Осмотрев с утра бисерный храм Анастасии Узорешительницы, мы прошли вдоль пещерного монастыря Качи-Кальон в его Четвёртый грот. В продолжение похода мы решили подняться на скалу Кызыл-Бурун, что напротив Большого грота. Спустились на дорогу, прошли чуть вперёд и перешли речку по мосту. Миновав частную усадьбу, начали подъём по лесной грунтовке. Недружелюбный поначалу пёс, скакавший по обочинам и аккомпанировавший нам лаем, через некоторое время почему-то решил проявить дружелюбие, и пошёл вместе с нами в горку. Дорога радовала нас густо цветущими подснежниками, примулами и пролесками.
Алимова балка, сырая и тёмная, была в туманной сырости красива какой-то диковатой красотой. Здесь находится Алимова пещера, но вход в неё несколько десятилетий назад запломбировали. Старожилы рассказывают легенду, будто в пещере поселился дух Алима — крымско-татарского Робин Гуда, жившего в Крыму в первой половине XIX века. Это был последний из джигитов, с которыми русской власти пришлось считаться после присоединения Крыма к России. Он пользовался огромной популярностью и поддержкой среди татарского населения края. До безумия смелый и дерзкий, он отваживался вступать в открытую борьбу с небольшими отрядами войск…
Андрей захотел прогуляться по ущелью — туда, где в трещине меж скал картинно и пугающе висят над головами камни, под Алимов навес, где была найдена пещерная стоянка человека среднекаменного века (Листайте галерею!).
Саша составил ему компанию, а Лена осталась ждать в том самом месте, где когда-то они с Андреем устраивали привал. Сейчас же Саша не одобрил идеи отобедать тут, ему хотелось простора и красот — и, вернувшись с экскурсии к висячим камням, наша группа направилась на гору Кызыл-Бурун, прозванную в народе Ступой.
Мы снова были втроём, наш нечаянный спутник отстал в дороге. Причём самым странным образом — бежал себе по тропе, потом вдруг подпрыгнул, взвизгнул, вздыбил шерсть на загривке, сделался задумчив и потерян, и в конце концов повернул назад.
А мы шагали и шагали по тропе вверх. Некоторый напряг от набора высоты — и вот уже тропа, выполаживаясь, запетляла довольно милым леском. Вскоре мы вышли к краю обрывов.
Картинка впечатляла. Каменные изваяния над обрывами были слегка размыты акварельностью пасмурного дня. Белые камни оторачивали края плато ровненьким покрытием, по которому гулять и любоваться окрестностями было — одно удовольствие. Особенно когда выплыл из-за края плато могучий корабль Качи-Кальона, парящий в прозрачном море тумана…
Здесь можно было уже и присесть для отдыха и созерцания. И мы присели, любовались, обедали, глядя, как мерцают вокруг акварельные картинки в прохладных тонах.
Изысканно-сдержанный, утончённый в своём туманном колорите день давно уже перевалил за вторую половину. Пора было задумываться об обратной дороге.
Мы сфотографировались на память — и зашагали по тропе назад.
Через лес плоскогорья, и потом — в недра Алимовой балки, и нежные цветки подснежников и пролесок прощально качали венчиками нам вслед.
Близился к завершению заключительный день нашего весеннего крымского отпуска.
Мы очень удачно успели на автобус до Бахчисарая. И, как всегда, не заметили за беседой, как пролетела обратная дорога. Когда мы прибыли на Северную, уже совсем вечерело. И всё же Лена, не унимаясь, выпрыгнув из катера на Графской пристани, задалась целью найти-таки сюжет для прощального этюда. Андрей отправился пешком на вокзал — покупать билеты на завтра. А галантный Саша попытался помочь Лене в поисках. Но Лене ничего из смеркающейся реальности не подходило, и она поняла, что только задерживает Сашу своими художническими капризами. Мы распрощались — с благодарностью к Саше за проведённый вместе день, и с надеждой на новую встречу. Теперь уже — летом.
Саша уехал домой, а Лена всё бродила по бульвару и у причалов. Зашла за забор разрушенного дома над яхт-клубом, полюбовалась цветением миндаля, мерцающего в сгущающихся сумерках. Позвонил Андрей, купивший билеты и начавший уже движение от вокзала к дому. И Лена, бросив явно безнадёжную свою затею, вздохнула с некоторым облегчением — и зашагала не спеша к Бакинском тупику. Она собиралась получить удовольствие от этой прощальной вечерней прогулки. Вокруг всё гуще делалась синева поздних сумерек — обожаемое Севастопольское время, населяющее уютные дворики и переулки романтикой и мечтой об иных временах и пространствах. И города, которые помнились, опять будто бы соприкасались гранями где-то на стыке реальности и фантазии. И уже чувствовалось, что совсем скоро мы непременно вернёмся сюда — в город, где живёт так много наших воспоминаний, впечатлений и любви…
На следующее утро нас ждал долгий путь домой. В девять выехали из Севастополя, потом немного томительное ожидание самолёта в жарком аэровокзале, полёт над облаками, и такси из Домодедово до Тулы — как ни колдуй, а меньше 12 часов дорога до дома не выходит. Но мы уже привыкли. Пройдёт пара месяцев и мы снова вернёмся в Крым: в мае нас ждал пленэр на Казантипе, а в июне — полноценный отпуск в Севастополе. С черешней, морем, пляжами и новыми открытиями!
19 марта 2018 г.
