Я захожу в абсолютно черный зал. В глубине заканчивают тяжёлый разговор парень и девушка. Преподаватель – спиной ко мне. «Ничего играть не надо, в театре нужно быть живыми. Как я воспринимаю случившееся? Каково моё отношение? Это и есть основа этюда», – рассказывает студентам-первокурсникам Руслан Цагараев. И предлагает разыграть этюд, как ребята встречают одного из своих, Алана, из-за опоздания которого их не допустили к экзамену. Дав студентам вдоволь понегативить на парня, он тут же предлагает следующий экспромт: у Алана день рождения и ребята устраивают ему сюрприз.
Руслан – режиссёр, заслуженный деятель искусств РСО-Алания, доцент кафедры театрального искусства Северо-Осетинского государственного университета. Я попал на занятия актёрского мастерства для первокурсников целевого набора – после университета ребята будут служить в Северо-Осетинском академическом театре. Вот и сейчас этюды они исполняли на осетинском языке.
– Сейчас в театральном пространстве Осетии идёт очень интересный процесс, когда есть возможность видеть разные спектакли, приезжают режиссеры из разных уголков страны, наши режиссеры ставят разноплановые спектакли. Мне кажется, с этого и начинается интерес молодёжи к чему-то: пространство, которое завораживает и интересует.
Мы долго говорим о том, есть ли пространство для современного театра в Осетии.
– Мы находимся в зоне традиционной культуры, это основа. Мы пытаемся найти новые формы воздействия на нашего зрителя. Не гнаться за формами, принятыми в других государствах и обществах, где принято очень экстравагантно выражать себя на площадке. Быть в эксперименте не ради эксперимента, а ради поиска формы выражения мысли автора, которая будет понятна и интересна тому, кто сегодня сидит в зале. В каждом регионе свой театральный язык, он должен рождаться здесь и сейчас. Я не считаю правильным подходить с одной и той же формой, схемой к разному зрителю.
А зритель в Осетии, по мнению Руслана Цагараева, очень требовательный.
– Он очень точно понимает, что есть для него хорошо, что плохо, что есть счастье, что есть добро. У него более устойчивое мировоззрение. Мне кажется, с этим в мире сейчас очень тяжело. Люди тратят большую часть жизни просто чтобы понять: а как правильно? Куда двигаться? Мы же тысячелетиями живем в рамках мировоззрения, которое помогало нам выживать и оставаться собой в современном мире. Мы не хотим менять эти основы, но хотим чувствовать себя комфортно в современном мире, дружить, общаться. Самое сложное – найти этот баланс, пройти по лезвию бритвы: сохранив традиционность и взяв всё лучшее от современности.
Руслан – «практикующий тренер»: не только преподаёт, но и регулярно ставит спектакли. Последние работы – «Старший сын» по Вампилову в Русском академическом театре имени Е.Б. Вахтангова, «Игроки» по Гоголю в Северо-Осетинском государственном академическом театре имени В. В. Тхапсаева, «Остров сокровищ» по Стивенсону в Молодёжном театре сатиры «Амыран».
– Детский спектакль, мне кажется, гораздо сложнее ставить. Нужно говорить на языке детей, хочешь – не хочешь, нужно стать немного ребёнком. Если в тебе нет детскости, наивного взгляда на жизнь, когда жизнь – это счастье, то ставить нельзя. Мне везёт в том, что я работаю с молодёжью, они заряжают меня своим азартом, романтическим взглядом на жизнь, с верой в будущее.
Руслан говорит, во время работы со студентами скидывает лет 10-15: переключается на их волну.
– На занятиях у нас демократические отношения, нет парт, нет условностей: поднять руку, можно ответить? Каждый может высказать своё мнение. У нас дружеская атмосфера, где мы вместе пытаемся что-то понять и создать. Я, скорее, не преподаватель, а старший товарищ, наставник.
Сам Руслан учился в Театральном институте имени Б.В.Щукина в Москве. Закончил актёрское отделение, а потом, проработав четыре года в театре, закончил еще и режиссёрское отделение.
– Даже будучи актёром, работая с режиссёром, я всегда задавался вопросом: а как бы я это сделал? Этот внутренний конфликт «а как бы я?», «а мне это видится по-другому» я сначала списывал на характер, но потом стал понимать, что мне просто хочется высказаться.
На режиссуру, как и на преподавание, взгляд у Руслана тоже демократичный.
– Мастерство режиссера – не в том, чтобы сказать: будет так, как я скажу. Искусство в том, чтобы поставить задачу, выслушать все варианты, свой кстати тоже, на равных, прислушаться, уловить. В этом и сила: я не обречён следовать только тому, что рождается в моей голове. Но потом режиссёр, как капитан, выбирает и озвучивает лучшее решение и контролирует, чтобы даже самые именитые актеры не отходили от задачи, при необходимости где-то ограничивает, где-то дополняет.
Руслан внимательно следит за тем, что происходит в российской и мировой театральной жизни. Однако стремления ставить на первое место режиссёрское видение не разделяет.
– Некоторые режиссеры Автора используют как повод для самовыражения. Я считаю, нельзя подходить к Чехову и Стриндбергу в одном ключе. «Я»-позиция, мне кажется, не верна. Есть Автор. Есть Зритель. Режиссер – это мост, его задача найти нужную сегодня форму и бережно донести идею Автора до Зрителя. Этого вполне достаточно.
Можно ли научить быть великим актёром? Великим режиссёром?
– Сила творческого человека – когда в нём накапливается огромное желание высказаться, крик. Если нет этого крика нет, за что-то или против чего-то, то и силы нет. Научиться можно всему. Стать технически хорошим вокалистом можно: и вроде ничего, вроде поёт. Стать масштабной личностью – нет. Нужен голод, голод творческий, человеческий, духовный. Вот Чехов. Он пишет свои великие пьесы, когда уже умирает. Он был врачом, он знал, что умирает. Когда он пытался донести: люди, ваше счастье в ваших руках! Двигайтесь вперед, не страдайте, не сваливайте невзгоды на кого-то. Вы можете быть счастливыми, живите жизнь! – он умирал, он знал цену каждому дню. И поэтому в его слове огромная сила.
Для себя Руслан выбрал непростой путь – пытаться понять своё предназначение и следовать ему.
– Мне кажется, каждый из нас рождается не просто так. Мы не рождаемся только для достижения чего-то в материальном мире. Работа, успехи, семья – это нужно, чтобы познать себя, реализовать своё предназначение, но это не цель. Идти по пути своего предназначения – это, наверно, самый сложный путь, но сложность – это нормально. Хотел бы я его поменять? Не хотел бы.
