Содержание концепции описываемой Рикне Вольфом еще в 298 году нашей эры, не смотря на нынешнее излишество неологизмов, на человеческом, возможно, языке, обязывало отказаться от гуманных искушений, несколько больше присущим антропоморфным выдумкам и просто животным. По мере продвижения в умы обывателей, а потом уже и в извилинки крестьян, у оных происходило благословение, на их языке. Озарение. Адептов становилось все больше. Люди не только отстранялись от влияния маргинализации, но и поднимались материально, понимали, осмысляли, сублимировали и прививали интегрированный нарратив своим родным и близким. Это было всяко лучше, чем околеть от повседневного втаптывания окомкованых глоток в бетон.
Властьимущие пребывали в белом калении от обесценивания и самого воцарившего принципа интроспективной рационализации (на тот момент аристократия сама до корней прогнила книгами с утверждениями Рикне). И потому, был принят наказ о ликвидации людей с трансгуманистичными устоями, действиями, а самое важное — мыслями. Неизвестно, каким образом они вычисляли этих умников, но в тогдашней изолированной полустране не осталось ни одного разумного жучка. И только Рикне, как родоначальника трансгуманных форм они поместили на свои пастбища — любоваться овцами и придумывать новые книги. Спустя года Рикне просто умер не написав больше ничего интересного. Как отмечали горничные он был очень сентиментален и остаток жизни винил во всем себя. Остатки Рикне продолжали культивироваться в особо властных кругах. Вполне вероятно, что именно Рикне Вольф предотвратил обратную эволюцию, инвазивно внедрив в свой областной мир свои труды и областным миром же эксплозивную гармонию между нормальными людьми и знатью как таковыми.
Футуристическая секреция Рикне подразумевала тотальное переосмысление социального и внутрепсихологического восприятия. Его идеология медленно, но системно промотировала неиллюзорное воззрение на вещи, которые в обывательском плане не истолковывались как нечто необходимое для ревизионизма. Предсказания верховных гиков античного мира, предвещали роботорационализацию мозгов населения, что, разумеется плохо для самой власти, посему все труды Рикне были выкошены под ноль в интересах одного психопата, которому стало скучно. Лишь в кругах знати рикнесовский образ поведения и мыслей стал формальностью, но в последующих поколениях эта формальность расщепилась на менее извращенные остатки.
"Над чем суетились и от чего умирали стало не важным — на смену конвульсивных подёргиваний пришел холодный анализ." — примерные отголоски заглавия увядшей в семантических переправках первой книги Рикне Вольфа о прагматизированном трансгуманизме. Хотя и значения слов для всеобщего использования тогда были слишком размыты, суть его мыслей можно легко понять, если приложить чуть больше усилий для вникания в его труды. Многие могут счесть его безумным-сумасшедшим выведшим синтетический продукт посредством синтеза материализма, нигилизма, стоицизма, метеоризма и эмпириокретинизма, в результате весь этот синтез, если это можно назвать синтезом, селекцируется в отношение оспаривающее какие-либо эмоции, в угоду психического равновесия и личной выгоды.
Для последователя Рикне мир предстаёт в логичном свете, такие понятия, как положительные и отрицательные нравственные ценности перестают существовать, он полностью сосредоточен на достижении своей цели, "колоссально видит цель, не видит препятствий", но обитатель не зомбирован, он все еще в меру гедонизирован, как и обычный человек, только на лордозинку эволюции выше. Имеет вполне неиллюзорное ревальвированное осознание и сознание, в котором люди, как последовательность их важных субъективных событий расположенных в одной форме на доске являя собой объект с очевидно-сплошным познанием и опытом полученным ими на протяжении их важной жизни, свое воспитание и, конечно, они не кроют ничего таинственного, ибо это не поддаётся логике. Всякий человечишка в сознании такого Человечишки всего лишь сам Человечишка, то есть отождествляет всякого человечишку на себя, полностью осознает чужое мягкое, невинное сознание и волен делать в его или их присутствии все что душа пожелает, ведь рикне-совец чуть более, чем полностью осознает свою позицию по отношению к контр объекту и потому, в чистых потоках разума заблаговременно на автоматизированном уровне составил все возможные варианты развития диалога с рядом стоящим человечком... Он отбросил егошние эмоции, сублимировал его проблемы и хотелки на себя, осознал, что он и оный ничем не отличаются от остального миллиарда биологической массы возникшей из ниоткуда, и беспрепятственно с чувством атараксического равнодушия к мнимой душе продолжил очучеливание, словно делая это с собой.
Недры подсознания сознания подобного разумиста являют из себя вещественно цветуще-атрофированные миндалевидное тело и вентральный стриатум (что-то там мозговое) под многократным размеренным импактом и вере в сотворения Рикне. Не вербально показуя, что не каждой челяди предоставлено за один вечерок стать уберчелядью, чтение и усвоение — дело постепенное и размеренное, до того, чтобы мозг обстоятельно запомнил поступающую в его закоренелые ткани информацию.
Последователю действительно важно понимать, что останки частиц после большого взрыва ставшие человечками и планетами, ничем не отличаются друг от друга, лишь пролапсированный из черной дыры комочек скомпонованный из особой последовательности частиц и аккомодированный в субстанцию, что человечки гордо назвают мозг, который способен создавать такие извращения, как "эмоции" и привязанность к другой массе частиц, угнетает сам себя.
Возможно, перед Человечком встанет аккумулированный из вышеполученной информации парадоксальный вопрос – зачем же тогда существует жизнь, если наша реальная сущность ничем не может быть обусловлена, мы по сути своей те же частицы, что камешек на улице, мы летающий мусор во вселенной..?