Быстрее, быстрее, ну же! Пока ещё держат ноги и не сбито дыхание. Через овраг, через высохшее болотце прямо к ельнику. Там деревья образуют чуть ли не сплошную стену, она сможет оторваться. И, возможно, спастись.
Вторые сутки без сна, еды, почти без воды. Вторые сутки её травят, как зверя. Но страха не было. Были боль, гнев, презрение к преследователям. И жуткое одиночество. И фанатичная воля к жизни. В её случае жизнь - это победа над ними. Над теми, кто приговорили без суда, осудили без жалости, убьют без сожаления.
Быстрее, быстрее же, Агни! Последняя в своем роду. Последняя, кто помнит и знает правду.
Семеро мужчин гнали женщину, как косулю. Умело, неторопливо, со знанием дела. Ей не уйти. Уж больно долго жила, как звереныш, на одних кореньях да травах. Нашли ее последнее прибежище два дня назад: шалаш, наскоро сплетённый из веток и выложенный мхом. Надо сказать, хорошо замаскировала. Если бы не собаки, огромные доберманы, натасканные ловить беглых преступников, вряд ли бы обнаружили чёртовку. Собаки лаяли, ярились, у каждой на ошейнике был прочно примотан мешочек с травой. Противоядие. Ведьма время от времени посыпала следы зельем, от которого псы теряли нюх напрочь. Куда такую псину? Только разве пристрелить. А стоят они ого- го сколько! Как пара хороших лошадей.
Шли быстро. Грубые сапоги для охоты, мушкеты, фляги со святой водой и большие серебряные кресты под плащами. И выражение сознание абсолютной правоты на лицах.
Беги, Агни, беги. Перед глазами красные сполохи. Рот пересох, даже слюны нет. Ноги трясутся, как при пляске святого Витта.
Не заметила корень, спрятавшийся в траве. Раздался отвратительный треск, дикая боль огнем пронзила лодыжку. И Агни поняла: она сегодня умрет. Здесь, среди только что пробудившегося к жизни леса. Не самый худший вариант, кстати. Её товарки исходили криком на кострах, срывали голос под пытками. Умереть, полной грудью вдыхая запах молодой хвои, чувствуя касание ветра - подарок!
Мужчины шли широкой цепью, стараясь не терять друг друга из виду, изредка прикладывая к губам сигнальные рожки.
Собаки разом смолкли. И взлаяли особым образом, подавая сигнал: добыча окружена.
Все разом прибавили шагу. И увидели её: маленькую, хрупкую, грязную, со спутанными темными, давно не мытыми волосами. И только чёрные глаза сверкали яростно, жгуче, неукротимо:
- Ага, попалась, тварь! - торжествующе воскликнул седовласый, но ещё крепкий мужчина с воротничком священника .
- Всё мы твари Божии. Кто больше, кто меньше.
- Не смей поминать его имя, ,ведьма! Ты- зло, тебе не место среди чад его! - сухощавый брюнет выступил вперед, предусмотрительно коснувшись креста на груди. И отшатнулся. Ведьма выбросила вперёд изящную руку с обломанными ногтями. Ещё чуть - и указательный палец упёрся бы брюнету в грудь.
- Зло?! Зло вообще - понятие относительное. Ты сам- то что творил, прево, когда за долги приказал выкинуть мою семью из дома? Неужто добро, а?
- А ты, палач? Хладнокровная длань правосудия? Не утерпел, не остался за воротами города? Сам приперся сцапать ведьму? А заодно посмотреть, как собаки будут рвать мою плоть, послушать мои жалобные вопли? Не дождешься!
Силы начали ей изменять. Нога пульсировала острой, непереносимой болью. Сил не осталось даже на простое защитное заклинание. Главное, чтобы двуногие звери,что пришли отобрать её жизнь, об этом не догадались.
- А ты, милейший Джошуа Фондегю, купец первой гильдии? Сколько денег у тебя в сундуках? Неужели думаешь, что возьмёшь их с собой в ад, где тебе самое место? Не ты ли соблазнял мою мать отдать тебе долг телом? Не ты ли покупаешь в больших городах девушек, годящихся тебе в дочери?
И кто из нас после этого зло?
- А ты, охотник за головами? Сколько несчастных, сбежавших из тюрьмы, ты привел обратно? А так уж они были виноваты? Украли, не выдержав мук голода? Кто из вас голодал по- настоящему? Хоть раз, один единственный раз?
- Заткнись ! - мужчины разом шагнули к ней, подзывая собак. Агни вздохнула глубоко. И круг огня наполовину скрыл её от людей, пришедших за её жизнью.
- Ты последняя ведьма в округе! Сегодня твоё проклятое племя сгинет без следа во имя Господа!
- Во имя Господа вы не давали нам жить, как всем? Во имя Господа гнали, как гонят крыс? Во имя Господа топили, резали, жгли, вешали?
Ни одна из нас не притронулись бы к своей истинной Силе. Остались бы лекарками, травницами. Каждая, кто не побоялся обрести Силу , была вынуждена это сделать, чтобы защитить себя и семью. Я стала ведьмой в тот час, когда вы волокли бабушку на костер.
- Что ж тебе сейчас не помогает твоя сила? - молодой блондин говорил дерзко, но голос дрожал.
- А ты уверен в этом, сын бургомистра? Моей силы хватит, чтобы каждый из вас видел меня во снах. Всю жизнь. Я- Агни. Сегодня я - ваше зеркало. Тело девушки вдруг засветилось нестерпимо ярко. На месте хрупкой фигурки возникло зеркальное полотно. И каждый из семерых увидел в том зеркале свои грехи. Те, о которых уже забыл. Те, в которых боялся признаться себе самому. Уродливыми червями они обвивались вокруг грешников и давили, давили. Лес наполнился криками.
Через несколько минут всё стихло.
Семеро ещё теплых тел с перекошенными ужасом лицами лежали на молодом мхе.
Агни упала в двух шагах от своих мучителей. Она улыбалась. Последнее заклятие отняло все силы. Она уходила. В рай ли? В ад? Узнает там, за краем. Но сегодня она приняла бой и победила. За маму, бабушку, всех оклеветанных и замученных женщин. И ей было не страшно.
-