Поиск виновных, наказание непричастных: папа Мойша, мама гейша, сын рикша, а мы не виноватые!
Может ли гибель корабля, даже не эскадры и не флота, изменить историю целого государства? Случай редкий, исключительный и невероятный, но в нашей Российской истории чего только не бывает! Оказывается, может. Гибель, причём при очень подозрительных обстоятельствах, линейного корабля «Святослав» в сентябре 1770 года – это как раз такой случай! Случай исключительный. И дело вовсе не том, что этот корабль был самым мощным в русских эскадрах. Дело в том, что гибель этого корабля означала разворот всей русской истории в непонятном направлении.
Итак, дым догорающих турецких кораблей ещё не рассеялся над Чесменской бухтой, а русские вдруг поняли, что за несколько часов они стали владельцами всего восточного Средиземноморья. И робкие мечты Екатерины Великой, а именно: бросить якоря c видом на Царьград, то бишь Константинополь, вдруг обрели вполне реальные черты. То есть – быстро окончить войну, возродить греческое государство, получить доступ к Чёрному морю, заиметь Черноморский флот, ходить свободно через проливы в Средиземку, развить торговлю на ЮБК и Приазовье, построить города и военные базы (Севастополь и Одессу)… всё это вдруг стало возможным уже в веке 18-м!
«Ух ты!» – сказал граф Орлов и отправил эскадру адмирала Джона Эльфинстона на север. Его главной задачей было заткнуть собой Дарданеллы, чтобы даже ни один мелкий грызун не просочился в «норку». А сам Орлов после салютов и обильных возлияний в честь Чесменской победы двинулся почти туда же – к острову Лемнос, расположенному всего в 50 морских милях от пролива. Тот, кто владеет Лемносом, фактически контролирует всё судоходство. Более того, блокировать проливы означало обречь Царьград на голод – его снабжение продовольствием осуществлялось только морем.
Адмирал Эльфинстон двинулся к Дарданеллам, а граф Орлов с основными силами, которые на этот момент уже включали так называемое «албанское войско», 15 июля 1770 года подошёл к Лемносу и осадил крепость Пелари. Инженер-поручик Г. Келхен, участник двухмесячной осады, так оценивал силы противника: «У неприятеля было одних ружейных близь 1000 человек по стенам, камены бросали женщины и малые робяты».
Правда, временами, по свидетельству капитана С. П. Хметевского, затянувшаяся осада приобретала весьма куртуазный окрас: «Турки просили для своих жен и детей винограду, арбузов, кофи, которое от графа и было им давано». Что не помешало объединенным силам в конце концов додавить турка: «В полдень в крепости Лемнос на цитаделе выкинул неприятель бел с чёрным крестом флаг, что означало, по обыкновению, сдача крепости».
А что же Эльфинстон у проливов? А он до поры до времени вполне успешно осуществлял осаду, эпатируя и противника, и свой экипаж: «Эльфинстон два дня простоял в проливе, перестреливаясь с дальнего расстояния с турецкими кораблями и не отвечая на выстрелы с крепостей. Турецкие корабли, наконец, скрылись. Эльфинстон же с целью демонстрации, стоя на якоре посреди пролива, приказал играть музыкантам и барабанщикам и, обстреливаемый береговыми батареями, но ни удостаивая их ни единым выстрелом, уселся с офицерами пить чай на палубе. Выйдя затем из Дарданелл, Эльфинстон расположился между островами Тенедосом и Имбро».
Казалось бы, всё складывалось для русских как нельзя лучше, но в этот момент адмирал Эльфинстон уводит линейный корабль «Святослав» от Дарданелл, и на рассвете 6 сентября, пройдя всего 40 морских миль, со всего хода оказывается на огромной отмели – в 8 морских милях от восточного побережья острова Лемнос.
