У Евдокии Христофоровны и Матвея Ивановича было четыре сына. В 1876-м родился младший - наш будущий прадед Иван. Видите куклу в платьице на коленях “мамаши”? Это он.
Матвей Иванович обладал фантазией и артистичностью и не уступал жене в остроумии. Сегодня эстетизм и юмор предков могут казаться не достаточно утончёнными, но без них история потеряет массу важных деталей.
Матвей Иванович любил гостей. Когда приходил новый знакомец, дома исполняли срежиссированную отцом семейства репризу. Матвей Иванович велел сыновьям заранее спрятаться под кроватью, сам же встречал приятеля, усаживал напротив заветной кровати и заводил беседу.
И терпеливо ждал. Едва гость упоминал о собственных детях, наступала кульминация спектакля:
- Да и у нас кое-какие ребятишки имеются! - торжествующе заявлял хозяин и командовал, - А ну, номер первый!
Старший, Александр, выскакивал из-под кровати.
Отец семейства продолжал:
- Номер второй!
К Александру по очереди присоединялись Дмитрий, Семён и Иван, и все четверо вытягивались перед ошарашенной публикой.
Однажды, прощаясь с гостем, Матвей Иванович подарил ему коня. Приятель заторопился прочь, а Матвей Иванович, напротив, не спешил уходить с крыльца, словно посмотрел первый акт представления и ожидал второго. И дождался: приятель, не успев завернуть за угол, не сдержал любопытства и заглянул коню в рот.
- Ага! - весело закричал Матвей Иванович. - Кто же дарёному коню в зубы смотрит?! А ну-ка возвращайся и коня отдавай!
Разбогатев, Матвей Иванович построил на Елецкой улице двухэтажный каменный дом с высокими окнами. Домашние с пафосом и благоговением звали его Большим Домом.
“Матвей Иванович всё любил хвалиться своим домом. Бывало, кого подхватит и пойдёт с ним по всему дому ходить, и в каждую комнату отворять дверь, и просить:
- Проходите, глядите здесь!
И начнёт рассказывать, сколько стоит то-то и то-то, почём покупали лес. И вот как до моей комнаты дойдет, то сейчас и говорит:
- Анюта, вели самовар подать, да угости нас чайком”.
И вот принесут кто-либо из кухни самовар, или горничная, или официант, и поставят на стол. Я приготовлю приборы, и к чаю подавали лимон”.
(Отрывок из воспоминаний невестки Матвея Ивановича.)
Благосостояние неуклонно росло, и Швецовы построили ещё один дом, деревянный, элегантный, с лёгким кружевным мезонином.
В зале к стенам и потолку были прикручены специальные петли, и с их помощью ловко как паук передвигался над головами зрителей тренированный человек. В окнах мезонина сверкали цветные стёкла, и солнечным днём на пол ложились весёлые разноцветные пятна. Воздух в комнатах дышал запахом рассыпанной для сушки вишни.
Некоторое время дом сдавался под клуб, театр и кинотеатр, за что в народе получил прозвище “Люзион”. Публика сюда тянулась: Люзион стоял на берегу Елани, в парке для гуляний. Местность называлась Швецов Сад, и старожилы до сих пор помнят оба названия, хотя ни сада, ни здания давно нет.