталось. Но шли 90-е годы, и можно было что-то придумать.
Кто-то из подруг предложил поехать в соседнее государство купить лекарства, а в родном городе перепродать. Прибыль обещали пятьсот процентов. Мохи так и сделала, а, угадавши с товаром, она получила не пятьсот, а все тысячу процентов прибыли.
И снова все деньги вложила в товар, но уже другой, не стала повторяться, и вновь удача ей улыбнулась.
За три года Мохире удалось сколотить хороший капитал. Бизнес наложил отпечаток и на ее личную жизнь: заниматься мужчинами стало некогда.
Через три года у Мохиры была своя маленькая аптека, но из техникума не увольнялась. Пресловутая пенсия маячила не за горизонтом, и запись в трудовой книжке, а особенно ее отсутствие, пугало больше, чем бандит в подворотне. Поэтому на работу продолжала ходить, и время от времени заводить какие-то романы.
***
Лара вышла на балкон и взглянула на окно Мохиры. Оно единственное светилось желтым светом. И вдруг, до Ларисы донёсся крик, какой-то игривый, совсем негромкий и не призывный о помощи. Лара потом себя укоряла, что не придала этому крику особого значения. Но из квартиры Мохи частенько доносились какие-то звуки, и потому женщина не обратила внимания на эти звуки, тем более Лара увидела мужчину, который через некоторое время подошёл к окну, закрыл его, и звуки перестали быть слышны. Лара отправилась спать.
Следующее утро было субботним. Муж не работал, решили прогуляться с сынишкой в парк, а когда вернулись и зашли во двор, то почувствовали какой-то странный запах. Около скамейки, которая как-раз стояла под окнами Мохи, столпился народ. Все смотрели на ее три задраенных окна и о чем-то говорили. Лара не придала этому значения. Если что-то важное, она потом узнает, в компании соседей была ее мама. Она все расскажет.
Вернувшись с прогулки, мама рассказала, что женщины почувствовали запах газа. Он был такой сильный, что распространился даже на улицу. Очень тяжёлым запах был в подъезде, где жила Мохи. Вызывали газовщиков, те приехали и все обследовали, видимой утечки не нашли ни в подъезде, ни у жильцов, но газ во всем доме отключили. Одна бойкая старушка не успокоилась и решила сама довести расследование до конца и как-то определила, что запах идёт именно из квартиры Мохиры. Умная женщина не стала звонить в дверь, а вышла во двор, и увидев задраенные окна, снова забила тревогу.
Сотовых телефонов ещё не было у каждого, и позвонить Мохире было невозможно. Кто-то из соседей предположил, что рано утром она уехала к сестре в район. Тетка Мохиры, живущая в этом же подъезде, ничего не могла сообщить, а телефона у Зубейды в кишлаке не было. Прождав до десяти вечера, соседи решили, что тянуть больше некуда, и вызвали милицию. Да и без газа сидеть было нерезонно. В квартиру проникли через окно балкона…
На балконе, на полу лежал задушенный Саид. В комнате на диване лежала с обезображенным до неузнаваемости лицом Мохира. Окровавленная сковорода валялась тут же. Газ видимо бузовал из всех четырёх конфорок, одъезд чудом не взлетел на воздух. На кухонном столе стоял включённый в розетку утюг. Убийца допустил оплошность, не удостоверившись, греется ли он. Розетка в кухне у Мохиры не работала, это и спасло жителей двух домов, которые впритык стояли друг к другу, но, к сожалению, не спасло Мохиру и ее приемного сына. Как-то нашли способ сообщить родным родителям мальчика…
Всю ночь жители двух домов не спали. Милиция начала следствие сразу же, не дожидаясь утра. Было ясно, что убийство совершено с целью ограбления. Вся квартира была перевёрнута.
Странно, что Саид оказался дома. Мохира никогда не оставляла ребёнка на ночь, если у неё бывали гости. Отводила его к родной тете, которая жила в этом же подъезде.
Опросили тетю. Убитая горем женщина не могла говорить. В ту ночь к домам подъезжали несколько машин скорой помощи, и в конце концов начальник уголовного розыска, который был вызван незамедлительно, договорился с ближайшей подстанцией, чтобы в этом дворе до утра дежурила бригада. Разогнать народ не представлялось возможным. Без конца кто-то падал в обморок, не выдерживали даже мужчины. Люди двух трехподъездных домов жили тесным кругом много лет. Контингент жильцов не менялся раньше десятилетиями, и все воспринимали друг друга почти родственниками.