Из записок Матвей Григорьевич Коковцева (русский военно-морской деятель): «К Восточной Лемноса стороне есть десять миль в море выдавшаяся мель, для проходящих между островов Лемноса и Тенедоса судов весьма опасная, и особливо в летнее время по причине стремительного течения воды из Геллеспонтского пролива прямо на сию мель. Мореходцы бывают в великой опасности и претерпевают несчастия потому, что на некоторых иностранных чертежах положение сея мели означено неправильно, а на Голландских и Английских вовсе оной не показано; сие самое было причиною, что и Российский осьмидесятипушечный корабль, на котором находился Контр-Адмирал Елфингстон и Капитан Росбург, претерпел разбитие, и подал туркам повод ополчиться противу храбрых в малом числе Лемнос атакующих Россиян. Для избежания сей опасности мореплаватели должны принять себе за правило вид острова Ембры по компасу: если оконечность оного прямо на Север, тогда можно считать себя в безопасности; если же видно открытие или разделение Имбры от острова Самандраки, то сие доказывает, что судно на одной линии с оконечностью мели, и в таком случае надлежит как можно скорее удаляться к Востоку; но сие может быть иногда, а особливо при Северовосточных ветрах поздно, и тогда лучше всего стать на якорь, хотя бы и глубоко было; ибо между Тенедоса и Ембры военные суда становятся на якорь на глубинах от 50 и до 60 саженей. Между Ембры и Северовосточной части острова Лемноса глубина воды от 30 до 45 саженей и грунт большею частью песчаный. В 1770 году приметил я течение сих вод на 3 и до 4 миль в час к Западо-Юго-Западу от Дарданелей, а в зимнее время бывает оное иногда при Южных ветрах к Северовостоку; но к самому Дарданельскому проливу есть всегда разные течения струи, разделяющиеся по положениям проливов Анатолии и Тенедоса, Тенедоса и Ембро, Ембро и Румелии».
Поначалу я был практически уверен в умышленной гибели корабля. Судите сами: командующий эскадрой адмирал Эльфинстон – англичанин, капитан Роксбург – англичанин и, наконец, самый таинственный персонаж лоцман Вильям Гордон – тоже с туманного Альбиона.
Те свидетельства, которые удалось найти, в целом усиливали мои подозрения относительно «английского следа».
Из книги Алексея Никулина «Острова невезения»:
Отчет Дж. Эльфинстона графу Панину.
05.09.1770. 11.00 «Святослав был под парусами в параллель острова Имброса и приказ был от меня дан, что б держаться к ветру до рассвета, а тогда и идти в Лемнос».
06.09.1770. 05.00 (вероятно, уже с рассветом. – Авт.) «На другой день поутру в 5 часов или при рассвете звонил я в колокол, тогда сын мой Иван пришед сказал мне, что поворотили корабль фордевинд и были в 17 саженях глубины, но уже в 22 саженях находятся…» (Глубина 17 саженей (36 метров) должна была насторожить моряков. Берег ещё не показался, а о глубинах в Эгейском море моряки обычно говорят так: «Полчаса на автобусе». Информация из отчёта говорит о том, что промеры глубин в процессе движения к Лемносу проводились регулярно. – Авт).
06.09.1770. 05.30-06.30 «Капитан Роксбург пришед ко мне подтвердить глубину воды и сказал мне, что «Сант-Павла» не видно было, просил не поджидать ли оного судну».
06.09.1770. 06.30 «Посем велел я к себе Гордона послать, который сказал мне, что корабль на 22 саженях находится и всегда идет глубже, но де погода не очень ясная и что де корабль идет носом от берегу».
06.09.1770. 06.45 «Скоро пришед ко мне капитан Роксбург и сказал, что ныне уже зюйд-вестовый мыс Лемноса виден в великом расстоянии и что теперь лежит в хорошем состоянии идти фордевинд и просил меня идти ли в Лемнос. Но приметил при том, что лейтенант Кравцов сказал, что б к северу идти и что он у зюйднаго мыса никогда не бывал. Я отвечал, что понеже у нас людей имеется, которые знают гавани, то сие довольно». (Такая реакция на очевидное беспокойство экипажа означала что-то вроде «И без вас умных хватает». Капитан Роксбург и лейтенант Кравцов предлагали обойти остров с севера, но Эльфинстон не согласился с ними. – Авт).
