Владимир Мукусев
Он бывал у нас, на Съездах народных депутатов РФ, не часто. Лишь в те дни, когда в Кремле совпадали по времени заседания двух высших законодательных органов власти: нашего, российского и союзного. Депутат Верховного Совета СССР, академик, легендарный хирург-офтальмолог Святослав Николаевич Федоров, был не просто «своим», а настоящим кумиром в профессиональной, особенно молодежной медицинской среде. А благодаря его появлению у нас в передачах Центрального телевидения, и прежде всего в программе «12 этаж», его узнала и страна. Узнала и, смею утверждать, полюбила.
Мы, в Молодежной редакции ЦТ, получали тысячи писем с просьбами, предложениями и просто требованиями звать Федорова в эфир еще и еще. Никакого секрета в этом не было. Святослав Николаевич в своих выступлениях не только увлекательно рассказывал о своих грандиозных планах строительства крупнейшего в Европе Центра микрохирургии глаза с сетью стационарных и мобильных филиалов по всей стране. Своим примером он доказывал, что Перестройка предоставила возможности абсолютно всем реализовать свою мечту, открыть свое собственное дело, а по сути, становиться хозяином и своей судьбы, и страны в целом. Он был далек от митингового «Так жить нельзя». Он знал и умел рассказывать о том – как жить можно, а главное, что для достижения любых, самых фантастических целей, нужно делать.
Его уважал и поддерживал Михаил Горбачев. Но люто ненавидели в Правительстве. И прежде всего, в министерстве здравоохранения. Понятно, почему. Самим фактом своего существования он сам и создаваемый им Центр однозначно доказывали бессмысленность и очевидный вред для страны существование плановой вертикали управления, финансирования, снабжения, обеспечения и т.д. не только медицины, но и экономики в целом. Федоров со своими идеями был смертельно опасен для миллионов бездельников-чиновников, взяточников-казнокрадов. И они вредили ему. Как могли…
Посидев несколько минут и о чем-то поговорив со своими друзьями, с которыми Святослав Николаевич познакомился у нас на «Взгляде», (одним из лидеров кооперативного движения Артемом Тарасовым и легендарным строителем Николаем Травкиным), он подсел к нам с моим коллегой и по ТВ, и по работе в Комитете по правам человека ВС РФ, Александром Политковским. «Ну что, разорим очковтирателей?».
Его чувство юмора было сродни другим его талантам. «Очковтирателями» Федоров называл производителей очков, линз и прочих изделий «оптических дел» мастеров. Он был абсолютно убежден, что очки – это атавизм. Что как минимум 90 процентов «очкариков» – это просто не вылеченные или, скорее, не долеченные пациенты малоквалифицированных, либо чаще просто плохо оснащенных коллег-офтальмологов, не имеющих соответствующей практики, аппаратуры, лекарств и расходников. «Ладно, – продолжил Святослав Николаевич, – сам справлюсь. Я к вам с другим». Он вдруг посерьезнел. «Как вы отнесетесь к тому, что мы наше дело – и сам Центр микрохирургии глаза, и все что с ним связано, назовем «Взгляд». «Ясный» там или «чистый», или еще какой – не важно. Важна основа. Пониманию, что это название самой популярной программы ЦТ, давно ставшей символом перестроечной журналистики. И не только телевизионной. Понимаю, что будут проблемы с вашими почитателями, теленачальниками, да и с авторским правом. Но может вы подумаете? Уж больно слово хорошее для лейбла. Точное, короткое, понятное…Кстати и вы, пусть не завтра, но рано или поздно вы будете моими пациентами. Представляете заголовки газет: «Взглядовцев» лечат или «Им возвращают Взгляд!.. Класс!». Говорил он вполне серьезно, но глаза его при этом не просто улыбались – они откровенно смеялись над нами.
