Едва успев добраться до столицы, Стас позвонил Маше.
— Алло! —раздался в трубке её радостный, звонкий, как колокольчик голос.
— Ну что, встречай… невеста, — сказал ей Стас. Последнее слово он произнёс не с сомнением, нет! Просто оно было для него непривычно. Ново. Его следовало сначала принять и… раскушать, что ли. Ведь так странно: у него — есть невеста.
Предстоящая встреча так радовала и волновала Стаса, что все Воронежские приключения мгновенно выветрились из его головы, как и непрошенное дурное предчувствие. Руки чуть подрагивали… Но машину он вёл как всегда уверенно, держа в голове цель. Там, на месте, можно будет дать волю эмоциям, а пока — сосредоточиться на весьма оживлённой дороге.
Когда кованые, украшенные массой замысловатых завитушек ворота шикарного особняка на Рублёвке поползли в стороны, Стас ощутил трепет сердца, коего в жизни его ещё не бывало. А потом увидел и её…
Машенька стояла посреди зелёной, усеянной буйным разноцветьем лужайки в длинном, бирюзовом платье с завышенной талией и рукавчиками-фонариками, с пышной косой, в которую были заплетены её чёрные волосы, спиной к воротам. Подол её длинного платья задевал цветы, и Стасу показалось, что и сама девушка не что иное, как некий диковинный цветок, выросший в этом райском саду для него.
Маша тем временем обернулась, всплеснула руками и кинулась ему навстречу. Бросив машину прямо там, где она была и даже не заглушив двигатель, Стас, борясь с желанием тоже побежать и почти безуспешно, стараясь сохранять свой привычный надменный вид, пошёл к девушке. А потом не выдержал и раскрыл ей навстречу объятия. Раскрыл душу.
Когда она налетела на него, когда повисла на шее, когда стала целовать и обнимать, он потерялся совсем. Перестал соображать… Всё, чего ему хотелось теперь — это взять девушку прямо здесь, на зелёной лужайке, но конечно, ничего подобного позволить себе он не мог, каким бы сильным его желание ни было.
— Любимый… Я так рада… Так рада! — шептала девушка между поцелуями. — Я боялась, что ты не приедешь!
— Как же я мог… — прошептал Стас. А потом он так легко и просто произнёс то, чего говорить никогда и никому нельзя, особенно если знаком с человеком всего лишь каких-то три дня… — Я люблю тебя, Маша. Я не хочу больше никогда расставаться с тобой.
Девушка прижалась к нему всем телом.
— Пойдём скорее в дом, — шёпотом пригласила она.
— Сейчас, подожди, — ответил Стас, пытаясь отдышаться.
Надо немного прийти в себя, нельзя ведь, честное слово, показываться на глаза Машиным родителям в таком виде: встрёпанный весь, наверняка, красный, да ещё...
— Пошли… — торопила его Маша.
— Давай немного погуляем по саду… — предложил он. Дыхание успокаиваться всё никак не желало, да и то, чего ему хотелось больше всего... видно было теперь невооружённым глазом.
— Зачем? Почему? — искренне удивилась девушка.
— Сама подумай… Там родители твои, а я…
— Да их нет! — радостно заверила Маша. — Они в Милане, на шопинге, вчера улетели и вернутся только через неделю!
Стас на миг замер. Вот это да! Вот это мечты сбываются…
— А Андрей? — спросил он, всё ещё не веря такому неожиданному везению.
— Андрей сегодня на фирме отца, его не будет до вечера… — Маша на миг отстранилась и опустила глаза. — И Андрей… мы же с ним очень близки, практически как друзья. Он очень рад за нас с тобой. Но если ты не хочешь…
— Ты что, с ума сошла? Как я могу не хотеть? — воскликнул Стас, снова стремясь обнять девушку.
— Подожди… — Маша вдруг выставила вперёд руку, заглянула в его глаза, — ты должен знать… Я ещё ни с кем… никогда. — Она глубоко, порывисто вздохнула, опустила глаза и покраснела. — У меня это в первый раз будет.
У Стаса не осталось слов. И, если такое вообще возможно, он захотел её ещё больше… А вот разум его окончательно заглох.
***
Что это значит — заниматься любовью с человеком, от которого сходишь с ума? Это, наверное, знакомо всем. И вспоминается оно потом до старости. И сравнивается со всем предыдущим и последующим опытом в этой области как эталон. А теперь на минуточку представьте себе: девушка сохранила себя для этого первого, неповторимого раза… С ума можно сойти, верно? Вот Стас и сошёл.
Он потерял счёт времени, забыл, кто он и не очень-то понял, где находится — если б покинул тот дом сразу же, то и не вспомнил бы о нём потом ничего. Всё, что осталось в его жизни — это юная, прекрасная в своей чистоте Машенька, её синие глаза совсем близко, бархатистая кожа под его ладонями, явное смущение от любого действия… Это было неповторимо!