Тетя Мохиры рассказала, что вчера не смогла взять Саидика к себе, подруги пришли к ней в гости. Как она сокрушалась, и кляла себя, что не взяла ребёнка. Был бы жив сейчас!
Другая соседка, что жила через стенку от Мохиры, сообщила, что ничего не слышала. Легла спать рано, приняв снотворное, потому что не спала всю предыдущую ночь, мучаясь высоким давлением, а ее сын был на смене. Пришел только в семь утра. Этажом ниже никто не жил, и спросить было не у кого.
Мужчина с пятого этажа сообщил, что видел незнакомца, выходящего из подъезда, примерно в пять утра.
«Чужой мужчина. Не наш!» - сообщил сосед. Но он, к сожалению, не смог описать этого человека: было достаточно сумрачно ещё, да и высоко.
Бабушкам, завсегдатаям беседки у подъезда, без конца давали нашатырь. Они ничего не могли сказать про вчерашний день, хотя почти круглосуточно сидели во дворе и знали всех ухажёров Мохиры в лицо. Некоторые из них даже здоровались со старушками, но именно в тот вечер вообще никого не видели. Никто не приходил вчера к Мохире.
-До скольки сидели? - безнадежно спросил майор.
-Допоздна, сынок. Программа «Время» уж закончилась. Делились, кто какие посадки на даче сделал. Вот и засиделись.
-Видимо, Мохира не смогла пристроить ребёнка, и поэтому сначала уложила его спать, а потом пришел убийца, - предположил следователь.
Во двор вышла Лара. Хотя муж был категорически против, на девятом месяце была женщина.
-Пойми, я возможно единственная, кто видела его у неё, - убеждала Лара мужа.
И он вывел ее во двор сам. Лара рассказала, что слышала крик и видела мужчину, закрывающего окно, потом все стихло.
О внешности мужчины Лара ничего не могла сказать. Далеко было, чтобы рассмотреть. Да и зрение у Лары плохое. Ни одной зацепки за всю ночь!
Ближе к утру приехали Зубейда и Ильяс—ака. На семейную пару было страшно смотреть. За одну ночь пятидесятилетние супруги превратились в дряхлых стариков. Ильяс был абсолютно седой, он почти нёс Зубейду на руках. Тут же на скамейке ей сделали укол. Она немного пришла в себя и стала сильно кричать как раненая птица, как истерзанное животное. Этот крик разносился далеко над жилым массивом. И ещё долго люди будут вспоминать, как их глубокий утренний сон прорезал страшный нечеловеческий крик боли и отчаяния.
***
С Бобуром Мохира познакомилась в аптеке, ему нужны были запрещённые препараты, но Мохира ответила категорическим отказом. Ей бы заподозрить неладное и никогда больше не подпускать к себе этого человека, но ее женское сердце оттаяло, когда к концу рабочего дня он пришёл с огромным букетом роз и килограммовой коробкой конфет. Мохира никогда таких не видела. Она как можно более сдержанно приняла подношения, хотя сердце уже стареющей женщины трепетало при виде такого красивого, молодого мужчины.
И вот в этот самый момент вышла фармацевт и что-то спросила, из чего Бобуру стало ясно, что Мохира — хозяйка аптеки.
На следующий день он снова подошёл к аптеке, но Мохиры не было. Бобур сунул шоколадку фармацевту, и та дала телефон Мохи. Ну не караулить же ему ее каждый день, да и времени столько нет!
Позвонил вечером, она долго не снимала трубку, а, ответив, она сделала вид , что вообще не помнит его. Хотя открытая коробка лежала на столе, и женщина лакомилась вкуснейшим шоколадом.
-Ах это вы! - кокетка со стажем вошла в свою привычную роль, - нет, не смогу с вами встретиться ни завтра и ни послезавтра. Уезжаю по делам бизнеса. Эта фраза продлила ее жизнь на несколько месяцев.
-Когда встретимся? Ну позвоните через неделю, - закончила разговор Мохира.
И через неделю у Мохи начался бурный роман. Бобуру ничего не стоило влюбить в себя и без того влюбчивую Мохиру. Он приходил всегда очень поздно. Улица была уже пуста, поэтому его никто никогда не видел. Но все-равно ребёнка Мохи отдавала тетке. Бобур догадывался, что ребёнок есть, но видел он его всего один раз. Тогда Саид долгим взглядом посмотрел на Бобура и спросил:
-В тебя стреляли?