06.09.1770. Около 07.30-08.00 «Тогда встал я немедленно, думая, что корабль поворотили фордевинд, но при том чувствовал некоторое движение, которое меня испугало пока камзол свой застегнул, через момент страхи мои подтверждены были, что корабль на мели стоял. Я выбежал и встретил капитана Роксбурга, который сказал, что корабль на 7 саженях. Я тотчас побежал под корму и видел мель, и глубина была только 4 сажени несколько меньше углубления корабля». (За проводку корабля нёс ответственность лоцман. В корректности его промеров есть сомнения: 7 саженей – это около 15 метров. Если учитывать, что осадка «Святослава» – 6,2 метра, то понятно, что на такой глубине он явно не мог сесть на мель. Я вижу здесь три принципиальные «ошибки». Первое – неверно выбранный маршрут следования. Второе – уменьшение глубины до критической должно было встревожить команду «Святослава» и заставить её существенно поправить курс. И, наконец, третье – «ошибка» в промерах глубин или… Возможно, кто-то сознательно завышал их показания. После повторного промера глубины, когда корабль уже сидел на мели, она вдруг уменьшилась почти вдвое! – Авт).
И наконец, «Причину потеряния корабля «Святослав» приписываю я офицерам командующим среднего и утреннего вахта капитану Роксбургу и английскому мастеру Гордону».
Поиск виновных, наказание непричастных: папа Мойша, мама гейша, сын рикша, а мы не виноватые!
Лоцман Вильям Гордон – это вообще странная и подозрительная фигура. О нём крайне мало было известно. Как он был нанят, каким уровнем компетенции он обладал, и был ли опыт хождения в этом регионе – на эти вопросы найти ответы в 2012-2013 годах так и не удалось. Стоит отметить, что Гордону властью Эльфинстона, ещё во время стоянки в Англии, было присвоено звание лейтенанта российского флота, и за потерю корабля – а это был очень серьёзный проступок – он мог понести крайне серьёзное наказание вплоть до смертной казни. Но не понёс – вовремя сумел сбежать. Уже после окончания экспедиции 2012 года по островам, входившим в Архипелагскую губернию, и находки останков нескольких русских кораблей на острове Парос, я на волне куража стал задумываться и о поиске «Святослава» у острова Лемнос.
В первых числах января нового 2013 года я сидел за компьютером и разглядывал карты островов Эгейского моря, составленные русскими офицерами Архипелагской экспедиции в 1770-1774 годах. При внимательном рассмотрении карты Лемноса я обнаружил на ней место гибели «Святослава», обозначенное буквой F. Я погрузился в интернет, причём и зарубежный, и после долгих блужданий в сети не обнаружил никаких упоминаний об обнаружении и обследовании этого корабля. То есть вообще никаких упоминаний об останках деревянного корабля к востоку от острова. Надо бы попробовать найти местных дайверов, подумал я. И через своего знакомого грека вышел на парней с Лемноса, которые держат дайверскую контору на острове. Мы переговорили, и ребята предложили поискать останки корабля вместе. Я полагал, что найти русский корабль, а он должен был быть в «комплектном» состоянии – с пушками, якорями, балластом и судовым имуществом, который изменил русскую историю, – это уже само по себе будет открытием.
А если, обследовав, удастся установить причину его гибели – это будет вообще супер! В своих смелых мечтах я даже надеялся поднять хотя бы одно орудие и с согласия греческих властей передать его в один из крупных российских музеев. В ноябре 2013 года нам удалось организовать экспедицию и на той самой отмели, которую описывают хроникёры, обнаружить «Святослав» на глубине 6-8 метров. А вот провести археологию, полноценно обследовать и снять на камеру не удалось – греческая береговая охрана не позволила. Сам факт его обнаружения был открытием, но главная цель всё же так и не была достигнута.
Спустя несколько лет Елене Борисовне Смилянской удалось обнаружить, перевести и издать на русском языке записки английского адмирала: «Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона: Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота.
А затем в октябре 2021 года нам все-таки удалось организовать экспедицию Русского географического общества. Как мне думается, мы, наконец, сумели поставить точку в этой запутанной истории. Хотя…
Продолжение следует…
Алексей Никулин
Честь имею!
Подписывайтесь на канал и читайте там, где вам удобнее, — в телеграме, Яндекс.Дзене или ВК.
#путешествия #русский след #русский мир #алексей никулин #моя планета #польша #рго #русско-турецкая война