А потом, много позже, когда первый голод был утолён, а сил почти не осталось, они ещё долго лежали обнявшись — беседовали, смеялись, строили планы на будущее. Стасу казалось, что он влюбляется всё больше с каждым мгновением, стоит только взглянуть на девушку снова, крепче прижать к себе, вдохнуть в очередной раз её пьянящий аромат… О да, вот этого отчего-то хотелось всё сильнее! Это ощущалось прямо как сушняк после попойки, если уместно такое сравнение: сколько ни пей, пить хочется всё больше и больше.
Когда же они, наконец, наговорились, потянуло в сон, и Стас не стал противиться этому. До засыпания оставались, наверное, считанные мгновения, когда Маша вдруг спросила:
— Ты пить не хочешь?
Стас нехотя открыл глаза: ну да, вообще-то, это тоже не помешало бы.
— Хочу, — ответил он, еле шевеля губами, — но тревожить тебя не буду. Скажи, где, я сам возьму и тебе принесу…
Честно говоря, если ему чего-то и не хотелось — так это вставать сейчас, но разве сложно для любимой девушки?..
— Да мне не трудно! — улыбнулась глазами Маша, грациозно поднимаясь с широкого ложа.
Потом девушка потянулась, наклонившись, поцеловала Стаса, накинула халатик, и, выйдя на минутку в соседнюю комнату, вернулась с подносом, на котором стоял графин с простой водой, высокий кристально-прозрачный бокал и полулитровая бутылка минеральной воды Аква Минерале с лимоном…
Минералку девушка выпила сама, при том мгновенно и до дна, не оставив выбора в напитках. Она только пустую тару обратно на поднос поставила и тут же потянулась к графину — надо же и гостя попотчевать! А Стас, почему-то не отрывая глаз от этикетки на бутылочке, машинально принял из рук Маши полный бокал воды, и тут его словно обожгло предчувствием. Непонятный страх, смутный, но сильный, тот самый, что преследовал от самого Воронежа, вытеснив из головы всё, чем она была забита на протяжении последних дней, вылез на первый план, и не замечать его вдруг стало невозможно. Стас понял наконец: что-то грозило его… нет, не жизни. Но то, что угроза была направлена именно на него, уже не сомневался. К тому же, словно в подтверждение этого, Машенька, такая милая и улыбчивая, проводила взглядом бокал в руке любимого и едва заметно поджала губы. Продолжалось это долю мгновения и выглядело так, словно девушка поняла: у неё что-то получилось, что-то важное и нужное, способное изменить в её жизни всё. И тогда Машины синие глаза быстро, но совершенно неприкрыто полыхнули алчным огнём, заставив осознавшую это свою хозяйку отвернуться от гостя буквально на десяток секунд…
Стас тем временем поставил пустой бокал на тумбочку и поманил Машеньку к себе.
— Ну… нет! — хныкнула она, — я уже устала, давай поспим, потом ещё.
— Всего один раз, — пообещал Стас, уже развязывая поясок изящного розового шёлкового халатика... — А потом сразу — спать!
— Ну Ста-ас… — Машенька слабо сопротивлялась, — я больше не могу-у!..
— Всё сможешь, — пообещал он, укладывая девушку на кровать и снова начиная целовать нежную кожу на лебяжьей шейке.
***
Маша осторожно высвободилась из крепких объятий, с усилием приподняв обхватившую её руку, а затем уложив на место.
— Стас… — позвала она еле слышно.
Ответа не последовало.
— Стас, — повторила она громче и яснее. Тишина.
— Стас! — почти крикнула она. Результат был всё тот же. — Фу, слава тебе, Господи, — проговорила она, уже не скрываясь, и совсем другим голосом, низким, грудным, с лёгкой хрипотцой, — таким он стал у неё лет в четырнадцать, и так она разговаривала в обычной жизни. Однако нежный голос милой няши умела изображать мастерски: клиентам нравились девочки с ангельскими голосами.
Обернувшись на кровать, где спал светловолосый мужчина, с которым она провела большую часть этого непростого для себя дня, девушка вздохнула и поморщилась. Честно говоря, ей было жалко его до слёз. Хороший парень, сразу видно: настоящий человек, Мужик с большой буквы, такого редко встретишь. И любовник неплохой. Эх, повезёт же с ним кому-то, если, конечно, его не убьют прямо сегодня... Хотя вроде обещали, что просто запрут в доме и потребуют с отца выкуп, а там хрен их, этих толстосумов, знает. У них свои, непонятные простому человеку макли, так нечего и лезть к ним. Пусть разбираются между собой. А она своё задание выполнила: окрутила, заманила сюда, привела в обездвиженное состояние. Теперь ей дадут столько денег, что хватит и на хату в Москве, и на лечение матери в Германии… А лучше купить две хаты, по одной комнате, чтобы одну сдавать, а в другой жить вместе с мамой. Может быть, и профессию забросить придётся, хотя это вряд ли: прибыльнее проституции ничего не найдёшь, особенно в столице, а деньги... их много нужно, очень много,а кончаются они намного быстрее, чем хотелось бы.