Не помню, что мы ответили тогда. И о чем говорили еще. Скорее всего о деле жизни Святослава Федорова. Это было время, когда не было в Москве человека, который не знал бы о Центре микрохирургии глаза, и не называл бы его Федоровским. И никак иначе. Хоть название это и не было тогда, как сегодня, официальным. К сожалению, тот разговор с нашим другом, великим реформатором и строителем, оказался последним. «Взгляд» закрыли в декабре 1990-го.Через год не стало Союза. В октябре 93-го Ельцин расстрелял Парламент, сделавший его Президентом. И нам всем стало не до названий Центров и передач. Страна неслась в пропасть. И мы потеряли возможность хоть как-то влиять на ее судьбу. Или хотя бы информировать ее граждан об опасности происходящего... А 2-го июня 2000 года, пришло известие, в которое не хотелось верить. Святослав Николаевич погиб. Его жизнь в прямом смысле слова оборвалась на взлете или в полете… Да не важно как. Важно и больно до сих пор, что Федорова не стало так внезапно и нелепо. Или, как писал когда-то наш коллега по депутатству, замечательный Евгений Евтушенко:
Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что–то ведь уходит все равно…
…Очередное посещение районного офтальмолога (очки перестали помогать) заставило меня вспомнить эту давнюю историю. Вернее, ставшее провидческим, федоровское: «…рано или поздно вы станете моими пациентами». Не годы, десятки лет, проведенные в теле– и кино– монтажных «под прицелом» электронно-лучевых трубок (сидя перед десятком мониторов) и работая в прямом эфире либо при записи телепрограмм под ослепительным светом прожекторов, не прошли даром. Зрение стало катастрофически ухудшаться. Диагноз звучал, как приговор – «осложненная катаракта, псевдоэксфолиативный синдром. Нужна факоэмульсификация с имплантацией интраокулярных линз…» (срочная замена обоих хрусталиков, по-простому). Помогли как всегда, друзья. Вика Селиванова, прекрасная актриса когда-то, журналист от бога, коллега и мой многолетний наставник во время совместной работе в Молодежке ЦТ, одна из создательниц легендарной ворошиловской программы «Что? Где? Когда?», а сегодня руководитель пресс-службы телекомпании «Игра», как выяснилось недавно побывала в моем положении. «Вот тебе телефон. Звони немедленно. Врача зовут Кирилл Норман. Не смотря на молодость, у него золотые руки. Как, наверное, у большинства его коллег в Федоровском центре. Но именно его руки вернули мне зрение. А с ним – прости за пафос, радость жизни. Ее краски. Ее смысл…».
Причин не доверять Коллеге не было. Но немедленно включились жизненный опыт и профессия. Я начал поиск альтернативных (не меньше трех, как гласит азбучная журналистская истина) источников информации об изучаемой проблеме. Интернет обескуражил. Количество частных клиник, предлагающих «немедленное, высоко квалифицированное медицинское обслуживание (по европейским протоколам, естественно) и решение ВСЕХ офтальмологических проблем» зашкаливало. Но стоило набрать вопрос «сколько», от цифр рябило в больных глазах. Стало очевидно, что медицинская помощь частников пенсионерам, у нас просто не по карману. А очереди туда, где все же оперируют, такие, что, учитывая возраст, понимаешь – помощь может и не успеть, да и не понадобиться. И тут в памяти всплыли три буквы – ОМС. Подумалось, а зачем собственно я столько лет ношу в кармане пластиковую карточку с расшифровкой этих букв, доказывающую, что у меня, законопослушного, исправно всю жизнь платящего налоги гражданина страны, кроме обязанностей есть еще и права. И я не только бесконечно должен государству, но и оно что-то должно мне!
Не буду больше утомлять вас подробностями этой истории. Ее финал перед вашими глазами. Я набрал этот текст сам, обычным шрифтом, не пользуясь очками. А еще два месяца назад все это было невозможно… Только не надо расценивать все написанное, как банальную рекламу Федоровского Центра и одного его конкретного специалиста, действительно блестящего хирурга, кандидата медицинских наук Кирилла Нормана. Общение с этим удивительным человеком не только в приемном отделении, в палате, но даже лежа у него под скальпелем на операционном столе, напомнило мне то время, когда я, снимая очередной репортаж о строительстве Центра микрохирургии глаза, спросил у Федорова: «А как вы подбираете персонал и конкретно, врачей?». И вот, что выяснилось. Каждого, повторяю каждого претендента на должность, например, хирурга, Святослав Николаевич отбирал и принимал сам. Он делал его своим ассистентом на нескольких операциях, и только потом поручал ему оперировать самостоятельно. При этом ассистентом становился сам. Он обязательно наблюдал за всем ходом лечения. От постановки диагноза до выписки. Он говорил мне в интервью: «Мне нужны профессионалы. Причем все, а не только хирурги. Каждый должен быть лучшим. Тогда мы будем Командой Звезд. Все будут работать на общий результат. А не на одну звезду…» Я не знаком с нынешним руководством Центра. Но судя по тому, что я увидел и прочувствовал на себе, традиции Федорова живы. Во всяком случае Кирилл Норман – безусловно Звезда. Но он безусловно при этом и часть Команды Звезд. Именно в этом разгадка и объяснение высочайшего качества работы Федоровского Центра в целом. Спасибо вам всем, дорогие Звезды офтальмологии за то, что из условно «аналогово мира», в котором преобладали тускло зелено-коричневые цвета, вы вернули меня в ясный, яркий и четким цифровой полихромный мир…