Как считается, в конце мая 1936 Горький вернулся из Крыма в Москву, вскоре заболел гриппом, и к 8 июня чувствовал себя настолько плохо, что врачи – а их его окружало в отдельные дни до семнадцати человек – были уверены, что Горький не выживет. В последующие дни вся его расширенная семья прощалась с писателем.
Болезнь развивалась точно так же, как два года назад у сына Максима. А сына, он был почти уверен в этом, убили сотрудники НКВД. Теперь Алексей Максимович в Горках, там, где двенадцать лет назад умер Ленин. Лечили и консультировали писателя 17 (!) самых известных врачей из Москвы и Ленинграда. Но больному становилось все хуже. «Правда» с 6 июня 1936 года начала публиковать бюллетени о здоровье Горького.
Вспоминает вдова Екатерина Пешкова: «8/VI 6 часов вечера... A. M. - в кресле с закрытыми глазами, с поникшей головой, опираясь то на одну, то на другую руку, прижатую к виску и опираясь локтем на ручку кресла. Пульс еле заметный, неровный, дыханье слабело, лицо и уши и конечности рук посинели. Через некоторое время, как вошли мы, началась икота, беспокойные движенья руками, которыми он точно что-то отодвигал или снимал что-то…»
«Мы» - самые близкие Горькому члены большой семьи: Екатерина Пешкова, Мария Будберг, Надежда Пешкова (невестка Горького), медсестра Липа Черткова, Петр Крючков, Иван Ракицкий (художник, живший в «семье» со времен революции).
Будберг: «Руки и уши его почернели. Умирал. И умирая, слабо двигал рукой, как прощаются при расставании».
Но вдруг... «После продолжительной паузы A. M. открыл глаза, выражение которых было отсутствующим и далеким, медленно обвел всех взглядом, останавливая его подолгу на каждом из нас, и с трудом, глухо, но раздельно, каким-то странно чужим голосом произнес: „Я был так далеко, оттуда так трудно возвращаться“».
В это время Горького навестило множество первых лиц государства – включая И. В. Сталина, который приезжал целых три раза – 8 июня, 10 и 12.
Будберг: «Члены Политбюро, которым сообщили, что Горький умирает, войдя в комнату и ожидая найти умирающего, были удивлены его бодрым видом».
Пешкова: «Когда они вошли, А. М. уже настолько пришел в себя, что сразу же заговорил о литературе. Говорил о новой французской литературе, о литературе народностей. Начал хвалить наших женщин-писательниц, упомянул Анну Караваеву - и сколько их, сколько еще таких у нас появится, и всех надо поддержать... Принесли вино… Все выпили… Ворошилов поцеловал Ал. М. руку или в плечо. Ал. М. радостно улыбался, с любовью смотрел на них. Быстро ушли. Уходя, в дверях помахали ему руками. Когда они вышли, А. М. сказал: „Какие хорошие ребята! Сколько в них силы…“»
В 11 часов 10 минут утра 18 июня наступила смерть. Тело Горького еще не успели вывезти из Горок, как Генрих Ягода лично опечатал все комнаты, бегло просмотрев бумаги писателя.
Считается, его последними словами были «А знаешь, я сейчас с Богом спорил. Ух, как спорил!» – они были обращены к медсестре О. Д. Чертковой.
Вскрытие провели прямо на месте, оно показало обширные повреждения легких, вполне соотносимые с прижизненным диагнозом. Мозг Горького был извлечен и отправлен в Институт Мозга, созданный в 1920-х специально для исследования мозгов выдающихся советских деятелей.
Обстоятельства его смерти до сих пор вызывают сомнения.
19 июня 1936 года в газете «Правда» было опубликовано сообщение о смерти «великого русского писателя, гениального художника слова, беззаветного друга трудящихся» Алексея Максимовича Горького. Был объявлен всесоюзный траур, в городах страны были вывешены траурные флаги.
На фото - похороны Максима Горького. Вынос урны с прахом Горького из Дома союзов
(20 июня 1936).
На похоронах "буревестника революции" все три его женщины - Екатерина Волжина, Мария Андреева и Мария Закревская шли за гробом писателя вместе.
Урну с прахом несут Вячеслав Молотов, Лазарь Каганович, Иосиф Сталин, Серго Орджоникидзе, Андрей Андреев.
Тело писателя было кремировано в крематории Донского монастыря, в ночь на 20 июня по распоряжению Сталина. На Красной площади состоялись похороны Горького, урну с прахом замуровали в Кремлевской стене.