М. Булгаков и альбигойцы. Зачем автор обращается в своем самом известном романе к так называемой альбигойской «ереси»?
Ответ, кажется, очевиден. Катары боролись с католическим Римом, с его тоталитаризмом (что вполне соответствует и идеям М. Булгакова - борьба с тоталитарной Москвой). «Еретизм» катаров-альбигойцев был прямым выражением позиции борьбы против засилья папской курии, ее отхода от божественных идеалов, идеи аскезы. Здесь в борьбе с Римом важную роль сыграла и поэзия трубадуров. Последние были не только "слагателями" стихов, тропов, создателями разветвленной системы поэтических жанров в Европе. Они в большинстве своем участвовали в альбигойских войнах, боролись с ортодоксальной религией (например, трубадур Джауфре Рюдель был сторонником катаризма). Их особые стихи были наполнены двойным смыслом, где актуализировалось игровое и каламбурное начало. Так, трубадуры использовали слова-перевертыши (например, AMOR - ROMA, то есть Рим), другие поэтические, семантические шифры, особую изысканность в стихосложении, аллитерации и ассонансы, благодаря чему они могли передать необходимую информацию, и не только поэтическую. Поэтические шифры трубадуров были засекреченными посланиями, часто содержали политические смыслы.
Сатира московских глав вполне может быть осмыслена через зеркало истории альбигойцев и трубадуров, а шифры М. Булгакова могут быть связаны с игровой эстетикой провансальцев.
Связь трубадуров и катаров не доказана. Однако «феномены трубадуров и куртуазной любви почти точно приходятся на период альбигойской ереси, возможно, не случайно. Движение трубадуров было сильно подорвано в результате осады Тулузы в 1218 году и заключения Парижского договора в 1299 году. В начале XIV века оно практически было уничтожено нарастающими силами Инквизиции (Осокин). Песни трубадуров открыто подрывали авторитет папы Римского и, скорее всего, содержали альбигойскую трактовку бытия, которая отличалась стройной системой философских и мистических воззрений и противоречила официальному католицизму. Поставив во главу своего учения идею о вечной борьбе Добра и Зла, альбигойцы с ее помощью существенно переработали католическую догматику, объявив, что видимый материальный мир является порождением Сатаны, в то время как христианский Бог создал лишь мир духовный (близость манихейству). «В Риме катаров расценивали не как реформаторов, а как зловредных дуалистов, воскрешавших древнее учение манихеев, ибо в основе учения катаров лежал принцип противоборства двух антагонистических начал: Добра и Зла, Света и Мрака. Катары приписывали сотворение материального мира злому демиургу, Диаволу, отводя Богу духовное царство Добра и Света» (Морозова).
Схожая философская позиция у Булгакова в его романе явлена в полной мере: Воланд царит только в земном мире – Москве и Ершалаиме, и не имеет доступа к Свету. Традиционный европейский бытийный код и философский код философа-манихея Г. Сковороды, реализованный в тексте, корректируется М. Булгаковым пространственной моделью мира катаров-альбигойцев и их дуалистическими воззрениями. Пространство романа организовано практически так же, как и у средневековых «еретиков» – Свет и Тьма, Ад и Рай, которые могут существовать лишь параллельно, но никак не смешиваться. Между двумя мирами, правда, есть своего рода «прослойка» - мир Покоя (взято у Г. Сковороды), который у М. Булгакова сопрягается с категорией Творчества. Покой у М. Булгакова выступает в качестве границы между Адом и Раем. Мир Ершалаима и мир Москвы – мир Ада, определяется основным мотивом – мотивом Тьмы, который постоянно актуализируется («тьма спустилась на Ершалаим»).
Альбигойцы – высокие идеалисты: поклоняясь бессмертному духу, они презирали смертное тело. Согласно их учению, главной задачей человека является скорейшее освобождение от бренной оболочки и восхождение его бессмертной души в божественные сферы (в том числе и через самоубийство). Таким образом, они считали, что ношение тела, пребывание на земле и есть тот ад, которым пугает Писание. В финале романа это со всей очевидностью мы видим в смерти Мастера и Маргариты, а также в преображении отдельных героев из свиты Воланда. Смерть основных героев романа есть, по сути, освобождение от бренной телесной оболочки. В мир Покоя-Творчества пребывают души Мастера и Маргариты, а их тела мы видим в московской квартире.
Итак, минимум две альбигойские доктрины использует М. Булгаков в своем романе. Первое - альбигойская идея нравственной чистоты, избавления от тела. Она ярко явлена в финале романа через трансформацию «шайки» Воланда и смерть Мастера и Маргариты. Вторая - борьба с Римом. Здесь - идея борьбы с третьим Римом, что в литературном тексте реализуется через словесную игру, игру с персонажами и сознанием читателя, каламбуры, карнавализацию, что, по сути, писатель заимствует именно у провансальских трубадуров (например, небезызвестная игра в шахматы в романе. Фигуры стоят в определенном порядке. А так как М. Булгаков очень любил музыку, то можно "наложить" шахматный порядок фигур на линейку нот - нотный стан. И... Вуаля, получаем известный аккорд. Похоронный марш. Так Мастер зашифровал апокалиптический мотив - уничтожение Москвы, что, правда, в финале романа мы не видим).
Альбигойский код, таким образом, со всей очевидностью влияет не только на философскую, нравственную и социальную проблематику романа. Он открывает нам новые смыслы закатного произведения Мастера-Булгакова.