-С чего ты взял? - рассмеялся Бобур.
- У тебя шрам на щеке, - мальчишка указал на большой след от ветрянки на правой щеке Бобура. В свой час для него это стало проблемой, что мальчик так досконально рассмотрел лицо Бобура.
Очень быстро Бобур понял, что Мохира богата, её кубышка полна доверху. Он очень аккуратно и осторожно начал предлагать ей разные варианты вложений денег, но Мохи только смеялась и быстро переводила разговор на другую тему.
У Бобура не оставалось выхода, у него проснулся азарт хищника, которому во что бы то ни стало надо было разорить это гнездо и вытащить все до копейки.
Бобур ждал удачного момента, когда кубышка будет наиболее полна. Ведь несколько месяцев назад Мохи ездила за товаром, а значит потратилась, и убийца был терпелив, и его терпение было вознаграждено.
Мохи сообщила, что распродала почти всю партию товара, и надо ехать снова. Это означало, что действовать нужно незамедлительно. Деньги собраны, и они в одном месте. К сожалению, в далёких девяностых люди не хранили сбережений в банке, боясь очередной обдираловки от государства, а про пластиковые карты знали только из заграничных фильмов.
«Деньги у Мохи дома», - сделал вывод Бобур.
Он не хотел ее убивать и тем более он не хотел смерти ребёнка. Он подсыпал ей вроде бы изрядную дозу снотворного. Но очень часто в те времена вместо лекарства в таблетках был мел. Мохи уснула, но ненадолго, проснулась она через минут сорок. Бобур шумел, не таясь, думая, что Мохира проспит до утра, но она очнулась в тот момент, когда Бобур рылся в очередном шкафчике. Он метнулся к ней и схватил ее за горло, она издала странный крик. Именно этот звук и услышала Лара с балкона. Он очень больно, наотмашь ударил ее по лицу подвернувшейся под руку сковородкой. Мохира не унесла ее на кухню почему-то. Потом был еще один удар, и Мохи сразу стихла.
Бобур закрыл окно, и в этот момент на крик матери вышел Саид. Бобур не дал ему ничего сказать, толкнув опять на балкон. Саид упал и заплакал. В памяти Бобура возник долгий взгляд ребёнка, и его вопрос про то, стреляли ли в него. У убийцы не осталось выбора, и он задушил ребёнка быстро, полотенцем, которое лежало на кровати.
Бобур перерыл весь дом, он залез в каждый уголок, не осталось ни одной щелочки, которую бы не обследовал убийца, но денег не было. Светало, и нужно было уходить. Бобур нашёл утюг, включил его и отвернул все краники у плиты. Газ пошёл мощной струёй. Бобур, не медля ни минуты, покинул квартиру, хорошо закрыв за собой дверь.
Следствие шло почти год. Сколько людей, а особенно мужчин, было опрошено! Ходили слухи, что некоторые из них даже отсидели по несколько дней или недель. Подозревали очень многих, ибо контактов у Мохиры оказалось огромнейшее количество.
На Бобура вышли совершенно случайно. Он попался по-глупому в аптеке. Во время следствия сошлись кое-какие факты, фармацевт из Мохириной аптеки опознала его.
После двойного убийства он затаился надолго, но постепенно перестал бояться и снова начал свою деятельность, а работал он с запрещёнными веществами, получая к ним доступ через доверчивых аптекарш.
Убийств раньше он не совершал, но любое преступление может закончиться именно этим. Как и получилось в деле с Мохирой!
Денег Бобур в ту ночь не нашёл, потому что были они на хранении у Зубейды.
Бобура привозили на следственный эксперимент во двор, где была убита в своей квартире Мохира с ребёнком.
Вышли все соседи, Зубейда с мужем тоже приехали. Милиционерам стоило больших трудов сдерживать ревущую толпу, а крик матери Саида ещё долго будет стоять в ушах каждого, кто там был.
Бобура осудили, ему дали максимальный по тем временам срок заключения — двадцать пять лет строго режима.
Но прожил он в колонии всего ничего. Утром второго дня его пребывания в камере, он был обнаружен с заточкой в сердце.
На зоне свои правила…
Потому что даже не всякий зэк способен убить ребёнка.
ТатьянаАлимова