Снова накинув халат, тот самый, розовый, шёлковый и изящный, с тоненьким пояском, она, ещё раз облегчённо вздохнув, вышла в соседнюю комнату. Дверь прикрыть она даже не подумала: смысла в этом не было: от такой дозы хитрого, совсем неощутимого на вкус снотворного, какую он выпил, раньше, чем через сутки, хрен проснёшься, а значит, и переживать не о чем.
— Ну чё, Марусь, благополучно? — участливо спросил Андрей, развалившийся на диване в соседней комнате. В руке у мужика был стакан с янтарным напитком и кусочками льда, а перед ним на журнальном столике — бутылка из-под «Блэк Баккарди» с остатками содержимого на дне.
— Благополучно, — буркнула проститутка.
— А чего такая кислая? — Андрей поднялся, попытался обнять девушку.
— Грабли убери! — вызверилась Маша.
— Да чё с тобой такое? — обиженно спросил Андрей.
— А сам как думаешь?! — рявкнула она. — Он меня насмерть чуть не затр@хал, а ты тут сидишь, вискарь жрёшь! Шёл бы на моё место, я б на тебя посмотрела!
Андрей хмыкнул.
— Ну… не вискарь, а ром, во-первых, а во-вторых… Не по статусу мне! — развёл он руками с наглой ухмылкой.
— Вот и иди, выполняй теперь свою работу, — зло ответила Маша. — Я усыпила, а ты вяжи его! А то проснётся — оба огребём, или от него, или от Самого.
— Да щас… — мирно пообещал Андрей, — допью вот и всё сделаю. — он показал стакан, в который за секунду до этого вылил всё, что оставалось в бутылке.
— Фух, а я в душ, — снова вздохнула Маша, — а то меня от гадости этой бл@вать уже тянет. И как можно на этот тошнотворный запах возбуждаться? Мужики, одно слово…
— А по-моему, очень даже возбуждает, — Андрей похабно улыбнулся, встал, пританцовывая, обошёл журнальный столик и снова предпринял бесплодную попытку обнять Машу, за что и получил хлёсткого леща, а так же откровенное, хотя и весьма грубое высказывание о мужском интеллекте и прямой связи его с гениталиями.
— Ну, не сердись, зая! — захныкал он. — Мне и так до ужаса тебя хочется, давно уже, а тут ещё эти духи. Ну давай, а? По-быстрому.
— Без базара, — ответила она, остановившись напротив и уперев руки в бока и округлив глаза, — плати по прайсу — и считай, договорились!
— О-о! — проныл Андрей. — Три косаря евро? Ты опупела?
— Ничего не поделаешь, я элитная девочка, — напомнила Маша, разворачиваясь прочь. — На меня даже посмотреть и рукоблудием заняться денежку стоит. — И, стащив с головы надоевший парик, она зашвырнула его куда ни попадя и взялась за ручку двери, ведущей в душ. — Лысый скоро приедет? — спросила она, обернувшись на пороге.
— Уже звонил. В пробке стоит, — обиженно буркнул Андрей, снова плюхаясь на диван всей своей необъятной тушей.
— Вот и чудненько, — подвела итог Маша и исчезла за дверью.
Стас снова умолк, уставившись на дорогу: мы проезжали по узкому, неудобному участку, изобилующему колдобинами, с затруднённым обзором. А я… я с одной стороны не знала, что сказать, с другой — обрадовалась до безумия: так значит, нет никакой Маши?! Это была просто подставная девка, и никто нигде на Стаса не претендует? Только одного не пойму…
— Подожди, а как же ты мог слышать их разговор? — не задала я вопрос. — Ты же должен был спать!
— Вот и они так считали, — с лёгким самодовольством ответили мне.
— На тебя что, не подействовало то, чем тебя опоили, да? — решила я уточнить.
Стас хмыкнул.
— Да подействовало бы, никуда б я не делся. Только вот дело-то в том, что я ничего не пил.
— Как — не пил?
— Очень просто. Я вдруг словно прозрел на мгновение, почувствовал: выпью — и всё, стопроцентный кирдык. А потому улучил момент и вылил, прямо на постель. Вылил — и подушкой прикрыл. И просто притворился.
— Круто! — совершенно по-детски изумилась я, всё сильнее радуясь: нет никакой Маши! Нет её! Нет!!! Ура-а-а!!!
— Эх… круто, круто, кто ж спорит. Вот только… — Стас вздохнул. — Первая мысль, которая посетила меня в тот момент состояла в том, что надо срочно валить. Прямо как есть, без штанов и вообще без ничего. Жаль, что я немедленно именно так и не поступил: любопытство и желание узнать, для чего меня, собственно, заманили сюда и опоили, помноженное на желание тут же наказать этих уродов, оказалось сильнее.
_____________________________________________________________________________________
Читать сначала
Предыдущая глава
Продолжение
_____________________________________________________________________________________
Спасибо, что прочли! Буду признательна за лайк и подписку!